Владимир Караев - Частный доктор

В остальном – тот же немецкий продукт, но по утроенной цене. Чисто европейская школа, и никаких – упаси Господь! – заокеанских новомодных выдумок.

Швейцария – выбор небожителей по принципу «понты дороже денег». Из категории тяготеющих к русской классической аристократии и видящие себя ее естественными наследниками.

Из одежды мужчин этой категории (а мы начнем именно с мужчин, да простят нас дамы, ибо тут именно они правят бал) отличают костюмы от Бриони, туфли от Джона Лобба, галстуки от Балдини. Добрая вечная классика с легким запахом кирзы.

Пока, увы, неистребимым.

Небожители-технократы: массивные очки в черепаховой оправе, костюмы могут быть и от Бриони, но преобладают более демократичные от Зилли, рубашки Итон в полоску, что делает возможным отсутствие галстука, часы Биг Бэнг (Hublot), обувь, конечно, от Берлути.

Аромат кирзы, однако, присутствует в той же мере. Грустно, но факт.

Эта каста предпочитает США. Скорость, натиск, обилие сверкающей медицинской техники, доктор

Хаус, помноженный на политкорректность и профсоюзы. Инвазивность обследований, возведенная в абсолют!

Цена – полторы Швейцарии и выше. И никаких «вне очереди»! Демократия! Fast line (в режиме «срочно») – за дополнительную плату!

Нормальные, не кичливые олигархи, богачи и просто состоятельные разумные люди всегда выбирают одну из двух оставшихся в нашем с вами списке стран: Германию или Израиль.

До недавнего времени отношение к поездкам к медикам в Израиль у российского бомонда было, как бы сказать… двойственным. С одной стороны, их немного стеснялись, как обычно стесняются столичные жители шумного, лишенного светского лоска и хороших манер знакомого еврея из провинции. А с другой – этот знакомый, представьте себе, прекрасный профессионал! Кудесник в своей области, может сделать все то же, что и герр доктор, и с тем же, если не лучшим, результатом! Но – заметьте! – за меньшие деньги, майн херц, за существенно меньшие!

К тому же, скажу я вам, майн херц, израильский климат греет озябшую московскую душу куда лучше тевтонского. И окинет свысока турист местный народец прищуренным имперским глазом, а он окажется несравненно теплее и отзывчивее бюргеров и иже с ними прочих бошей. А русская речь повсюду, не надо складывать, пыжась от унижения, обломки английских слов в шутовские фразы. Хотя, вздохнет наш турист сокрушенно («тяжело бремя белого человека»), конечно, у фашистов порядок и дисциплина. – И цокнет уважительно языком.

Именно исходя из этих соображений прирастает с каждым годом число пациентов в клиниках и больницах Израиля. Именно такими соображениями руководствовался в свое время господин Поплаков, когда взвешивал все «за» и «против», держа на одной чаше весов Израиль, а на другой – Германию. И Израиль перевесил. А приняв решение, стал наводить справки, куда именно податься. И тут уже сработали Лешины способности… Но об этом позже, не будем забегать вперед.

Обследование и лечение – назовем их «визитами» господина Поплакова в Израиль – протекали всегда по одному и тому же сценарию, или, как бы выразился он сам, согласно рамкам принятых решений. Первая неделя пребывания на Святой земле посвящалась «прочему». Как правило, «прочее» начиналось немедленно по прилете, уже в аэропорту Бен-Гурион, и продолжалось всю дорогу до Эйлата.

Поплаков быстро выходил на плато, то есть добивался устойчивого равновесного содержания алкоголя в крови, когда скорость его поступления равнялась скорости метаболизма, и почивал в этом блаженном состоянии несколько дней, после чего реанимировал себя сам и прибывал в Тель-Авив на обследование.

И если – будем называть вещи своими именами – до запоя его состояние было удовлетворительным, то после него анализы, диагнозы и консультации обеспечивали целую неделю интенсивной работы.

Но на этот раз Поплаков превзошел самого себя. Пил он не просыхая уже десять дней, на телефонные звонки отвечал редко и сумбурно, в ключе: всё пучком, всё зашибись. Врал или просто перестал понимать, что происходит. Приходилось обращаться на ресепшен, к консьержам и только там получать хоть какую-то информацию о его состоянии…

– Так… – сказал Леша обреченным голосом человека, осознающего свой приговор еще до его оглашения. – Давайте, Инна, бейте меня. Что случилось? Живой, не умер?

– Нет-нет, Алексей, – поторопилась Инна успокоить босса. – Живой!

– Уже хорошо, – выдохнул Лешка.

– Но на этом хорошие новости, пожалуй, заканчиваются, – горестно вздохнула Инна. – Позвонил мне полчаса назад, плачущим голосом ребенка жаловался, что не может найти свой кошелек, спрашивал, какой сегодня день.

– Понятно… – протянул Леша со стоном. Расписание на завтра необратимо рушилось.

Да и сам день вместе с ним валился в тартарары будней, таяла и исчезала из него приятность легкой интриги, сбитой из воздушного платья Наты, аромата ее духов, прогулки по тель-авивской томной вечерней набережной с ужином в одном из ресторанчиков старого порта и заслуженным финишем в его квартире.

– …А еще через полчаса мне позвонили с ресепшен, что он носится в истерике голый по номеру, все швыряет и ищет свой бумажник… Балконную дверь в осколки – вазой в нее запустил.

– Господи! – вновь простонал Леша, полный черных предчувствий. – Из номера голый не выходил? Морду никому не бил? Полиция не вмешалась?

– Не выходил, не бил, не вмешалась, – по-военному четко отчиталась Инна и уточнила: – Пока.

Как всегда, все заранее выяснила, полностью владела обстановкой, предвидела последствия. За это он ее и ценил, потому и платил щедро.

– Угу… – на секунду задумался Леша, вытянув губы трубочкой – привычка, против которой оказались бессильны все попытки от нее отказаться. В голове стали проявляться основные черты алгоритма действий, зажужжали колесики решений, запустили сложившийся механизм в ход:

– Так! Он в гостинице «Президент бич», верно?

– Да, Алексей.

– Кто у нас там… Толстый Моти в смене?

Отель «Президент бич» был одной из немногих эйлатских гостиниц, которую согласна была принять капризная и избалованная роскошью различных ривьер душа русского туриста, пусть и с горестным вздохом и брезгливо поджатыми губами.

Основная масса Лешиных больных до или после лечения отправлялась либо сюда, либо в гостиницу «Натаниэль» на Мертвом море, естественно, после обязательного посещения Иерусалима и Храма Гроба Господня (на сленге экскурсоводов фамильярно именуемого ХГГ). Поэтому Леша посчитал необходимым иметь в этих отелях своего человечка, а то и нескольких, из числа администрации среднего звена, радеющего всей душой за комфортный отдых измученных лечением россиян.