Лина Диас - Жертва ради любви

Кровь, так много крови. Джули стояла над ним, одной рукой она вцепилась в спинку кровати, другой сжимала пистолет. Его футболка пропиталась кровью, в крови была и его рука, которую он прижал к ране на боку. Он хрипел, его голубые глаза сквозь прорези в лыжной маске излучали ненависть. Те самые глаза, которые когда-то смотрели на нее с такой любовью, что у нее перехватывало дыхание.

Джули Уэбб тряхнула головой, отгоняя прочь воспоминания. Она крепче сжала руль, въезжая на подъездную дорожку. Тонкая бледная полоса на безымянном пальце – напоминание о кольце с бриллиантом.

Прекрати. Он больше не сможет причинить тебе вред. Надо жить дальше .

До окончания судебных разбирательств в Нэшвилле большая часть состояния Джули была заморожена на счетах, из-за этого ей пришлось искать недорогое съемное жилье. И такое нашлось в крошечном сельском городке Дестини, штат Теннесси. Это был старый фермерский дом с небольшим земельным участком, который пустовал так долго, что его владелец уже отчаялся найти для него постояльцев. Джули надеялась, что в Дестини она не встретит знакомых, ведь этот городок расположен, по меньшей мере, в трех часах езды от Нэшвилла.

Сигнал грузовика, стоявшего позади нее, заставил ее посмотреть в зеркало заднего вида и вспомнить, зачем она вообще села за руль. Мотор грузовика с ее пожитками работал вхолостую; водитель оставил его на гравийной дорожке, перед обширным палисадником, ожидая, пока она отгонит свою машину назад, чтобы он мог подъехать ближе к дому.

Она дала задний ход и замешкалась, увидев, как ее единственный сосед выходит на веранду своего дома. Несмотря на то что за ее домом были только деревья и луга, у нее все-таки был сосед. Симпатичный, привлекательный мужчина. Но это ее не касается, в ее жизни уже был очень привлекательный мужчина, с нее хватит.

Он одарил ее дружелюбной улыбкой и помахал рукой, он делал это всякий раз, когда ее видел. Она снова притворилась, что не заметила его, и выехала с подъездной дорожки.

Грузовик припарковался как можно ближе к веранде арендованного ею одноэтажного дома. Между домами не было заборов, так что она не знала, где заканчивается его участок и начинается ее. Но, конечно, его участок был намного больше того, что сняла она. Его ухоженный газон простирался до конца их улицы. Но ее это не касается.

В ее временной ссылке она должна вести уединенный образ жизни, чтобы никто не смог узнать, кто она такая. Значит, ей не стоит связываться ни с красавчиком-соседом, ни с кем-либо еще, кто мог бы узнать ее по имени или в лицо, на случай если недавние новости уже добрались и до этих мест.

Она украдкой бросила взгляд в сторону соседнего дома. Дружелюбный сосед ушел. Она почувствовала легкий укол совести. Может быть, он славный парень и не заслуживает такого обращения. Но ее жизнь приняла очень сложный оборот, и она никого не хочет вовлекать в свои проблемы.

– Куда поставить, мэм? – спросил грузчик, подняв одну из коробок.

Она легко взлетела вверх по лестнице, ведущей к входной двери, обернулась и посмотрела в сторону густого леса, начинавшегося на противоположной стороне улицы. Волосы у нее на шее слегка зашевелились.

– Мэм? – снова окликнул ее грузчик.

– Извините, вот сюда. – Она направилась внутрь, но никак не могла справиться с охватившим ее ужасом.

Стоя перед окном на втором этаже и наблюдая за соблазнительной брюнеткой, Крис заслонил рукой глаза от полуденного солнца. Он сразу понял, что его прекрасная соседка не хочет иметь с ним ничего общего.

Отдаленный шум оторвал его от раздумий и заставил бросить взгляд на улицу, по которой к его дому приближался целый караван внедорожников. Колонну возглавлял сияющий красный джип, он несся на такой скорости, что его водитель мог бы отправиться за решетку, если бы сам не был полицейским, следом за ним ехала половина полицейского управления Дестини.

Из-под колес джипа полетел гравий, когда он, снизив скорость, свернул на подъездную дорожку к дому Криса. Водитель – его лучший друг – Диллон Грей, не успев выключить мотор, выпрыгнул из машины и поспешил к пассажирской дверце, чтобы помочь своей глубоко беременной жене, Эшли, встать с пассажирского сиденья. Крис ухмыльнулся и спустился вниз.

Он едва успел выйти в прихожую, как внешняя дверь с москитной сеткой распахнулась, и в дом, придерживая руками свой живот, вбежала Эшли. Дверь с шумом захлопнулась, петли обиженно заскрипели, протестуя против такого обращения.

– Привет, Крис. – Она пробежала мимо лестницы в сторону коридора и с шумом захлопнула за собой дверь в ванную.

Входная дверь снова открылась, и на пороге появился Диллон. Друг Криса имел весьма измождённый вид.

– Извини, пожалуйста. – Он махнул рукой в сторону ванной. – Эшли было очень нужно. Она заставила меня гнать со скоростью девяносто миль в час по автостраде.

Крис похлопал его по спине.

– Ну, как протекает беременность?

Диллон испустил дрожащий вздох и провел рукой по своим взъерошенным волосам.

– Не знаю, смогу ли я пережить еще два подобных месяца.

Вскоре они услышали шлепанье босых ног по деревянным половицам. Друзья обернулись и увидели направлявшуюся к ним жену Диллона. Она остановилась позади Криса, держа в руках свои сандалии.

– Извини, что я босиком. Ноги так отекли, что обувь мешала нормальному кровотоку. – Она направилась к Диллону. – Дай угадаю. Он жалуется на то, какие трудности ему приходится преодолевать? Он забывает, что это мне предстоит родить арбуз. – Улыбка на ее губах смягчила последние слова. Она потянула Криса за футболку, чтобы тот наклонился, чмокнула его в щеку и пожала ему руку. – Не волнуйся. Я как следует о нем забочусь.

От удивления брови Криса поползли вверх.

– О нем? У вас будет мальчик?

– Нет, глупенький. Мы ждем до родов, чтобы пол ребенка был для нас сюрпризом. Я имела в виду Диллона. Я позабочусь о том, чтобы он смог пережить свое отцовство.

Диллон плюхнулся в одно из кресел с откидной спинкой, напротив висевшего на стене широкоэкранного телевизора.

– Меня беспокоит не факт моего отцовства, а беременность и роды. – Он положил руку на свой плоский живот. – Каждый раз, когда ее тошнит, тошнит и меня. А на прошлой неделе, клянусь, у меня были схватки.

Эшли цокнула языком, усаживаясь на ручку кресла, в котором сидел ее муж.