Доминик Сильвен - Тени и солнце

Нет, слишком быстро. Она стала медленнее крутить пленку, попыталась вспомнить все в деталях. Слова, обстоятельства, капли дождя и холодный ветер, шум города, случайные мимолетные мысли. Теперь она стояла на набережной Монтебелло.

Она повернула назад, пересекла мост Сен-Мишель, вошла в дом № 36 по набережной Орфевр, поднялась по старой лестнице, покрытой черным линолеумом, вошла в кабинет Саша. У него была привычка прикалывать снимки из текущих дел к пробковой доске. Работы выше головы, и это как раз то, что мне сейчас нужно.

Картонная папка лежала на столе. Он открыл ее, только когда она попросила показать фотографии с места преступления в Абиджане. Какой разительный контраст между этой закрытой папкой, стянутой завязками-ленточками, и доской с небрежно приколотыми фотографиями. Она снова увидела, как он медленно развязывает ленточки, открывает папку и раскладывает снимки.

Смерть на крыше. Абиджан после муссона.

Не просто печальная картина. Нечто гораздо большее.

Когда она заговорила о его настойчивых поисках Марса, он отвернулся, потом поднялся и подошел к окну. Ты же лучше всех знал Марса, Саша, но ни собранная информация, ни упорство не помогли тебе разыскать его.

Она подумала, что ей следовало вести себя поделикатнее, он явно не хотел, чтобы она видела, как ему больно. Но теперь засомневалась. Может, он просто не хотел, чтобы она разгадала выражение его лица? Она наконец поняла, что именно ее беспокоило. Эта едва уловимая деталь. Движение. Попытка уклониться.

Избежать.

Было 5 часов 40 минут. Она быстро оделась. Поговорив с Саша у него дома, а не в кабинете, она с большей вероятностью добьется от него ответа.

Он слушал дыхание Майи. Тихое и ровное. Действительно ли Майя нежная? Нельзя путать натуру женщины и ее повадки. Он почувствовал в ней жесткость. Девушка разработала программу. Она выйдет замуж за француза, мужчину с хорошими манерами и солидным состоянием, и не станет рожать детей. Потому что у нее есть призвание. И речи не может быть о том, чтобы всю жизнь работать переводчиком, она хочет писать книги, и ее талант нельзя разбазаривать впустую, борясь с житейскими передрягами. Она немного с ним пооткровенничала – ничего существенного, он ведь не обладал необходимым социальным статусом, – а об остальном он догадался сам.

Он приподнялся на локте и стал смотреть, как она спит. Красивая, а рассуждает как прожженный делец.

Он снова лег, прислушиваясь к звукам города. Ветер стих, машин мало. Сейчас, наверное, часов шесть. Он вспомнил те утренние часы, когда просыпался рядом с Ингрид. Вот она была сама нежность, все ее тело, ее глаза. Ее потребность отдаваться без остатка, ее ошибки во французском. И умопомрачительная манера одеваться. И умопомрачительная манера раздеваться перед беснующейся от восторга публикой на сцене клуба на площади Пигаль. Ему очень ее не хватало, когда он оставался один. А когда был не один – еще больше не хватало.

Он вздрогнул. В дверь звонили, и казалось, звонку не будет конца. Он натянул джинсы.

– Это ГИС, открывай!

Он открыл. Молодой бородатый парень и сорокалетний бугай с перебитым носом швырнули его на пол. Надели наручники. В лицо едва не ткнулись чьи-то мокасины.

– Обыщите здесь все.

Это был голос Арди. Дюгена схватили за шиворот и поставили на ноги.

– Что это значит?

– Молчать!

Появилась Майя, уже одетая. Бугай с кривым паяльником, бросив копаться в вещах, стал внимательно ее разглядывать. Она и бровью не повела. Затем спросила:

– Что он сделал?

– А вы кто? – осведомился Арди.

– Майя Мурата. Переводчик с японского. Вы из полиции?

– Да вроде того.

– Но он тоже полицейский.

– А мы – полиция над полицией, – вмешался Нос. – Значит, мы тут главные.

– Я не сделала ничего предосудительного, и документы у меня в порядке, господин инспектор. С этим господином мы едва знакомы. Мы только провели вместе ночь.

– Верю, – кивнул Арди. – Освободите помещение.

Майя направилась к выходу, окинув Саша мимолетным взглядом. Он ей улыбнулся, она прошла мимо с каменным лицом. Финал большой любви.

– Шеф, я его нашел.

Он потряс пластиковым пакетом.

В нем мой “смит-вессон”, подумал Саша и повернулся к Арди. У того победно сверкали глаза.

– Запомни хорошенько ту крошку, что сейчас от тебя вышла, – хмыкнул Нос. – Теперь тебе долго с бабами не кувыркаться.

Лола слушала радио, сидя в машине и дожидаясь, пока будет прилично подняться в квартиру Саша. Марк Болан и его Hot Love – безупречно. Под эту музыку Ингрид устраивала сумасшедшее шоу. Посетители клуба “Калипсо” на площади Пигаль распевали припев во весь голос.

Она увидела, как четверо мужчин вышли из дома.

Саша. Арди. Саша держал руки за спиной.

Она вышла из машины:

– Капитан!

– Мадам Жост, что вы здесь делаете?

Она решила, что лучше не показывать тревоги, поскольку Саша выглядел так, словно во всем признался.

– Ничего. Майор Дюген – мой друг.

– Лично я нечасто заваливаюсь к друзьям спозаранку, – ухмыльнулся здоровенный страшила, нос которому, судя по всему, прищемили вафельницей.

Лола схватила Арди за рукав:

– Я вправе требовать объяснений. Вы меня несколько часов допрашивали, я с вами была откровенна…

Арди сделал знак своим подручным грузить Саша в машину, дверца за ними захлопнулась.

– Мадам Жост, он не тот человек, за которого себя выдает. Он манипулировал всеми, кто его окружает. И вами в том числе. Он нашел Марса в Африке.

– Он клянется, что не нашел. Я ему верю.

– Пуля, убившая Марса, была выпущена из служебного револьвера Саша Дюгена.

Невозможно, Арди блефует, у него ничего нет.

Он подвел ее к скамейке, усадил:

– Хотите воды?

Хорошо хоть воды ему для нее не жалко. Она пристально посмотрела на него. Он сиял, как именинник. А вот ее это открытие словно булыжником по голове ударило. Тяжелым булыжником.

– Вы знали результат экспертизы, Арди.

– Простите, что?

– Когда вы меня допрашивали, вы уже знали результат баллистической экспертизы.

Она вспомнила их разговор с патологоанатомом Тома Франклином. Странно, что результаты еще не у него . На самом деле Арди получил заключение экспертов, прежде чем отправиться к ней. Он знал, что орудие убийства – револьвер Саша. И хотел как можно скорее пополнить материалы дела.

Чтобы у Саша не было времени попросить у меня помощи, сообразила она. Потому что у него не осталось никого, кроме меня.

Коллеги не захотят марать свою репутацию из-за Саша, тем более что о нем ходят разные слухи. А мои показания записаны черным по белому в протоколе ГИС. И нельзя ничего придумать, чтобы его оттуда изъять.