Ной Хоули - Перед падением

– А зачем вам нужно было в Нью-Йорк?

– Я художник. Большую часть времени живу на Мартас-Вайнъярд. Но мне необходимо было встретиться с моим агентом и провести переговоры с несколькими галереями об организации выставки. Я планировал отправиться на материк на пароме. Но Мэгги пригласила меня полететь частным самолетом. Все это было как-то… В общем, я чуть не отказался.

– Но в конце концов все же полетели.

Скотт кивает:

– Я решился в самый последний момент. Собирался впопыхах. Когда я взбежал по трапу, они уже закрывали дверь.

– Мальчику повезло, что вы все же успели на рейс, – заметила Лесли из Федерального агентства гражданской авиации.

Скотт на некоторое время задумывается. Было ли это везением? Можно ли считать, что человеку, пережившему такую трагедию, повезло?

– Вам не показалось, что мистер Киплинг был чем-то возбужден? – вмешивается в разговор Хекс, в голосе которого явственно слышны нотки нетерпения. Он проводит собственное расследование, и сам Скотт не представляет для него никакого интереса.

Гэс раздраженно дергает головой.

– Давайте не будем нарушать установленного порядка. Главный здесь я, – говорит он и снова устремляет взгляд на Скотта. – В журнале записей аэропорта говорится, что самолет взлетел в десять часов шесть минут вечера.

– Это похоже на правду, – кивает Скотт. – Правда, на телефон я в тот момент не смотрел.

– Вы можете описать, как проходил взлет?

– Он показался мне очень… мягким. Понимаете, это был первый в моей жизни полет на частном самолете. – Скотт смотрит на Фрэнка, представителя компании «Лир-джет». – Все было очень хорошо. Если, конечно, не считать катастрофы.

Заметно, что от этих слов Фрэнк почувствовал себя не в своей тарелке.

– Вы не отметили ничего необычного? – спрашивает Гэс. – Каких-нибудь странных звуков, толчков, вибрации?

Скотт задумывается. Все произошло слишком быстро. Он еще не успел пристегнуть ремень, а самолет уже начал выруливать на взлет. Потом к нему обратилась Сара Киплинг – она расспрашивала его про работу и про то, как он познакомился с Мэгги. Сидящая неподалеку девочка возилась со своим айпэдом – то ли слушала музыку, то ли играла в какую-то игру. Мальчик спал. А Киплинг… Что делал Бен Киплинг?

– Нет, я так не думаю, – отвечает Скотт на вопрос Гэса. – Я помню, что меня поразила мощь двигателя, когда мы разгонялись. Самолет – это прежде всего мощь. Потом мы оторвались от земли и начали набирать высоту. Большинство шторок на окнах были закрыты. В салоне было светло. По телевизору показывали какой-то бейсбольный матч.

– Вчера вечером играл Бостон, – вставляет О’Брайен.

– Дворкин, – бурчит Фрэнк, и двое федералов, стоящие в дверях, улыбаются.

– Не знаю, имеет ли это какое-нибудь значение, но я также помню, что в салоне играла музыка. Кажется, это был джаз. Синатра или что-то в этом роде, – добавляет Скотт.

– И все же в какой-то момент должно было случиться что-то необычное, – заявляет Гэс.

– Верно. Мы упали в океан, – говорит Скотт.

Гэс кивает.

– Как именно это произошло? – спрашивает он.

– Видите ли, я толком ничего не помню. Мне показалось, что самолет стал менять курс, довольно резко, и я…

– Не торопитесь, вспомните все, – ободряюще произносит Гэс.

Скотт надолго задумывается. В его голове всплывают образы – зрительные и слуховые. Вот самолет отделяется от взлетно-посадочной полосы. Стюардесса предлагает ему выпивку. Потом страшные мгновения падения – вращение, ощущение тошноты, скрежет металла, полная потеря ориентации. Воспоминания Скотта похожи на киноленту, разрезанную на фрагменты, склеенную как попало и запущенную с конца. По идее, мозг человека должен быть способен разобраться в этом месиве и превратить его в более-менее связную картину. Но что делать, если это не получается? Когда трудно понять, где правда, а где плод воображения? Если случившееся просто невозможно изложить в логической последовательности?

– Мне кажется, был какой-то удар. Или удары, – говорит Скотт. – Или сильный толчок. Что-то в этом роде.

– Может быть, взрыв? – с надеждой спрашивает представитель компании «Лир-джет».

– Нет. В смысле, это, как мне кажется, было не похоже на взрыв. Больше походило на стук. И после этого самолет начал падать.

Гэс собирается задать еще какой-то вопрос, но передумывает.

В памяти Скотта возникает крик. Это не выражение осознанного ужаса, а первый ответ человека на опасность, возникшую неожиданно. Подобный внезапный крик стоит в одном ряду с такими рефлекторными реакциями, как холодный пот, мгновенно выступающий из пор, и сжатие сфинктера. Мозг, который большую часть времени пребывает в сонном, полузаторможенном состоянии, начинает работать с лихорадочной быстротой, когда речь идет о жизни и смерти. В такие моменты человеком руководят животные инстинкты.

Внезапно Скотт осознает, что крик, который восстановила его память, издал он сам. Вскоре после этого наступила темнота.

Он бледнеет. Гэс наклоняется к нему.

– Вам нужен перерыв?

Скотт шумно выдыхает.

– Нет. Все в порядке.

Гэс просит одного из помощников принести Скотту содовой из автомата и в ожидании его возвращения излагает факты, которые уже удалось установить.

– Согласно данным радаров, – говорит он, – самолет находился в воздухе пятнадцать минут и сорок одну секунду. Набирая высоту, он добрался до отметки четыре тысячи сто метров, а затем начал резко снижаться.

Скотт чувствует, как по его спине стекают капли пота.

– Я помню, что вокруг по салону летали вещи, среди них успел разглядеть мою сумку. Она плыла по воздуху, и я еще подумал, что это похоже на какой-то фокус. А потом, когда я протянул к ней руку, сумка вдруг куда-то исчезла. Нас все время вращало, и я, кажется, ударился обо что-то головой.

– Вы можете сказать, что произошло дальше? – спрашивает Лесли из Федерального агентства гражданской авиации. – Самолет развалился на части в воздухе? Или пилоту удалось совершить посадку на воду?

Скотт снова напрягает память, но затем отрицательно качает головой.

Гэс кивает:

– Ладно, давайте на этом закончим.

– Погодите, – возражает О’Брайен. – У меня еще есть вопросы.

– Зададите их позже, – говорит Гэс, вставая. – Думаю, сейчас мистеру Бэрроузу надо отдохнуть.

Скотт снова пытается встать, но ему это не удается – у него дрожат ноги.

– Поспите, – советует Гэс, протягивая ему руку. – Когда мы направлялись сюда, я видел, как у здания припарковались два фургона с телевизионщиками. Похоже, СМИ поднимут вокруг этой истории настоящее информационное торнадо и вы окажетесь в самом его центре.

– Что вы хотите этим сказать? – Скотт с недоумением смотрит на Гэса.