Виктор Вержбицкий - Страшные сказки от дядюшки Виктора. Сборник рассказов

Журналист спустился на первый этаж дома, где остановился в одной из больших комнат, обустроенных для отдыха и досуга постояльцев. Томас решил присесть на мягкий полосатый диван и немного перевести дух. Это была гостевая комната, роскошно отделанная. На потолке висела необычная люстра, явно художественной работы, в форме оленьих рогов. В конце комнаты, в углу, стоял чёрный пыльный рояль, наверняка в курортный сезон музыканты играли на нём и развлекали гостей, а, может быть, Сюзанна играет на нём в свободное время, нельзя сказать определённо.

Внимание Бредберри привлёк подоконник, заставленный всяким хламом. Мужчина подошёл к нему и зажёг стоявший у окна старинный канделябр, рассматривая все предметы, лежащие на нём. Там были декоративные блюдца в оловянной оправе, прекрасная позолоченная шкатулка, мерзкий ухмыляющийся бюст рогатого сатира, который таращился на него исподлобья. Особенно красивой была гипсовая статуэтка кота, в натуральную величину, передававшая всю грацию животного, как будто живой кот вальяжно устроился на подоконнике. Томас даже, дурачась, пощекотал рукой ему под шеей, пока за спиной не раздалось нечто, что оторвало его от увлекательного занятия…

Пока мужчина рассматривал безделушки на подоконнике, по клавишам чёрного пыльного рояля раздался оглушительный треск, загремевший по его чутким, привыкшим к тишине ушам:

– Б-а-а-а-м-м-м-с-с-с!

Репортёр внезапно подскочил на месте, по его спине пробежал холодный ужас. Нервными трясущимися пальцами он достал из кармана небольшой фонарик, и мотающимися движениями начал осматривать весь рояль.

– Никаких следов движения на клавишах, ничего нет… Но, я же чуть не оглох от этой дьявольской шутки. Я ведь не сумасшедший!

Журналист стал нервничать всё больше и больше, ему послышался тихий смешок с подоконника, где стояла рогатая ухмыляющаяся рожа. Единственный разумный выход сейчас, по мнению Томаса, это уносить отсюда ноги, подальше от этой проклятой комнаты. Он решил отправиться в единственное место, куда, традиционно, дьявольским силам вход закрыт – старую англиканскую часовню на кладбище.

– Возможно, сейчас самое время помолиться всевышнему… – рассуждал Томас.

Он двигался рысью по лабиринтообразным коридорам первого этажа, стараясь выдавить из головы навязчивые мысли о диареи и жидком стуле. Нет, он не жидкий кусок кала, старающийся побыстрее покинуть кишечник, а отель не страдает вздутиями газов. При чём здесь он – просто обреченный человек, спасающийся от неведомой опасности.

Выбежав через заднюю дверь во двор, мужчина немного замедлил шаг, приближаясь к семейному кладбищу Уилсонов. Сначала он отворил скрипучие железные ворота, затем поднялся по дорожным плитам на небольшой холмик, где возвышалась белая, отделанная деревянными панелями часовенка. Два раза повернув ключ в её широких дверях, Томас толкнул их и с облегчением забрался внутрь.

Вокруг было темно и просторно, и в воздухе витал запах сгоревших свечей. Репортёр достал спички и принялся чиркать все найденные подсвечники, освещая помещение. Внутреннее убранство часовни производило неоднозначное впечатление на его городской ум. Величественный зал украшали красивые фрески и статуи женщин, а на высоких узких окнах висело дорогое цветное стекло.

Всё это изящество резко контрастировало с огромной фигурой, находившейся в дальнем конце зала. Это была пугающая имитация висящего Иисуса на кресте. Гигантская фигура распятого человека как будто нависала над зрителями, лицо Христа выражало страдание, а с тернового венка на его голове свисали застывшие капли крови.

Бредберри явно не был в восторге от этой инсталляции.

– Надо же… Какое странное выражение веры. Они бы ещё всех изувеченных праведников сюда поставили, вместе с головами Петра и Павла. Прямо как варварские католики…

Мужчина зажёг все найденные внутри светильники, пока весь зал часовни не осветился мерцающим желтым сиянием. Ощущение веры и покоя на некоторое время наполнило его измученный дух. Томас медленно бродил вдоль колонн и статуй женщин со сложенными в молитвенной позе руками. Затем он подошёл к алтарю, где сверху красовалась дева Мария с младенцем Иисусом на руках. Репортёр встал на колени, приняв позу молящегося христианина, намереваясь получить помощь свыше:

– О, святая дева Мария. Взываю к тебе за защитой. Прошу, во имя всего святого, во имя твоего сына – Христа, защити меня от тёмных сил, населяющих это место. Во имя Отца, Сына и святого Духа, аминь.

Томас закончил свою молитву, оставшись некоторое время стоять на месте, всматриваясь в умиротворённое лицо богородицы. Успокоив здесь свои нервы, он потушил за собой все горящие светильники и тихой поступью покинул часовню, затворив за собой двери на ключ.

На улице туман всё ещё стоял непроглядной стеной, и день стал раздражать его своей тоскливостью. Это мотивировало его вернуться обратно в дом. Журналист поставил себе цель именно сегодня найти заветную банку с кофе и сосредоточился на обходе всех кухонь и кладовых в гостинице.

– Надо выяснить, где обычно обедает Сюзанна Милтон, уж она то наверняка любит выпить чашечку бодрящего напитка. И, боже мой, она довольно таки хорошенькая англичанка, – сладко заметил Бредберри.

Зайдя в неизведанную часть первого этажа, репортёр обнаружил для себя новый неприятный сюрприз, поджидавший на его пути…

Посреди узкого коридора стоял красный бархатный пуфик, на котором лежала жуткая кукла клоуна. Кукла размером, как те девчачьи пупсы в платьях, в красочном разноцветном костюме с белым воротничком вокруг шеи. Две рыжих копны волос и раскрашенное лицо, до мерзости напоминающее Рональда Макдональда. Улыбающиеся острые зубы, хищно торчащие изо рта, и сверкающие зеленью глаза, отнюдь не вызывали доверия. Томасу очень не хотелось поворачиваться к игрушке спиной.

Присев на корточки напротив клоуна, Бредберри сделал в дневнике пометку:

– Сейчас время обеда, а я обнаружил в доме мерзкую куклу клоуна, испортившую мне аппетит. Обязательно собираюсь найти чулан, куда засуну её, пока сюда не приедет обслуга отеля. Понимаю, хоть это и звучит глупо, но я не хочу получить удар ножом в спину.

Через полчаса изысканий, на втором этаже обнаружилась чайная комната, где лежала… Аллилуйя! Банка с кофе «Солнечная Аравия», которую Томас сразу же захватил подмышку, чтобы затем поставить её на кухне, где ему привычней принимать пищу.

Этот чайный зал навевал ощущение путешествия на Восток. Кто-то сильно постарался с дизайном интерьера. Деревянные ширмы с азиатскими узорами и украшения на стенах, резная деревянная мебель и высокий тёмный самовар из качественного чугуна привезли явно откуда то из Азии. Томасу было лучше обедать на его привычной кухне, чтобы не заразиться иллюзией потерявшегося в огромном здании.