Денис Кузнецов - Санкт-Петербург 1934. Альтернативная история

– Ну а сейчас, как вижу, вы все-таки сменили его на вечернее длинное платье, – отметил Черкасов, – то есть, сойдя со сцены, вы отказываетесь от своей уникальности?

– Нет, что вы, просто пока мне для этого и сцены хватает – покраснев, произнесла певица.

– Будем ждать от вас новых шокирующих сюрпризов, госпожа, – добавил Юрий.

Еще более часа продолжалась церемония, затем гости стали расходиться. Каждый из них подходил к Демидову и ещё раз поздравлял его. Решив продолжить отмечать день рождения, Демидов перебрался с компанией самых близких друзей в зал поменьше, к ним присоединился и Соловьёв. Веселье продолжилось в более тесном кругу, началась игра в покер.

Черкасов проигнорировал междусобойчик, более того, он ворвался в помещение без приглашения и стал почти силой уводить с собой Соловьева. В зале царил полумрак. Три рулеточных стола стояли посередине зала, за которыми и происходило всё действие. Здесь и произошло знакомство Демидова и Черкасова.

– А вы, собственно, кто такой, сударь? – рассерженно заговорил Демидов, – врываетесь, мешаете игре, разговорам!?

– Позвольте представиться, Юрий Николаевич Черкасов, частный детектив.

– Ааа, – протянул Демидов, – тот самый Юра Черкасов… ну что же, всегда хотел вас увидеть, – эй, официант, принеси моему гостю выпить!

– Этого не стоит, – вежливым тоном проговорил детектив, – рад был пообщаться, но дела важные ждут, вынужден спешить и похитить от вас своего друга Сережу.

Сергей Соловьёв к этому времени изрядно опьянел и дремал в углу на кожаном диванчике, мирно посапывая. Обсуждению дальнейшей судьбы России явно была поставлена точка с его стороны.

– Отказ не принимается, господин Черкасов, вы остаётесь с нами! – сказал, как отрезал Демидов.

Вскоре появился официант, который поднес алкоголь. Это был дорогой коньяк. Юрий недолго думая, взял рюмку и произнес тост за здоровье именинника, чем вызвал симпатию со стороны окружающих.

– Вы были на войне, господин Черкасов? – неожиданно спросил Демидов.

– Да, пришлось побывать на французском театре боевых действий, и чем интересно вызван ваш вопрос? – удивился детектив.

– Вы, Юрий Владимирович, пьёте как кавалерист, отставляя мизинец в сторону, по возрасту подходите, хоть и молодо выглядите. Ну а ещё, я с вашим отцом знаком был, он о вас в частности много рассказывал, хороший был человек, царствие ему небесное, – перекрестился Демидов.

– В отличие от младшего сыночка! – пьяный голос прозвучал из толпы.

– А, ну как я мог не заметить такую высокопоставленную фигуру как вы, господин прокурор Мезенцев, то есть прошу прошения бывший прокурор, – съязвил Черкасов.

– Вы, товарищ Черкасов, редкостная сволочь, испортили мне жизнь, – протянул низкий мужчина, с гладкой лысиной на голове и маленькими аккуратными усами.

Юрий, недолго думая, подошел к обидчику, поднял его за шиворот и отвесил ему пощечину, после чего прижал к стенке и ударил в солнечное сплетение. Мезенцев опустилась по стене на корточки, и стал задыхаться.

– Попрошу выбирать выражения, сударь, – на повышенном тоне произнес детектив.

Мезенцев к этому моменту уже давился крокодильими слезами, прерываясь на просьбы, угрозы, истерики. Всем окружающим, да и самому Черкасову стало жаль этого ничтожного человека, который оказался на этом празднике лишь потому, что его жена работала на заводе Демидова управляющей и взяла с собой своего любимого как раз в тот момент, когда он вышел из своего долговременного запоя.

Мезенцева увели из помещения, судя по реакции окружающих, никто об этом не горевал.

– Смотрю, у вас не только друзья повсюду, Юрий Николаевич, но и враги имеются, – сделав глоток бургонского, произнес Именинник.

– Такова моя работа, Александр Васильевич, – на выдохе произнес Черкасов.

– Знаете, мне на фронте не хватало таких бойцов как вы, – с грустью отметил Демидов, – когда мы брали Корсику, большинство из моих офицеров боялись идти в штыковую атаку, а я их жизни берёг, за каждого русского солдата душой болел. Когда наш десант, а именно, 4-я особая бригада, высадился на севере острова, корсиканцы уже засели в селах и ждали, когда мы пройдем по улицам, чтобы расстреливать нас из окон. Но я не стал рисковать жизнью подчиненных, а прорабатывал как следует каждое поселение артиллерией и только потом двигал пехоту. Поэтому и потери моей бригады ограничились 12 бойцами, а в масштабах такой операции – это все признавали большим успехом.

– Вы, Александр Васильевич, безусловно, настоящий русский патриот, – польстил ему подошедший к столу, заспанный Соловьев.

Черкасов промолчал. Все ещё раз дружно выпили за здоровье именинника.

– Но есть у русского один грешок, прошу меня извинить, господа, – подняв вилку, произнес английский посол Спенсер, – это леность и привычка все делать в последний момент.

– Да, менталитет такой, что поделаешь, – добавил Соловьев, под совместное одобрение.

– Причем здесь менталитет? – вдруг возразил Черкасов.

– Вы говорите, что русский человек не любит работать. Да посмотрите на наших крестьян, они вкалывают побольше любого немца. Просто такое впечатление, о вечно лежачем зимой на печи Емеле, сложилось благодаря нашему климату. Лето у нас в России уж, какое короткое, и за него нужно успеть и посеять и вырастить все. Зато зимой потом делать особо нечего. Вот и привыкли мы делать все в последний момент, в жатые сроки.

– А ведь сударь прав, – отметил высокий кучерявый офицер с гусарскими усами, – по себе знаю, господа.

– Уймись, Борисов, тебе еще тут о менталитете рассуждать, – негодовал посол.

Завязался спор. Каждый из гостей пытался обосновать свою точку зрения. Спенсер стал уповать на религию, пытаясь найти недостатки в православной вере. Этим он задел чувства большинства присутствующих, на защиту его стал лишь Борисов, который был атеистом.

– Послушай, Юрий, – отведя в сторону Черкасова начал разговор Демидов, – ты очень сообразительный парень, судя по твоим высказываниям, ты разделяешь взгляды евразийцев, если я не ошибаюсь?

– Так точно, Александр Васильевич – отрапортовал Черкасов.

– Я мало знаком с этим молодым течением науки, ну ладно, разговор не об этом, – Демидов замялся и через секунду выдавил из себя, – мне хотелось, чтобы ты работал в моей компании, делал для меня кое-какие дела, щедрое жалование гарантирую.

– Спасибо за доверие Александр Васильевич, но я птица вольного полета, привык, знаете ли, работать на себя, поэтому дальнейшее продолжение разговора на эту тему считаю не целесообразным, – заявил детектив.

Лицо Демидова напряглось, видимо он не ожидал отказа.

– Ну, всё-таки, Юрий Николаевич, – мягким, в какой-то степени отеческим тоном, произнес Демидов и добавил, – обдумайте моё предложение как следует. После этого он пожал руку Черкасову, и они попрощались.