Владислав Вишневский - Полный форс-мажор

Р-раз, р-раз, раз-два, три… печатали шаг подразделения… Молодцы. Хорошо!

Вновь затрещал малый барабан. Генерал только что проводил взглядом роту хозобеспечения – последнюю коробку, – опустил руку. На исходную выдвигался оркестр.

Замыкал шествие.

Сверкал начищенными инструментами, как праздничный калейдоскоп солнечными зайчиками. Звучал торжественно, величественно и вместе с тем озорно. Это молодецкая удаль музыкантов в гармонию вплеталась, добавляла «огня».

Оркестр!

Краса и гордость полка, не считая боевой техники, естественно. Раньше, до приезда американской дирижёрши Гейл, кажется, генерал, тогда ещё полковник, просто любил игру своего оркестра, теперь, когда его оркестр прозвенел на всю Европу, любил почти не скрывая. И не потому, что музыкант-срочник вундеркиндом оказался, Кантату какую-то написал, первое место на Европейском конкурсе получил, а потому, что и раньше звуки военного оркестра его дух в порядок приводили, а теперь и подавно. Хотя сами музыканты, если взять, с одной стороны и разгильдяи порой, знал командир, правда вне стен полка, а с другой – всегда отличники оркестровой, боевой и прочих подготовок. Отличники. Молодцы. Потому что таланты. Особый дар имеют. «Это не на радаре цель держать, – мысленно усмехался генерал, но тут же себя поправлял, – хотя и там это не просто». И себе же перечил, – «Но этому научить можно, а музыкантами стать, тем более такими – если нет таланта, слуха, – невозможно». Генерал это очень хорошо знал. У него дома (он холостяк) уже четвёртый год стоит пианино «Приморье» (Зам по хозяйству как украшение зачем-то поставил!), так, сколько генерал не садился за него, ничего в итоге не получалось. Дрынь-брынь, и всё… Даже на «Собачий вальс» не походило. Одна абракадабра. А музыканты оркестра не только таланты, но и инструменты свои освоили, ещё и сыгрались вместе, и на конкурсах, даже международных, свой полк прославили. Орлы! К тому же, чаще остальных в наряд по полку попадают. Службу «тащат». Пусть и не по собственной инициативе. Причину этого генерал хорошо понимал, начштаба легко за счёт музыкантов решал проблемы назначения очередных помощников дежурных по полку. «Их же, в оркестре, не один и не два, – говорил нач штаба, – а человек пятнадцать, шестнадцать. Значит, оркестр не пострадает. А если с боевого дежурства кого снять, кем заменишь? Вопрос». А так, «вычислил» где «болтающегося» музыканта, в «курилке» штаба полка, например, вот тебе и… Решение проблемы. Естественно, за исключением каких праздников, дежурств оркестра или концертов…

На последнем смотре генералу очень понравилась шутка музыкантов оркестра, когда они исполнили марш ракетчиков с перестроениями и со сменой ритма. Своеобразный плац-парад, дефиле, как ему потом объяснили. Не весь, конечно, исполнили марш, какую-то часть его, но в стиле диксиленда. Про диксиленд генерал специально узнавал, оказалось что именно так, но получилось у музыкантов весело, интересно, необычно, в духе времени… Последнее и оценил начальник оркестровой службы военного Округа. Да и без него генерал бы это отметил. Не совсем уж солдафон, извините. Кое-что в военной музыке Золотарёв понимает… и ценит, и любит.

Музыканты оркестра – и вообще, и перед трибуной – шли красиво и чётко. «Фирменный» марш артиллеристов-ракетчиков звучал задорно и мощно… И молоденький дирижёр, лейтенант, чётко вышагивал впереди. На прямых ногах. Собранный, аккуратный, только фуражка вздрагивала при каждом печатном шаге… Размер великоват, наверное, машинально отметил генерал, на вырост…

Переходя на «коду», оркестр уже прошёл мимо командира полка, уже дирижёр убрал руку от фуражки, как генерал вдруг крикнул в микрофон:

– А ну, сыграйте как там, на смотре, товарищи музыканты, фигуристо… Плац-парад ваш или как его… Не забыли, товарищ дирижёр, сможете? – оркестр сбился с шага, остальные подразделения, за пределами плаца перейдя на «вольный» шаг, оглядываясь назад, вообще с ноги сбились, но дирижёр оркестра быстро понял, что требует генерал, развернул оркестр и… Легко «прогарцевал» в обратном направлении.

«Ну, молодцы, ну, понимаешь, орлы, ну, красавцы! Никто так не может, только наши. Видал, видал?! Даже не запнулись, – восхищаясь, негромко говорил командир начальнику штаба, полковнику Колесову, тот уже присоединился к генералу на трибуне, но микрофон всё это передавал, доносил. Слышно было, как генерал радовался озорной музыкальной шутке. – А музыка, а музыка, а! Аж за душу…»… – И громко, чтоб музыканты услышали, крикнул:

– Благодарю за службу, товарищи музыканты!

Дирижёр отмахнул, музыканты, печатая шаг, чётко и громко прокричали:

– Служим России!

Командир полка кивнул головой, а микрофон негромкое донёс: «Правильно, кому ж ещё!». Генерал повернулся, пряча под околышем фуражки довольный взгляд, в сопровождении начальника штаба спустился с трибуны, прошёл в штаб.

Оркестровый класс

Громко топая сапогами по коридору, бегом и перегоняя друг друга, музыканты оркестра вбежали в свою «канцелярию», скорее, скорее, отпуск уже несколько часов как шёл. Нужно было торопиться. Сегодня на работу они потому только и вышли, что начштаба попросил генерала проводить. Смотр отыграть. Даже на день из отпуска разрешил задержаться. Они и вышли. Хотя у кого билеты, у кого семьи на чемоданах сидели, такси ждали, сильно волновались – успеют ли.

И вот, отыграли…

Только-только музыканты успели инструменты на свои места в стеллаже положить, скатать портупеи, обменяться прощальными улыбками и пожеланиями, неожиданно вошёл командир полка, генерал Золотарёв. Редкость, в принципе. Не воспиталка полковник Ульяшов, а сам командир. Явление. Сейчас бы не надо.

Дирижёр, на дисконте, успел крикнуть:

– Оркестр, смирно!

Генерал отмахнулся.

– Вольно, товарищи музыканты, вольно.

– Садись! – машинально скомандовал музыкантам дирижёр.

Музыканты торопливо расселись кто где. Одни с любопытством, другие с тревогой, коротко переглядывались, в чём дело? В отпуск уходят, собрались уже, прямо сейчас. И приказ уже подписан, отпускные и «дорожные» уже получены и распределены… Неужели отбой?!

Генерал тоже присел. На дирижёрский стул. Дирижёр встал рядом (Свободных мест в оркестровой канцелярии не было). В возникшей короткой паузе музыканты старались угадать, чем грозит такой неожиданный визит, но по выражению командирского лица угадать было невозможно. Оно было не бесстрастным, как обычно, а бодрым, что могло означать и хорошее, и плохое. Сегодня должно бы хорошее… судя по генеральской благодарности, прозвучавшей только что там, на плацу. Музыканты подхалимски улыбались.