Елена Геллер - Те, кто должен ответить

– Всё может быть не так плохо, – внезапно заговорил Антон. – Предположим, проблема чисто техническая. И контент крадет кто-то со стороны. Тогда коллектив никак не замешан в происшедшем. Ошибка технического персонала – это досадно, это случается, но никто не застрахован…

– Вы не всё знаете, – покачал головой Клаус. – Это не первый случай. Второй. Первый раз статья была уже на нашем сайте, ее просто онлайн не выставили. И я решил, что кто-то взломал сайт. Поэтому отдал распоряжение те статьи, которые я считал особенно ценными, вообще не ставить на сайт до их выхода. Они лежали на файл-сервере. Как уверяют меня техники, доступ туда из Интернета невозможен. Так что я вынужден думать о человеческом факторе.

– Вам что-то известно об авторах, «укравших» идею? – спросил Торстен.

– Это один и тот же человек. Некий Свен Бурхардт. Для «Телеполиса» он начал писать не так давно. Стиль его очень совпадает с нашим. Насколько мне удалось выяснить, это реальный человек. Никто из наших сотрудников его не знает. Или говорит, что не знает. Но этого просто не может быть.

Торстен подумал. Что-то было не так. Что именно?

– Простите, но я вынужден задать очень странный вопрос. Итак, какой-то второразрядный журналист крадет контент. Возможно, имея сообщников в редакции. Но… Зачем это ему надо? Ведь, скажем, даже если он получит какую-то известность, в конце концов, близость текстов привлечет внимание. Теперь так – он начинающий журналист, Вы – уважаемый редактор. Если ситуация получит огласку, то общее мнение сложится не в его пользу. Может, конечно, и не в Вашу. Но у Вас есть Ваша репутация, а человек, начавший карьеру с подозрений в плагиате, вряд ли ее благополучно продолжит.

– А я думаю, это надо не ему, – устало проговорил Клаус. – Я не удивлюсь, если окажется, что это совершенно случайная фигура. Скорее всего, цель – моя газета. Кто-то хочет сделать нас неинтересными. Банальными. Ничего не стоящими. Если даже второразрядный автор из «Телеполиса» пишет то же, что и мы. Еще и на несколько часов опережая. Кому-то нужна наша ниша. А ведь прессе в последние годы так трудно выживать…

– Тогда еще один вопрос. Какой смысл любому из сотрудников разрушать собственное рабочее место? Если Вы говорите, что прессе трудно выживать? Это ведь означает, что работу найти в случае чего будет трудно.

– А он, может, и не ищет! – с раздражением выкрикнул Клаус. – Может, он вполне состоятельный человек. И ему не нужна газета, в которой он не может быть первым. Может, он надеется создать что-то своё, и я ему просто мешаю.

– То есть он хочет уничтожить газету? – уточнил Торстен.

– Вполне может быть…

– Если вы так говорите, вы можете назвать и имя, – предположил Торстен.

– Нет. Это – нет. Мы команда. Я не имею права никого подозревать.

Торстен, подавляя желание покачать головой, попытался поймать взгляд Антона. Но тот на Торстена не смотрел, а смотрел на Клауса – очень внимательно, сочувственно, словно желая понять что-то важное.

Торстен перевел взгляд на дверь и наконец заметил, что уже некоторое время в комнате присутствует еще один человек. Женщина, лет тридцати с небольшим, очень грациозная и очень модно одетая. По-видимоу, она вошла почти неслышно, и поэтому Торстен, увлеченный разговором, не заметил ее появления. Очень плохо, подумал он раздраженно. Замечать надо всё. И неважно, что ты здесь неофициально.

– Я не представил вам моего ассистента, – спохватился Клаус. – Это Штефани. Полезный, преданный газете человек. Не знаю, что бы без неё делал.

Показалось или нет? Торстен ощутил на себе бесстыдный, оценивающий взгляд. Не то чтобы он смутился – не та работа, чтобы смущаться, – но всё-таки, это было слишком. Антон, видимо, тоже подвергся изучению, но отреагировал на это вполне благожелательно, вовсю заулыбавшись, однако тут спохватился и снова принял деловой вид.

Дама откровенно забавлялась, рассматривая молодых людей – крупного темноволосого Торстена и невысокого, но очень хорошо сложенного светловолосого Антона.

– Клаус, Рене просил перезвонить, и поскорее, – произнесла она. – А нашими гостями, с твоего позволения, займусь я.

Кабинет Штефани располагался рядом с кабинетом Клауса. Небольшой, но очень уютный: орхидеи на подоконнике, картины с сельским пейзажем на стенке.

– На самом деле в глубине души я всё ещё сельская девочка, – промурлыкала Штефани. – Мне повезло, невероятно повезло работать в такой газете, у такого человека, как Клаус… Я так это ценю.

– Мартин нам рассказывал много хорошего обо всей редакции, – тактично произнес Торстен.

– Да, у нас всегда была прекрасная команда. Больно видеть, что происходит сейчас.

– Эта история с контентом? – переспросил Торстен.

– Да. Я просто вижу, как газету хотят уничтожить, а Клауса разорить.

– Трудно не заметить, что Клаус чем-то озабочен, – осторожно произнес Антон.

– Конечно, озабочен! – воскликнула Штефани. – И самое неприятное, что по своему благородству он не хочет ничего делать. Не хочет никого обвинять. И я могу его понять, человек вместе с ним создавал газету, человек ярок, талантлив, обаятелен… Человек столько раз говорил, что он лучший друг Клауса. Конечно, Клаусу очень тяжело его обвинить. Но ведь это необходимо!

– То есть, Клаус знает, кто стоит за всеми этими странными событиями, и молчит? – уточнил Торстен.

– Да, именно!

– Но вы-то наверняка знаете…

– Он и мне велел молчать… Хотя… Что толку, если я буду молчать. Это никому не поможет. Маркус, его правая рука – это и есть главный заговорщик. Тем более, что ему ничего не надо взламывать. У него есть доступ ко всем материалам. Поскольку он дает добро на публикацию, он должен их просматривать.

– Но зачем?

Штефани сделала большие глаза.

– Честно говоря, он завидует Клаусу. Его работоспособности. Его воле. Сам Маркус просто плывёт по течению. В последнее время идеи у него не очень, к тому же он пьёт. Да, Клаус на многое закрывает глаза, но Маркус сам видит, что так продолжаться не может, что его выгонят. И лучше потерять работу из-за того, что газета разорилась, чем быть вышвырнутым за дверь успешного предприятия.

В двери постучали.

– Заходи! – крикнула Штефани.

На пороге стоял импозантный мужчина лет тридцати пяти – сорока.

– О, Марко, привет. Ребята, это Марко. Марко, это друзья Мартина, они хотят нам помочь в этой странной истории с кражей контента. Ребята, Марко – эксперт по Восточной Европе. Он родом из Края, – ах, вы знаете, там были жуткие неприятности несколько лет назад, – и знает всё-всё. И обо всех. Нам его порекомендовали очень важные люди, это просто повезло, что нам, а не конкуренции.

– Штеффи, – сказал Марко, и Торстен почти кожей ощутил очень сильный славянский акцент, – это хорошо, что ребята помогут. У меня вот флэшка торчит в компьютере, очень странно.