Дмитрий Сафонов - Энские истории

– Ну что? Ты рад? – спросил я его.

Он залился счастливым смехом:

– Конечно. Все получилось так, как надо. Ну, или почти все… Спасибо тебе. Выручил, старик. Ты куда сейчас собираешься?

– Домой. Я еще и позавтракать толком не успел.

– Да? – оживился Сундук. – Я тебя подвезу. Только помоги мне, пожалуйста, донести мальчика до машины.

– Конечно, – я вошел в соседнюю комнату, бережно взял на руки спящего ребенка и стал спускаться по лестнице. Сундук прихватил какой-то сверток полиэтилена, лопату и пошел следом.

Перед домом стоял большой японский джип с тонированными стеклами. Сундук достал брелок сигнализации – машина отозвалась приветливым "пиканьем" и дважды подмигнула фарами.

– Это что, тоже твоя машина? – удивился я.

– Ну да, – торопливо ответил Сундук. Он вдруг стал каким-то нервным: рывком открыл заднюю дверь, кинул на пол лопату. – Клади мальчика и поднимайся в квартиру. Надо перенести еще кое-что, – сказал он и скрылся в подъезде.

Я положил мальчишку на мягкое сиденье, обитое нежной кожей: он крепко спал; из угла рта стекала на подбородок прозрачная струйка слюны. Я тихонько закрыл машину и направился к подъезду…

Вошел в подъезд. Дверь хлопнула. Первые несколько шагов я сделал наугад: глаза не могли мгновенно привыкнуть к полной темноте. Я протянул руку и нащупал поручни перил. Стал подниматься: туда, где на лестничную клетку между этажами падали тонкие лучики света, пробивающиеся сквозь запыленное окошко.

Внезапно послышались шаги, мелькнула чья-то слабая тень. Я присмотрелся: на последней ступеньке, в паре метров от меня, стоял Сундук. Он целился мне в грудь из небольшого черного пистолета.

Грохнул выстрел. Этот звук невозможно описать. Просто грохот – и все. Но я готов поклясться, что слышал щелчок курка, удар бойка по капсюлю, взрыв порохового заряда, свист пули, скрежет затвора, тупой шлепок, похожий на чавканье, и хруст ребра – это пуля вошла в грудь чуть пониже левого соска, треск разрываемых легких, снова хруст ребра – уже сзади, со стороны спины, чирканье по бетонному полу прошедшей навылет пули и звяканье гильзы, упавшей на ступеньку. Все это я слышал именно в такой последовательности – в последние мгновения чувства обострились до предела. Боль вспыхнула во всем теле; ни на что больше сил не оставалось, кроме как на боль, и я упал – так, что пол загудел. Сундук, согнувшись и вытянув руку с пистолетом перед собой, засеменил ко мне, целясь на ходу в голову. Раздался еще один выстрел…

Я замолчал… Картина была так жива, что меня снова охватил ужас. Однако на незнакомца рассказ не произвел сильного впечатления. Он сдержанно улыбнулся:

– Понятно. Ну так и что же, на ваш взгляд, произошло? На самом-то деле?

– Как "что"? – признаюсь откровенно, я был удивлен этим вопросом. – Он меня убил!

Незнакомец снисходительно махнул рукой, как будто речь шла о чем-то незначительном:

– Да полно вам, голубчик! Я не это имею в виду. Меня интересует, что вы думаете обо всем случившемся. В чем кроются истинные причины? Можно ли было избежать подобного финала? И если можно – то каким образом? Ну, и так далее.

– Честно говоря – не знаю, что и подумать, – искренно ответил я. – Я помог Сундуку украсть сына. Да, будем называть вещи своими именами – именно украсть. Но тогда я получаюсь соучастником – стало быть, он вполне мог надеяться на мое молчание. Зачем ему понадобилось меня убивать?

– Хорошо, – незнакомец лукаво усмехнулся. – Я вам кое-что подскажу. Три небольшие детали. Три новые краски, которые оживят картину, заставят ее выглядеть немножко по-другому. Послушайте. Во-первых, с соком, как вы уже догадались, не все благополучно – к нему была подмешана очень большая доза сильного снотворного.

– Да, – я сокрушенно покачал головой. – Я догадывался, хотя не был до конца уверен… Зачем он это сделал? И как? Ведь сок…

– Подождите, не перебивайте, – прервал незнакомец. – Во-вторых, красные "Жигули" первой модели были угнаны накануне из соседнего города. То есть официально эта машина никакого отношения к господину Сундукову не имеет и, стало быть, на его след вывести никак не может. Зато в ней полно отпечатков ваших пальцев.

– Ну да. Все в одну кучу. Я кругом виноват.

– И, наконец, в-третьих… Примерно в час дня в доме Ильи Ефимовича Квасного раздался телефонный звонок. Неизвестный сообщил, что в его руках находится сын Квасного, и что если за ребенка не заплатят выкуп – сто тысяч долларов, и ни копейкой меньше! – то он убьет мальчика.

– Подождите… – я застыл, совершенно ошеломленный. – Сын Квасного?! То есть этот мальчик – сын Квасного, а не Сундука? Вот оно что! Он моими руками украл чужого ребенка и собирался получить за него выкуп! А меня убил, чтобы свалить все на убитого и окончательно запутать следы! Вот гад! Но постойте, все равно кое-что неясно. С этим снотворным… Зачем оно потребовалось? Ведь мальчик и так согласился ехать; он сам залез ко мне в машину – ждал, что я отвезу его к отцу. Получается, мальчик должен был спать, чтобы не видеть кого-то, кого он мог узнать. Ага! Так что же, он все-таки знал Сундука? Или нет? Кто подмешал снотворное в сок? И почему ребенок должен был выпить непременно целую бутылочку? Да… Картина, конечно, приобрела новые краски, но понятнее она не стала.

– А вы не торопитесь, – посоветовал незнакомец. – Вспомните, что было дальше. Может быть, это нам поможет.

– Да, да… – рассеянно подтвердил я. – Что же было дальше?..

– Я лежал в подъезде, и словно видел себя со стороны: ноги вытянуты, вокруг головы – черная липкая лужа. По мне уже начали ползать мухи, привлеченные тяжелым густым запахом крови. Я был в ужасе. Мне казалось, что я сплю и вижу кошмарный сон. Я очень хотел проснуться. И не мог. Я старался изо всех сил – и не мог.

– Я очнулся от того, что кто-то закричал. Я открыл глаза, и сознание моментально вернулось на привычное место – точно не знаю, где оно находится. Судя по тому, что мой рот был широко открыт, а мышцы под нижней челюстью свело тряской судорогой – стало быть, и крик тоже был мой…

Я машинально охлопал себя по карманам в поисках сигарет, закурил и оглянулся. На заднем сиденьи мирно спал мальчик, подтянув колени к животу. Кудрявая прядь белых волос, свесившись со лба, переливалась и блестела на солнце.

Увидев мальчика, я успокоился. "Значит, это был только сон." Но странно – чем больше я старался убедить себя в этом, тем меньше в это верил. Меня одолевали нехорошие предчувствия. Я вышел из машины, чтобы слегка размяться. Очень хотелось пить.

Часы показывали полдень. "Ничего, подождет", – подумал я, имея в виду Сундука.

В этот момент со стороны дороги послышался надсадный гул мощных моторов, рассерженное шуршание широких шин по пересохшему шершавому асфальту и обрывки веселой мелодии, разбросанные ветром как попало, безо всякого порядка. Плавно покачиваясь, неспешно катились разноцветные фургоны передвижного цирка шапито.