Наталия Левитина - Блондинка в Париже

– Я тебя люблю, – сказал драгоценный мужчина. – Соскучился ужасно. Ханты-манты меня укатали. Сейчас я в гостинице и совсем без сил. Ленка, а что на тебе надето?

Я растеклась по рабочему столу пылающей магмой, несколько раскалённых капель с шипением упали на пол.

– На мне много чего надето. Потому что мы с Настей всё ещё в офисе.

Настя из-за своего компьютера злобно засопела. Она начала проситься домой уже час назад, но ведь надо сначала закончить дела!

– Вот, она тебе передаёт страстный привет.

– И ты ей передай. Что же вы так долго работаете? Вы же ночью не спали, летели.

– Кто не спал, а кто – очень даже.

– Не устали после перелёта?

– Вовсе нет, – бодро ответила я. – Полны энергии. А когда ты вернёшься?

– Дня через три.

– Это ужасно. Но я рада, что, по крайней мере, не через месяц.

– Когда я приеду… – тут мой милый начал перечислять разнообразные действия порнографического характера, способные украсить жизнь влюблённых мужчины и женщины. И говорил так увлечённо, что вскоре мои щёки налились краской, а тело словно погрузилось в горячую джакузи.

Вот она – великая сила слова!

Могучий русский язык!

– Константинов, хватит издеваться. Из-за твоего декамерона я буду не в силах достойно закончить рабочий день.

Настя вновь зашевелилась и яростно задышала.

– Так ведь ночь на дворе! – сказал Володя. – Шли бы вы по домам, девочки.

– У нас совсем не ночь. Сейчас закончим и пойдём. Если некоторые товарищи не будут нас злостно отвлекать.

– Я тебя тоже очень люблю, Ленусик!

***

Почему через минуту после телефонного воссоединения с любимым я начала думать о другом мужчине? Как объяснить этот парадокс?

Пока не позвонил Володя, я мечтала лишь о его звонке и примирении. Но вот мир восстановлен, и я уже вспоминаю Бориса, повстречавшегося мне позавчера на Монмартре. Он развлёк меня беседой, очаровал, подарил чужую книгу, а затем… сбежал! Сбежал так поспешно, словно я была одинокой многодетной матерью, мечтающей о замужестве…

Поразмыслив, пришла к выводу, что о Борисе я вспоминаю вовсе не потому, что он чрезвычайно мне понравился. Видали и лучше. Да, красавчик, да, зацепил. Но с ума не свёл. Просто наша ситуация не достигла логического финала, а незавершённые действия меня напрягают. Любое начатое дело необходимо закончить.

Когда мы разговаривали с Борисом, я уже нарисовала в мыслях, как будут развиваться события. Он сделал мне столько авансов – глазами, интонацией – что, как честный человек, был обязан продолжить знакомство. Я уже размечталась о совместной прогулке по Парижу. Хорошо, это чересчур. Но мы могли бы, по крайней мере, поболтать ещё минут десять о том, о сём, а потом вежливо и красиво попрощаться.

Но убегать сломя голову, оборвав разговор на полуслове…

Это отвратительно!

Я открыла на экране карту Парижа. Борис упомянул, что занимается разработкой сайтов. Что там он говорил своему знакомому насчёт нового адреса? Ведь называл какую-то улицу… А, вспомнила! Бульвар Вольтера.

Этот красивый бульвар, обсаженный платанами, был хорошо мне знаком – мы не раз проезжали по нему с Настей на арендованном автомобиле.

Посмотрев, как слова пишутся по-французски, я ввела в строке поиска: «studio Boris boulevard Voltaire Paris». И через миг была похоронена под шквалом предложений снять квартиру-студию в Париже. Изучив вопрос, выяснила, что лучше написать не «студия», а «ателье»… Потом добавила «создание сайтов»…

Как бы то ни было, через десять минут, переворошив пару тысяч виртуальных страниц, я узнала и адрес офиса, и фамилию владельца.

Мой французский друг, ускользнувший, как резвый окунь, являлся хозяином «Студии Бориса Лантье». Офис располагался на бульваре Вольтера в районе пересечения с улицей Шарон. У фирмы был красивый и представительный сайт, опровергавший присказку «сапожник без сапог».

И зачем мне вся эта информация?

Чего я добиваюсь?

– Я всё сделала! – радостно объявила Настя. – Можно уходить?

– Можно, – милостиво разрешила я, открывая папку «Портфолио», чтобы посмотреть, какие сайты Борис Лантье сделал для своих клиентов. – Завтра не опаздывай. И сегодня уже больше ничего не ешь. Вон, целых три пончика умяла!

– Я не смогу, – честно призналась Настя. – Мечтаю добраться до дома и полежать в ванной. Какой длинный день! По большому счёту, мы сегодня не должны были работать. Словно продолжается вчера, начатое ещё в Париже. Лен, тебе бы всё вкалывать. Сама ненормальная и меня подписываешь.

– Стоп. Уймись, инфузория глазастая. А то посажу таблицы набивать, вон лежат, ничего не сделано.

– Я убегаю! – закричала Настя.

– Вот и убегай!

– Да, сделаю себе сейчас ванну, – мечтательно произнесла подруга. – Но сначала обязательно заеду в супермаркет.

– В супермаркет, – хмыкнула я. – И что же ты купишь?

– Копчёной колбаски, слоёных пирожков с повидлом и ведёрко клубничного мороженого, – быстро ответила Настя. – В холодильнике-то пусто после поездки.

По её лицу было видно – она действительно мечтает обо всех этих прозаических вещах. Ладно бы назвала что-то изысканное.

– Ведёрко мороженого! Эх, ты! Скажи, а в детстве Изабель не сажала тебя на диету?

– Ещё как! Чего она только не делала! Она, лапочка, страшно переживала, что племянница похожа на сдобную булку. Варила для меня какой-то специальный супчик. Кормила травой, как козу. Капуста, морковка… Потом мы вместе плакали, потому что ничего не получалось. Изабель водила меня к эндокринологу, диетологу, психологу. Записывала на танцы и фигурное катание. В секциях я очень всех веселила – так же, как и в школе на уроках физкультуры. Одноклассники от смеха катались по полу, когда я прыгала через коня или изображала на бревне гимнастический этюд.

– Нелегко тебе пришлось. Всегда насмешки.

– Я привыкла. Адаптировалась.

– А какая у тебя в детстве была любимая игрушка?

– Медвежонок Гришка, – тут же вспомнила Настя. – Лет десять я с ним не расставалась. Но с ним случилась трагедия.

– Какая?

– У нас гостила родственница – моя двоюродная прабабка, из Дементьевых. Кстати, именно благодаря генам Дементьевых моя мама и Изабель уродились необыкновенными красавицами.

– Так значит, твоя мама и Изабель были очень похожи?

– Очень. Я видела фотографию прадеда Василия – Голливуд отдыхает! Вот где настоящий блеск, порода! Представь, старая чёрно-белая фотография, прадед – в черкеске с газырями. Кудрявый чуб выбивается из-под заломленной папахи, глаза горят, усы лихо подкручены – роскошный мужчина! Моя бабушка Таня и её дочки – Марианна и Изабелла – были очень похожи на прадеда Василия. Ты же встречалась с Изабель, знаешь, какой она была обалденной… А мне этой волшебной дементьевской красоты, увы, не досталось. Я пошла в папу, Павла Воробьёва. Я, конечно, очень его люблю, но было бы гораздо…