Елена Сперанская - Красный китайский сундучок. Детективный роман

Настя переполошилась. Ей не хотелось возвращаться домой одной или с отцом, еле держащимся на ногах от чрезмерного употребления спиртного.

– Мне хотелось бы узнать кое-что о фотоделе. Папа сказал, что у вас есть фотолаборатория, – проговорила она, желая перевести разговор с распития спиртного к земным материям.

– Ты умеешь пользоваться фотоаппаратом? – фотограф переключил свое внимание.

– Да, но пока учусь. Хотя есть даже снимки, но низкого качества, – сказала она.

– На самом деле у меня есть фотолаборатория, где сам занимаюсь проявлением и печатью фотографий для газет.

– Могу я посмотреть? – искренне спросила девушка.

– Да, да, очень кстати. Сейчас посмотрим, что у меня там есть интересного для нас всех, – ответил специалист, едва касаясь руки Насти.

Он проводил ее без отца в темную, завешенную проявленными пленками, такую же узкую комнатку с увеличителем и всем необходимым для печати снимков, чтобы в дальнейшем реализовать их среди любителей прессы. Туда он постоянно с успехом отправлял свои работы.

Она почувствовала себя как-то неуютно, когда он делал экскурс в основы фотографии. Посещать кружок по фотоделу ей было некогда, но узнать что-то новое в этой развивающейся отрасли культуры и искусства требовалось, чтобы запечатлевать жизнь в ее первозданной красоте. Находиться долго в темной комнате с взрослым мужчиной ей стало стыдно, поэтому она быстро сориентировалась и потребовала властно:

– Я уже поняла. Пойдемте отсюда скорей, а то мне нужно домой…

– Не волнуйся, ты можешь в любой момент выйти… Вот дверь… – он указал на открытую, но завешенную темной материей, дверь. – Посмотри все внимательно… Побудь пока здесь, а я приду скоро. Поняла? – спросил он игриво.

– Да, – ответила Настя, понимая, что два журналиста хотят поговорить о чем-то своем без свидетелей.

Она стояла в темноте минут десять рядом с увеличителем, не зная, чем заняться, подозревая, что существование должно как-то переменить свой ракурс на светлое восприятие пространства. Фотограф, наконец, появился, как профессор на лекцию перед студенческой аудиторией. Он стал показывать Насте, как надо заправлять пленку в фотоаппарат.

– Спасибо, – быстро проговорила она, вернулась тем же путем в комнату.

Вся интрига заключалась в том, что бутылка вина со стола исчезла, а отец сидел довольный на кресле, что-то обдумывая.

– Научилась? – спросил он, глядя на входящих в комнату, как заговорщиков, фотографа и его ученицу.

– Научится скоро, – ответил опытный фотограф. – Посидите еще немного… Вот, что у меня имеется… – он предложил отложить уход приятных гостей, показав свои наработки для оценки.

Фотограф достал из шкафа альбом, со сделанными им художественными снимками, передал Борису Павловичу так, чтобы он сам мог посмотреть без любопытных глаз дочери.

Тот стал листать достаточно медленно толстый альбом, рассматривая все снимки обнаженных натур, как потом Настя поняла, когда случайно заглянула сверху, привстав при одевании плаща, завязывая шарф на шее, чтобы быть готовой к уходу. Фотограф что-то указывал пальцем на снимках, докладывая, что все натуры его близкие знакомые, о чем смотрящий легко догадался. Настя смотрела безоружным взглядом вокруг себя, дожидаясь с огромным тщанием и жизнеутверждающим терпением конца просмотра отцом фотографий ню. Начало изучения фотодела было положено. На следующей неделе в театральном кружке после нескольких обещаний, что ей сама Наталья Иосифовна принесет учебники по фотоделу, она получила долгожданные два фолианта с разбором главных моментов для фотографии природы, людей и процессов.

– Вот тебе книги… Изучай, научишься фотографировать… Тоже в жизни пригодится, – сказала Наталья Иосифовна по-дружески. – Можешь взять себе…

– Спасибо. Когда нужно вернуть книги, вы мне скажите. Принесу сразу, – проговорила Настя невинным голосом, обращаясь к худруку, у которой никогда не было времени для личных бесед с молодежью.

– В библиотеке Дворца пионеров для тебя выделили… Бери на долгую, добрую память… – посоветовала она.

Настя вспомнила слова из спектакля Гайдара «Судьба барабанщика», который она знала почти наизусть. Она с гордостью принесла книги домой, показала каждому в семье, включая маму. Девушка зачитала до дыр, подаренные ей самой Натальей Иосифовной, две книги по фотоделу. Теперь ее сознание раздвоилось. Она не знала точно, кого больше любила: маму или режиссера. Такой подход к студийцам оставил отпечаток на всю сознательную жизнь Насти. Она посетила, как ее учила Наталья Иосифовна, не раз Италию в зрелые годы, с наслаждением рассматривая во Флоренции около галереи огромную скульптуру того самого Давида, о ком однажды шел разговор на занятиях в студии.

Всему классу в школе, где училась Настя, раздали билеты в ТЮЗ, чтобы поставить галочку в графе мероприятия за полугодие. Раздавала билеты уважаемая староста, гордо показывая свою заинтересованность и желание улучшить показатели в учебе.

– А ты сама идешь? – Настя спросила, заметив, что билетов не осталось совсем.

– Как видишь, билеты кончились, – ответила староста, отдавая последний билет своему соседу по квартире.

– Жа-а-ль, – протянула Настя, понимая, что староста на год старше всех, и, как мама, заботилась о своих детях.

– Посмотрите, расскажите, о чем был спектакль. А я потом схожу на другую постановку с кем-нибудь из нашего класса, – посоветовала она.

У старосты была яркая внешность с огненно-рыжей гривой кудрявых волос, но она вела себя скромно, по-взрослому, пользовалась уважением, отличаясь лучшими ответами на всех уроках. Билет Настя сохранила, а в весенние каникулы, когда все текущие отметки были выставлены, отправилась в ТЮЗ в надежде получить удовольствие от игры актеров или хорошей постановки. Там она искренне восхищалась сценическим мастерством молодых профессионалов, в то же время обменивалась опытом, чувствуя себя сопричастной к жизни городской богемы. После спектакля ее соседка по парте предложила пойти прогуляться на набережную.

– Давай сходим на Волгу, покатаемся на льду, – заявила Света, которая знала слабые стороны Насти, пользуясь этим.

За полгода Настя так вымоталась, посещая тренировки, кружки, балансируя в классе на виду у всех, что после душного театрального зала с охотой согласилась.

– Пойдем, – продолжила светскую беседу Настя в фойе театра. – Но, думаю, лед запорошен снегом. Кататься мы не сможем.

– Тогда так погуляем, – расстроилась Света под впечатлением от увиденной пьесы. – Сейчас там много рыбаков, кто занимается подледным ловом.

Настя удивилась, откуда у соседки по парте такие глубокие познания в житейских делах, но, боясь, что та откажется от прогулки, поторопила подругу: