Анна Князева - Хозяин шелковой куклы

– Ну вот видите. Думаю, что Людмилу уже ищут организаторы убийства. Все усугубляется тем, что одноклассница Светлана Ширшова знает ее имя.

– Однажды Ширшова побывала в нашей квартире.

– Вот видите.

– Что будем делать, Сережа?

– Вашу дочь нужно спрятать. Хотя бы на время.

– Где? – Вячеслав Алексеевич решительно обернулся.

– Лучше всего – за границей. У нее есть открытая шенгенская виза?

– Французская, на три года.

– Вот и хорошо, теперь будем думать, как лучше сделать.

– Не нужно было ей убегать, – Вячеслав Алексеевич опустил голову. – Каюсь, ошибся… Дала бы показания в полиции, и все бы разрешилось само собой.

– Ничего бы не разрешилось. Вы все правильно сделали. По крайней мере, у нас теперь есть время, чтобы подумать.

Дверь отворилась, и в комнату вбежал Тишотка, за ним шла Дайнека. Она протянула автомобильный регистратор Сергею. Тот забрал его, огляделся, потом сообщил:

– Я в библиотеку, – и вышел.

Вячеслав Алексеевич сел и похлопал рукой по дивану:

– Присядь-ка…

Дайнека устроилась рядом.

– Тебе нужно уехать, – сказал он.

– Куда?

– Скорее всего, за рубеж.

– Нашей родины? – улыбнулась Дайнека.

– Где твой загранпаспорт?

– В сумке. Ты знаешь, я всегда ношу документы с собой.

– Хорошая привычка.

– А что это меняет? Все равно ехать домой за вещами.

– Видишь ли, – отец погладил ее по голове, – тебе сейчас нельзя ехать домой. Это опасно. Все, что нужно, купишь в дороге. Карточкой и наличными я тебя обеспечу.

– Думаешь, меня уже ищут?

Вячеслав Алексеевич ограничился небольшим замечанием:

– Ты умная девочка, уверен – все сама понимаешь.

– Как же, умная… – проговорила Дайнека, уставившись в одну точку, потом перевела взгляд на отца. – Всю жизнь во что-то влипаю!

Он обнял ее за плечи, прижал к себе и сказал, словно обещая защиту:

– Все образуется.

Сергей Вешкин появился внезапно. Взглянув на его встревоженное лицо, Вячеслав Алексеевич спросил:

– Что такое?

– Новости.

– Говори!

– Машина принадлежит помощнику депутата.

– Тебе позвонили?

– Было в новостях.

– Сам видел?

Вешкин показал свой телефон:

– В Интернете появилось, десять минут назад.

– Известно имя убитого?

– Назаров.

Подумав, Вячеслав Алексеевич сказал:

– Не знаю, не слышал.

– А если так: Вангелис Грек?

– Так это же вор в законе.

– Известный преступник, контролировал половину Москвы.

– Плохие новости, – проговорил Вячеслав Алексеевич.

– Напротив – хорошие. – Вешкин улыбнулся странной улыбкой.

– Ты шутишь, Сережа? Или издеваешься?

– Простите, Вячеслав Алексеевич, это я к слову. Случайно в Интернете попалось: Вангелис в переводе с греческого – хорошие новости. Простите великодушно. – Преодолев смущение, Вешкин заговорил строго, по-деловому: – Я посмотрел видеозапись с регистратора. Если бы мне показал ее кто-то другой, я бы подумал, что Людмила – опытный и наглый преступник. И что она преднамеренно отсекла джип «Кадиллак» от объекта охраны. – Он посмотрел на Дайнеку. – Уверен, тебя уже поджидают у дома.

– Но как же так… – пролепетала она.

Сергей поднял руку, призывая к спокойствию:

– Женщина из кабриолета уехала на скутере, а значит – ищи ветра в поле. Сам кабриолет, я уверен, с фальшивыми номерами, скорее всего, был угнан. Теперь полиция или бандиты проследят весь его путь от места преступления до торгового центра…

– Как? – мрачно поинтересовался Вячеслав Алексеевич.

– По уличным камерам наблюдения. И когда они увидят на записи с подземной парковки вашу дочь рядом с убийцей, – искать ее будут и те и другие. Полиция и охрана убитого будут искать потому, что она знает убийцу. Сообщники убийцы – по той же причине, но с другой целью: чтобы устранить ненужного свидетеля. – Вешкин раскинул руки и холодно улыбнулся. – Вот такой расклад.

– Ждать нельзя! – Вячеслав Алексеевич решительно поднялся с дивана. – Людмила должна уехать немедленно!

– Мы уже говорили об этом, – без особого энтузиазма сказала Дайнека.

– Но поедешь ты не одна.

Сергей Вешкин искренне удивился:

– А с кем?

– С тобой. – Вячеслав Алексеевич заговорил несколько мягче: – Ты ведь понимаешь, что я не могу отпустить дочь одну?

– Да, это разумно.

– Твой загранпаспорт?

– В сейфе.

– Звони Владу Пилевскому, пусть привезет его сюда, да скажи – побыстрее.

– А как быть с работой? – спросил Сергей Вешкин.

– Об этом не беспокойся. Это я беру на себя. Теперь твоя работа – быть рядом с Людмилой.

– Понял.

– Ну а пока вас не будет, я разберусь с ситуацией. Надеюсь, у меня хватит знакомых и связей.

После этих слов все дружно обернулись на дверь, ведущую в кухню, откуда со смиренным видом выплыла румяная Серафима Петровна. На ее плече лежала белая скатерть, в руках она держала поднос с пирогами. Было очевидно, что все это время старуха подслушивала под дверью и ждала своего часа. Расстелив скатерть, она поставила на стол пироги и сказала:

– Кушайте на здоровье. Сейчас принесу чай.

В ту же минуту с лестницы послышались быстрые шаги. В гостиной появилась Настя, цапнула с подноса пирог и плюхнулась в кресло. Прожевав кусок пирога, она буквально просканировала Вячеслава Алексеевича большими голубыми глазами:

– Славик, а что это вы тут собрались? У нас что-то случилось?

Вячеслав Алексеевич отвернулся и, глядя в окно, проронил:

– Нет, ничего.

– Не ври. – Настя перевела взгляд на Дайнеку и проговорила, чеканя слова: – Я все про вас знаю.

Три минуты назад, когда Настя лежала в постели и листала дамский журнал, у нее зазвонил телефон. Взглянув на экран, она недовольно скривила лицо – с чего это мать решила ей позвонить? – и ответила в своей обычной манере:

– Ну что еще?

– Немедленно спускайся в гостиную! – зловещим шепотом «просвистела» Серафима Петровна.

– Это еще зачем?

– Спускайся, тебе говорю! Иначе все на свете профукаешь! – слово «иначе» Серафима Петровна произносила с ударением на первую букву.

– Где ты сейчас?

– На кухне…

– А подняться на второй этаж не судьба?

– Цыц, тебе говорю! Людмила к нам заявилась.

– Ну и что?

– Вячеслав Алексеевич отправляет ее за границу.

– Зачем?

– Сказал: покупай все что хочешь, дам тебе карточку. – Старуха повысила голос: – И наличных!

– Быть такого не может! – Настя бросила журнал и вскочила с кровати.

– Вниз спускайся, дурында!

Схватив платье, Настя натянула его на себя, метнулась к двери, вскользь посмотрела в зеркало и вдруг задержалась. Врожденная аккуратность и любовь к собственной внешности заставили ее уделить время косметике.