Сергей Глазков - Случайный свидетель Паша Петрова. Ироничный детектив

7

Бражник отсоединяется. Громко выдыхает воздух, крестится и набирает номер Сыромятиной.

8

Петайкин останавливается перед лужей и включает фонарик. Луч света выхватывает сначала решётку кованых ворот. Затем опускается вниз, где освещает огромную грязную лужу.

– Ну, и что теперь?

Он вздыхает, берёт фонарик в зубы, а сам принимается разуваться. Сняв туфли и носки, рассовывает их себе по карманам. Левый туфель – в левый карман. Правый – в правый.

– Везёт же мне, как утопленнику.

Пальцами ног трогает воду. Ёжится от холода.

– Так, возьми себя в руки.

Он закрывает глаза.

– Море. Море. Море. А теперь входим.

Он вступает в холодную лужу. Глаза открываются сами по себе.

– Да. Не Сочи.

Светит фонариком вокруг.

– Ничего.

Он увеличивает круг. В луче света у стены блестит какой-то предмет. Петайкин спешит к нему. По мере приближения уверенность в том, что это пистолет, возрастает. А когда подходит вплотную, убеждается в этом.

– Yes! Жаль только, что ноги замочил.

Он ищет глазами, чем взять оружие, не оставив своих и не уничтожив чужих отпечатков пальцев. Ничего не найдя подходящего, вынимает из кармана носок. Надевает его на руку и берёт пистолет, стараясь держать за дуло. Преодолев на обратном пути лужу, Петайкин, не обуваясь, со своей находкой бежит к УАЗику.

9

Кабинет Сыромятиной отличается от кабинета Никифорова богатой мебелью. Он в три раза больше. Мягкие кожаные кресла стоят по всему периметру. Между ними располагаются журнальные столики и витые подставки с цветами. Но цветы – искусственные. Все стены заняты встроенными шкафами, наполненными книгами и папками. Среди книг по праву, в шкафах находятся тома Ленина, Брежнева, Карла Маркса и Фридриха Энгельса.

Из кабинета ведет ещё одна дверь во внутреннюю комнату отдыха. Там же есть душ и туалет.

На столе стоят несколько фотографий в рамках: Сыромятина с сыном, Сыромятина с мужем, Сыромятина с внуками, Сыромятина с Налимовым, Сыромятина с губернатором и др. Кресло, стоявшее за столом, выше всех остальных. В отличие от остальных кресел, оно обито кожей кремового цвета. На трех окнах висят тяжелые шторы с крупным рисунком и бахромой по краям. Открываются и закрываются они при помощи роликов. Выходят окна на площадь перед зданием прокуратуры. В кабинете Сыромятиной проходит совещание. Среди присутствующих – Сыромятина и Никифоров. На столе звонит телефон. Сыромятина снимает трубку.

– Сыромятина слушает.

В трубке слышится голос Бражника:

– Прошу прощения, Галина Борисовна, это вас капитан Бражник беспокоит.

– Говорите быстрее, – нетерпеливо произносит Сыромятина, – у меня совещание.

– Я не хотел вас беспокоить, но… звонил майор Ревва и сказал, что убит Емельянов.

– Как убит? Где убит? – Теряется Сыромятина.

Присутствующие в кабинете сотрудники прокуратуры переглядываются. А Бражник продолжает:

– Деталей не знаю. На кронверкском проспекте. Ревва сказал, что есть свидетели и подозреваемые. Он их сейчас в РУВД привезет.

– Спасибо, товарищ капитан. Я сейчас к вам Никифорова пришлю, а когда закончу совещание, подъеду сама.

Сыромятина кладет трубку и поворачивается к Никифорову.

– Олег Григорьевич, убит Емельянов.

Сотрудники прокуратуры недоуменно переглядываются. Никифоров поднимается с места.

– Как убит?

– Не знаю. Езжайте в РУВД и разберитесь на месте.

Никифоров кивает и быстро выходит из кабинета.

10

Середа садится в джип на место водителя и лезет в бардачок. В бардачке он находит атлас автомобильных дорог и несколько карт Москвы и Петербурга. Порывшись ещё, достает две гранаты и какие-то бумаги. Гранаты кладёт на сидении рядом, а сам, удобно расположившись на водительском месте, принимается изучать бумаги. Он не замечает, что на заднем сидении поднимается Сахновский. В руке у него блестит нож.

11

Возвращается Петайкин во двор, где его ожидает Ревва.

– Нашёл?

– Ага, – Петайкин протягивает Ревве пистолет.

Ревва осматривает молодого сотрудника.

– А зачем разувался?

– По-другому – никак.

– Упакуй, как положено, и положи в портфель.

– Есть положить в портфель.

– И надень туфли, а то простудишься.

Петайкин направляется к полицейскому УАЗику. Капустина обнимает Пашу, которая трясется от страха, и смотрит на часы.

– Один вернулся, а второй?

Ревва достает мобильник и набирает номер. Ему сразу же отвечает дежурный Бражник.

– Дежурный Бражник у телефона.

– Бражник, я тебе на твой мобильник звоню. Можешь не представляться. Докладывай, что сделал?

– Сыромятиной доложил. Она на совещании была, сильно расходиться не стала. Сказала, что Никифорова пришлет разбираться.

– Понятно. Что с криминалистами?

– Уже едут.

Ревва отсоединяется и снова набирает номер.

12

Задняя дверь джипа отворяется, Сахновский покидает машину, растворившись в темной подворотне.

На сидении рядом с водительским местом начинает дребезжать мобильный телефон, затем разрывается громкой мелодией. Рядом с телефоном лежит рука Середы, по которой стекает кровь.

13

Ревва выключает мобильный телефон, прячет его в карман и поворачивается к Любушкину.

– Я сейчас.

– Ты куда? – Интересуется Любушкин.

– К Середе. Не могу дозвониться.

– Заснул?

– Хорошо бы…

Ревва идет по двору в сторону арки. Капустина, видя, что он уходит, бросает ему в след:

– А нам что делать?

– Ждать, барышни.

– Сколько ждать?

– Сколько нужно.

14

Возле джипа крутятся криминалист Пятигорский и оперативник Иванов. Здесь же находятся Ревва, Любушкин и Петайкин. Середа сидит на переднем сидении джипа, откинув голову. На шее виден след от пореза. Панорама по машине. В багажнике лежит труп Емельянова. Рядом с джипом стоят полицейский УАЗик и машина «Скорой помощи».

Санитары на носилках загружают в скорую Емельянова. Любушкин что-то замеряет рулеткой. Иванов записывает. Фотограф щелкает фотоаппаратом.

– Всё. Можно грузить, – распоряжается Ревва, – Люба, проследи. А я еду с подозреваемыми в отделение.

Ревва ещё раз смотрит на Середу, вздыхает. На место гибели подъезжает машина, на которой написано «Пресса». Из нее быстро выгружается журналист Егоркин, сразу направляясь к Ревва.

– Привет, Ревва, – говорит он, – рассказывай, что у вас здесь случилось?

Ревва пожимает руку Егоркину, как старому знакомому.

– И откуда ты все узнаешь, Егоркин, – вздыхает Ревва, – будто у тебя глаза и уши в каждом доме, в каждом отделении полиции.

– Ты не далек от истины, майор, – отвечает журналист, – информация – мой хлеб. Хорошая информация – ещё и масло. А я люблю хлеб с маслом.

– От такой еды толстеют, Егоркин, – подкалывает Ревва.