Аджи Диас - Лесоморье. Последний лампид

– Я его не видел уже… и не вспомнить сколько. – почесав свой красный нос ответил капитан. – На моем судне служит двести человек. За каждым не уследишь.

– Казад Фелл сошел с борта после нашего последнего плавания. – уточнил парящий над землей частично проржавевший, частично покрытый самодельной бронью конструкт.

Ван Тролль посмотрела на пришвартованный корабль за спиной капитана. Судно было невероятно древним, из тех что уцелело в Старой войне, покрытое ржавчиной и множеством слоев заплаток. Десятки мужчин, женщин и конструктов приводили его в порядок, готовя к очередному отбытью за Вуаль, в места о которых сухопутным оставалось только мечтать.

– Поймите, люди приходят и уходят. – пояснил капитан в сером кителе, без верхних передних зубов. По преданию Лесоморье забирает у каждого капитана свою плату, у кого-то ногу, у кого руку или глаз. Этому старику видимо повезло больше. Хотя с какой стороны посмотреть. – Недостатком кадров мы не страдаем, как вы видите. Каждый день появляется юнец, начитавшийся рисованных книг и грезящий о приключениях. А встретив настоящую опасность и трудности, тут же бежит домой к мамочке. Видать и этот сбежал.

– Фелл плавал с нами четыре раза. – сообщил плавающий рядом конструкт. – Он бы так просто не сбежал. В моих директивах имеются данные… – желтые фоторецепторы машины заморгали, внутри что-то пискнуло и затрещало. – Казад Фелл копил деньги на свадьбу. Он рассказывал о невесте.

Капитан с прищуром посмотрел на своего помощника и фыркнул.

– Сердечно благодарствую за оказанные сведения. – самым любезным голосом произнес Эр Бошманс. – А в ваших директивах случайно нет сведений о родственниках Фелла или о его месте проживания?

Конструкт снова загудел.

– Фелл рассказывал о том, что знал свою невесту с детства. Они жили по соседству.

– М, отлично. Великолепно! – воскликнул лампид. – Хорошего вам плавания. Да благословят вас боги Вуали.

– Тебя тоже. – буркнул капитан и когда сыщики отвернулись, стукнул помощника кулаком. Прошедший множество боев конструкт, даже не заметил этого.

Как оказалось, жила безвременно ушедшая из жизни Гала Ал Леви в дальнем конце Вороха, в жилом районе шестиэтажных и семиэтажных домов, граничащих с заводами Орвэ Роллада. В доме напротив, со слов соседей, обитал и ее жених. К семье девушки Эр Бошманс заходить не стал. С улицы были слышны голоса скорбящих. Мужчины, не выдерживающие вид плачущих женщин, курили на улице, принимая слова соболезнования от знакомых и соседей.

– Может он на поминках? – предположила Ван Тролль, когда они поднимались по ступеням загаженного подъезда, к квартире Казада Фелла.

– Не думаю. Он не пришел на похороны. – отбросил догадку Эр Бошманс.

– Ах, да. Ты уже говорил.

– Угу.

Лампид постучал в дверь. Ничего не произошло. Эр Бошманс повторил.

– Я бы не стала подозревать жениха. – призналась Ван Тролль.

– Это почему?

– Он видимо любил ее. Копил на свадьбу. Рисковал жизнью в опасных плаваниях ради нее.

– Возможно она нашла кого-то или передумала выходить за него? – предположил напарник. – Вот он с горяча и убил ее. Настоящая любовь сводит с ума и заставляет делать самые разные глупости, иногда граничащие с…

– Там никого нет. – прозвучал приглушенный женский голос из-за соседней двери.

– Соседи – наше все. – прошептал Эр Бошманс и шагнул к двери справа. – А извините, вы, когда в последний раз видели Казада Фелла?

– Вчера я его видела. – ответил голос.

– А не могли бы вы открыть дверь?

Замок гулко щелкнул и в открывшейся двери показалась невысокая старушка.

– Эм, госпожа Таст я, полагаю. – мягко произнес Эр Бошманс.

– Она самая. – подтвердила старуха. – А вы тот знаменитый сыщик, о котором пишут в газетах?

– Ну не настолько знаменитый как хотелось бы. – протянул Эр Бошманс не стесняясь, своего тщеславия.

– Мой внук зачитывается историями о вас! Он столько о вас рассказывает.

– М, я рад что хоть кому-то они нравятся. Журналисты иногда приукрашивают некоторые факты, а о моих самых лучших достоинствах умалчивают.

Позер, подумала про себя Ван Тролль.

– А не могли бы рассказать о вашем соседе? – любезно попросил лампид. – Он, как нам известно, был женихом последней из убитых девушек.

– Это, да. Они обожали друг друга. – подтвердила старушка, сжав тонкие губы. – Гала так ждала его… В каком ужасном мире мы живем?

– Вы говорили что-то отцу Симонию о вине. – напомнила Ван Тролль.

– Ах, это… – старушка поджала снова губы. – Наш священник не хочет видеть очевидных вещей. Но вас это никак не касается.

– Почему это? – нахмурилась девушка. – Вы предупреждали священника о чем-то. Скажите нам, о чем?

– Не там вы ищите. – вид у бабки стал весьма и весьма таинственным. – Казад, как только услышал о смерти своей любимой напился до полусмерти, а потом устроил бардак у себя в квартире. – старушка нагнулась вперед и перешла на шепот. – Я слышала, как он кричит и плачет. Как проклинает кого-то.

– Кого же госпожа Таст? Не томите. – попросил Эр Бошманс, подыгрывая маленькому спектаклю престарелой женщины.

– Стены у нас не толстые, так что, если захотеть, можно все услышать. Но я-то, не такая. – старуха скрестила руки на груди и цокнула языком. – Одно имя я расслышала очень хорошо. Имя прежнего работодателя Галы – Гафальт.

– Кого-кого?! – чуть зашипел Эр Бошманс.

– Т-с-с!

– Извините! Гала работала на того самого профессора Гафальта? – уточнил сыщик.

Старуха медленно кивнула.

– Тот самый профессор Гафальт. Вы наверняка о нем слышали.

– Подожди. – буркнула Ван Тролль, быстро спускающемуся по ступеням напарнику.

– Спасибо госпожа Таст. – крикнул Эр Бошманс откуда-то снизу.

Девушке удалось нагнать его только на улице.

– Куда ты торопишься?!

– Гафальт. Сумасшедший ученый. – пояснил Эр Бошманс чуть ли не бежавший к машине. – В прошлом он неоднократно подозревался в незаконных экспериментах, связанных с изучением киддерских техник.

– Каких техник?

– Воскрешение мертвецов.

– Как это?

– Когда-то на земле жил народ, поклонявшийся персонификации смерти. – ответил лампид. – Банально, но зато они могли воскрешать своих мертвецов целыми армиями. И наш друг Гафальт все мечтает повторить тот опыт. Я все откладывал его на потом, на сладкое. Ждал, когда он созреет…

– Тебе не кажется, что мы торопимся? Это слишком легко.

– Обычно самое простое решение, является правильным. Или ты снова подозреваешь отца Симония?

– Почему бы и нет? – развела руками Ван Тролль. – Он единственный кто знал всех жертв. А твой ученый знал только последнюю.

– Ну вот! А ты говорила слишком легко.