Андрей Константинов - Дело о картине Пикассо

И он, недовольный, вышел из кабинета.

Какой свинтус! Сначала дурилку мне утреннюю устроил, а потом ни с того ни с сего нахамил средь бела дня.

Я не знала тогда, что ТОТ день еще не наступил. Что это пока — цветочки.

За месяц ДО ЭТОГО…

Сопля малохольная!

Сначала ее согнуло пополам так, словно подлый хоббит неожиданно воткнул свой деревянный меч прямо ей в солнечное сплетение. Потом она изрыгнула весь свой утренний завтрак — йогурт с вишней, омлет и что там еще едят по утрам пьющие красавицы? А потом уткнулась своей роскошной физиономией прямо в центр белой раковины общественного туалета на «Ленфильме», собираясь, похоже, захлебнуться.

— Где это ты вчера так набралась? — Рядом у соседней раковины я пыталась замыть блузку.

Аська высвободила свою симпатичную мордашку из-под струй хлорной воды, провела рукой по мокрому лицу:

— Спасибо, Светик, уже лучше.

Ну злости у меня на нее не хватает! Сидит себе, зеленая, на корточках, и не соображает, что у нас с Беркутовым только-только все начиналось. Он увидел меня на площадке, махнул рукой в сторону оператора — «стоп, камера!» — и вальяжной походкой героя-любовника первой столицы подплыл к нам с Аськой. «Вы — Света?.. Я давно вас ждал, чтобы познакомиться. Я читал сборники „Все в АЖУРе“, сценарий и был уверен, что Ася — это не вы! Хоть и режиссер, и Обнорский настаивали. Так вот вы какая — Света… Так вот какая ты — моя красавица-коллега Снежана Прибрежная».

В этот момент актриса Инга Карасева, играющая героиню нашей Анечки Соболиной, закричала: «Ребята, Барчик плохо!»

Ася Барчик — студентка Театрального института и якобы мой двойник. В последнем меня уверяют все в Агентстве и на съемочной площадке, кто хоть раз видел нас вместе.

Чушь собачья! Я не верю в абсолютное внешнее сходство двух человек (если, конечно, они не однояйцевые близнецы). И лишний раз убедилась в этом, когда нас с Аськой познакомили на совместной пьянке актеров съемочной группы, играющих в новом телесериале журналистов из вымышленного агентства «АЖУР», и их прототипов — нас, сотрудников «Золотой пули».

Встречу эту Обнорский задумал давно, лишь только приступили к съемкам первых серий. Но была одна загвоздка. Уже вовсю шли натурные съемки, а продюсеры с главрежем все никак не могли найти актрису на роль моей Снежаны Прибрежной. И в Москве искали, и в Питере, и по театрам, и по киноинститутам — впустую. Обнорский злился. Ребята на работе меня подкалывали: «Ну, Светка, не родилась, видно, вторая такая красавица в России! По всему, придется тебе самой свою героиню играть…» Я отмахивалась, хотя ситуация интриговала и меня: да что же это такое? Героини, что ли, перевелись?

И вот однажды Обнорский пришел на планерку страшно довольный. Все, говорит, нашлась Прибрежная. И не вторая красавица, а первая.

А через неделю мы познакомились.

…Мы, наверное, целую минуту молча рассматривали друг друга в коридоре Агентства, где происходило братание актеров с прототипами своих киногероев («Зудинцев прибыл?» — выспрашивал через головы наш Георгий Михайлович, а потом долго и доброжелательно жал руку актеру Юрию Птичкину. «А Глеба Спозаранника разве не будет? На задании?..» — расстроенно заглядывай в кабинеты актер Михаил Беляк, играющий в сериале нашего главного расследователя). Потом Соболин скажет, что в тот момент мы с Аськой были похожи на двух породистых собак, принюхивающихся друг к другу при первой встрече. А Агеева еще позже добавит, что на самом деле, говоря о собаках, Вовка, подчеркнул их половую принадлежность.

Я заметила в руках Аси букет. Она перехватила мой взгляд и протянула цветы.

— Это — вам… Тебе!.. — И, вздохнув, добавила: — Я так и знала: мне никогда не сыграть такую.

И она чмокнула меня в щеку.

Ася пахла моими духами.

Барчик оказалась страшной болтушкой. За час я узнала про нее все. Родилась в Ленобласти, в городе Запорожье («Мы, Светочка, с местными девчонками называли себя запарижанками»). Воспитывалась у бабушки (отца не было с рождения, а мама рано умерла). А когда не стало и «бабуси», оказалась в детдоме. Там было весело. Аська хорошо училась, на школьных вечерах пародировала друзей и воспитателей: все считали, что одна ей дорога — в артистки. В общем, была любимицей.

Но еще до Театрального Ася в 17 лет победила в местном конкурсе красавиц и попала «на Россию». А уже там обошла всех «Мисс Тула» и «Мисс Тверь». В Театральном ее заметили еще на первом отборочном туре (в тот год не хватало героинь), и на остальных она уже появлялась формально.

Когда шел отбор актеров для съемки сериала, она была на Кипре со своим другом, поэтому ее так долго не могли отыскать.

— А кто твой бой-френд? — спросила я.

— Да какой «бой»! — фыркнула Ася. — Ему уже полтинник. Жирок, залысины — все как полагается.

— Он, по всему, тебе не очень нравится? — меня удивила ее пренебрежительная интонация. Я не могла вспомнить, чтобы хоть раз в жизни спала с теми, кто мне не нравился.

— Мне очень нравится его счет в банке, — отмахнулась Ася. — Моя новая однокомнатная квартира на Васильевском. Цветы, подарки. За это я могу раз в неделю и потерпеть его худосочный росток. — Аська звонко расхохоталась. — Знаешь, Света, у меня были и женатые, и хромые, и черные, и высокопоставленные. Я давно все про них поняла. И ты запомни: в мужчине важнее не твердая мошонка, а тугая мошна.

С Асей было просто. Ее непосредственность, даже грубоватость, цинизм были милыми, незатейливыми. Мы были во многом схожи. Курили одинаковые сигареты «Вог» и любили шампанское-брют. Обожали раннюю весну и тихо умирали в дождливые октябрь и ноябрь. («Уже даже август, Света, это все равно, что вечер воскресенья»).

И при этом — я настаиваю! — мы были не похожи. Я слушала ее невесомую болтовню и пыталась представить Асю в роли моей Прибрежной. Что-то не складывалось. Ася казалась чуть ростом ниже, чем я. В отличие от меня — любительницы шелковых блузок, туфель на высоком каблуке, — она была «джинсовой девочкой»: носила брюки, куртки, ботинки «барбудос». Но это, несомненно, было не столь важным. Может, меня смущало, что она — стриженая брюнетка? Но для съемок это тоже не имело значения: любой светлый парик исправлял ситуацию (главреж сериала считал, что Прибрежная, как и я, должна быть блондинкой). Тогда что?..

Постоянно мимо нас прохаживались актеры сериала. Я видела, с каким любопытством они посматривали в нашу сторону. Пару раз я сделала попытку ответить на их призывные взгляды, но Ася цепко держала меня в своем узком кругу.

— А Беркутова, что, нет? — невпопад спросила я у Барчик.

— Нет, и слава Богу! Он мне на площадке надоел, москвич выпендрежный. А ты, что, интересуешься? — вроде как даже с ревностью переспросила она.