Марианна Баконина - Школа двойников

– Вот! Значит, вами манипулируют, вас используют! – Теперь ложечка, которой Лана размешивала сахар, звенела громко и торжественно, как литавры.

– Можно сказать и так, – опять согласился Маневич.

– Ну и что? – спросил Савва.

Молодежный цинизм несколько сбил с толку опытного редактора.

– Вам что – все равно? Боже! Дожили!

– При чем тут «дожили»? – Лизавета раздала всем чашки и включилась в общий разговор. – Просто у каждого в этом деле свой интерес. Спору нет, Саше материал сдали, чтобы навредить на выборах главному претенденту – ведь когда-то он и бывший мэр работали вместе. Но… – Лизавета заметила, что Светлана Владимировна собирается что-то сказать, и слегка повысила голос: – Но наша задача, как пишут в учебниках, – информировать, просвещать, разоблачать. На мой взгляд, граждане имеют право знать, в какие дела замешан тот или иной политик. Или будущий президент.

– Но не накануне же выборов, это ведь лить воду на мельницу…

– Нет, Светлана Владимировна, – взорвался Саша, – узнать об этом они должны как раз накануне выборов. Чтобы сделать соответствующие выводы…

– Тогда, выходит, мы поддерживаем грязную игру конкурентов!

– Игра была бы грязной, если бы эта информация была лживой! – пошел в бой Савва.

– И мы готовы рассказать нечто подобное о конкурентах, если они в этом замешаны! – теперь ударил Саша.

– Вы мне тут Уотергейт не устраивайте! – Лана решительно поставила пустую чашку на заваленный бумагами стол.

– А почему Уотергейт – это ругательство? – Лизавета, стоявшая в стороне, возле кофеварки, подошла к редакторскому столу. – Каждый американский журналист мечтает раскрутить что-нибудь вроде Уотергейта. Не зря у них то Ирангейт грохнет, то Уайтуотергейт – насчет спекуляций супругов Клинтонов земельными участками. Я уж не говорю про Моникагейт!

– Почему именно в моей программе должно что-то грохнуть?

Лизавета покопалась в бумагах и вытянула короткий список с сюжетами.

– А что у вас на сегодня есть лучше? Ну и ассортимент! Праздник Адмиралтейского района, это значит ряженые и ярмарка. Выставка в Чайном домике Летнего сада. Совещание не то сайентологов, не то сантехников в Таврическом дворце…

– Что поделаешь! Суббота мертвый день!

Савва улыбнулся:

– Вот мы и предлагаем его оживить!

– А что вы на меня насели всем скопом? Я что? Я – пожалуйста! – воскликнула Светлана Владимировна. Потом сделала паузу и с надеждой спросила: – Вы от меня не отстанете?

Напористая троица синхронно мотнула головами:

– Нет!!!

А Савва счел необходимым пояснить:

– Вы что же, нас вовсе за журналистов не считаете?

Лана устало вздохнула:

– Считаю. Поэтому и покажу вашу бомбу Борюсику…

Лизавета представила, как Борюсик, опустив глаза долу и подправляя пилочкой ногти (он всегда таскал с собой маленький маникюрный прибор), делает вид, что смотрит сюжет, а на самом деле судорожно придумывает, как бы половчее отобрать у них кассету. Картинка получилась невеселая.

– Нет, Светлана Владимировна, кто угодно, только не он!

– А кто? Я обязана проконсультироваться с руководством, иначе меня уволят. Вы этого добиваетесь?

– Нет, мы хотим, чтобы «Новости» работали как новости, а не как бюро апологетических услуг! – честно ответил на вопрос Саша.

– Без консультации не могу, считайте меня трусихой! – так же честно повела себя Светлана Владимировна. – Если вам не угоден Борюсик, могу поговорить с Ярославом! Сегодня он дневальный от высшего руководства!

Лукавый Ярослав Крапивин был ответственным за вещание всего канала и, соответственно, непосредственным начальником шеф-редактора «Новостей». По образованию инженер-путеец, он, как птенец иезуитов, умел не смотреть собеседнику в глаза, постиг науку политической интриги и научился сохранять хорошую мину, какой бы плохой ни была игра. Трусом, как Борюсик, Ярослав, безусловно, не был, а если чего и опасался, так это не попасть в струю, не угадать, откуда дует ветер удачи.

– Хорошо, пусть лучше Ярослав, – задумчиво произнесла Лизавета.

А Савва – тот просто обрадовался:

– Да, да, только вы не очень-то вмешивайтесь, когда я буду его уговаривать.

– Ничего не обещаю, – буркнула Лана, явно довольная собой. Такой выход ее устраивал. Ей тоже не нравились гимны и оды в «Новостях», но взбунтоваться открыто она не могла и не хотела.

Ярослав явился по первому зову. Плотный, приземистый, взгляд сквозь очки мрачный, загадочный, руки засунуты в карманы брюк. Сами брюки то ли от Армани, то ли от Версаче, очень элегантные. Пуловер из ангоры явно тоже был создан по проекту мастера высокой моды, так же как и кипенно-белая рубашечка.

– Как живете-можете? – ласково пробасил Ярослав. Голос у него был низкий и нежный, будто взбитые сливки. – Какие проблемы?

Ярослав обожал разрешать проблемы. Иногда складывалось впечатление, что его можно не кормить хлебом и не платить зарплату, но если в наличии будет достаточное количество пригодных для разрешения проблем, он станет работать невзирая ни на что. Впечатление сие, как и многие другие впечатления, было обманчивым. Ярослав бессребреником не был и интерес свой не забывал.

– Так какие проблемы? – повторил вопрос Ярослав.

– Вот, репортаж у нас. – Лана протянула ему текст.

Начальник поправил квадратные очки и погрузился в чтение. Читал он медленно. Об этом знали все. Поэтому Савва дал ему пять минут. Наконец они дождались первой реакции. Ярослав поморщился и брюзгливо сказал:

– Зачем нам это надо?

Лишь тогда коварный корреспондент как бы невзначай бросил:

– С этим сюжетом мы можем на день опередить Москву. У них будет готов только завтра…

Отстать от столицы Ярослав боялся почти так же сильно, как упустить птицу политического счастья.

– Погоди, – отмахнулся он сначала от репортера, но тут же встрепенулся: – Откуда такая информация?

Савва многозначительно и тонко улыбнулся. «Вы знаете, что я знаю, где можно раздобыть такого рода полуконфиденциальные сведения, и знаете, что моя информация, как правило, проверенная» – вот что примерно должна была означать эта улыбка. Улыбки и намеки действовали на Ярослава, как и на всякого другого интригана, куда сильнее, чем прямые аргументы. Он кивнул, показывая, что ухватил основную мысль репортажа.

– Это все доказано?

– Да, на видео есть необходимые документы, – солидно объяснил Маневич.

– Твой, что ли, сюжет? – Имя и фамилия корреспондента, как и положено, были написаны в правом верхнем углу листочка с текстом, только ответственный за весь эфир Петербургского телевидения не считал для себя обязательным вникать в подобные мелочи. – Где накопал информацию?