Чингиз Абдуллаев - Обычай умирать

– Подождите, – неожиданно проговорил следователь, – как, вы сказали, вас зовут? Дронго? Я, кажется, слышал об этом необычном имени. Вспомнил, что вы работали с группой Резунова, когда искали этого сексуального маньяка. Вениамина Баратова, который оказался директором института. Это были вы?

– Я, – просто ответил Дронго.

– Понятно. Давайте сделаем так. Приезжайте ко мне через два часа. Я закажу для вас пропуск, только назовите мне ваше настоящее имя, я же не могу заказывать пропуск на имя Дронго.

– Иногда быть просто порядочным человеком гораздо выгоднее, чем пытаться обмануть или словчить. Жаль, что многие люди этого не понимают, – отключившись, улыбнулся эксперт.

– Поедешь на встречу? – понял Эдгар.

– Обязательно.

Через два часа Дронго уже сидел в небольшом кабинете следователя Полякова. Глеб Юрьевич внешне также соответствовал своему имиджу. Немного потертый пиджак, редкие седые волосы, чуть покатый череп, глубоко посаженные глаза в очках, резкие складки на щеках, выпирающий подбородок. Он пожал руку гостю, показывая на стул у приставного столика рядом с ним.

– Вы хотели поговорить о деле дочери Меира Блехермана, – напомнил следователь, – но там все давно решено и закрыто. Все участники группы либо погибли, либо получили большие сроки.

– Вы не пытались выйти на связи Шовдыгова? Он ведь проходил как организатор?

– Конечно пытались. Даже послали в Турцию нашего следователя Нигматулина, который владеет турецким языком. Там были какие-то связи, но мы передали все наработки в Федеральную службу безопасности. Мне тогда приказали как можно быстрее завершить дело и сдать его в суд. Вы должны понимать. Взрыв убил сразу нескольких иностранцев: граждан Германии, Южной Кореи, Израиля. Все требовали срочного раскрытия преступления и наказания виновных. А я не люблю, когда меня подгоняют, это всегда сказывается на качестве расследования. Но мы смогли достаточно быстро выйти на сообщников и организаторов преступления. Можно было и быстрее, но наши спецслужбы просили нас не торопиться, чтобы выявить всех участников преступной группы. Террористы были схвачены и изобличены. И я не понимаю, почему сейчас Блехерман пытается что-то найти. Оба оставшихся в живых террориста сидят в колониях и не скоро оттуда выйдут.

– Ему кажется, что можно было более подробно исследовать возможные связи организатора с зарубежными центрами.

– Связи, конечно, были, но мы такими проблемами не занимаемся. Наша задача – найти всех участников группы, выявить их и передать суду, а зарубежными связями наших доморощенных террористов должны заниматься другие спецслужбы.

– И вы точно установили, что погибший смертник был связан именно с этой группой?

– Там даже не требовалось особых доказательств. К Петровскому пассажу его привез на своем автомобиле Шамаил Захохов. Напротив пассажа Центральный банк, и машина попала в объективы камер наблюдения. Захохов проходил как сообщник. Он говорил, что не знал, зачем они туда поехали. Лгал, конечно. Но мы нашли детали «пояса смертника» в его гараже, и на них были отпечатки пальцев Захохова. А взрывчатку и все необходимые детали привозил Ламиев. Он оказал сопротивление при задержании и был застрелен. Хаджиров погиб в результате самоподрыва. Двух других мы задержали, и суд вынес им достаточно суровые приговоры. Хотя прокурор требовал пожизненного для Шовдыгова и двадцать лет для Захохова, судьи решили несколько изменить наказание. Правда, двадцать два года в колонии особого режима – это более чем много. Не думаю, что Шовдыгов когда-нибудь сможет вернуться к нормальной жизни. И вообще вернуться из колонии особого режима. Оттуда не возвращаются.

– А их семьи?

– У Шовдыгова была жена, с которой он развелся. Ужасная женщина! Бывшая актриса. Достаточно было немного пообщаться с ней, чтобы пожалеть ее бывшего мужа. Она винила его во всем. Он даже записался ради нее в Чечню на контрактной основе, так она донимала его отсутствием денег в семье. Есть такие жены, которые могут разрушить жизнь любого мужчины.

– Надеюсь, он стал террористом не под влиянием своей жены?

– Нет. К этому времени они были уже давно разведены.

– А другие семьи?

– У Хаджирова не было никого. Правда, мы нашли женщину, с которой он встречался, но она даже не подозревала, чем именно он занимался. Семья Захохова переехала из Москвы куда-то на Северный Кавказ. Кажется, им помогал брат жены Захохова. У него было двое несовершеннолетних детей, и судья дал ему четырнадцать лет вместо двадцати, как просил прокурор. А у Ламиева осталась в Москве семья старшего брата. Я с ним разговаривал, и он очень переживал за погибшего, уверял, что его нарочно застрелили.

– Вы считаете, что других членов группы не могло быть?

– У них были большие связи за рубежом и на Северном Кавказе. Но в данном случае отвечали за это преступление именно эти четверо.

– Хаджиров вошел в пассаж и взорвал себя в тот момент, когда там было много иностранцев. Это случилось буквально за полторы-две недели до парламентских выборов в Германии, которые правящая коалиция проиграла. Вам не кажется, что такое совпадение достаточно подозрительно?

– Мы обратили на это внимание. Возможно, Хаджиров получал непосредственные указания о месте и времени взрыва. Захохов, которого мы допрашивали, все отрицал, но такую связь исключить невозможно. Хотя со смертью дочери Блехермана это никак не связано. Просто трагический случай. Она оказалась там совершенно случайно. Водитель, который их вез, дал показания, что они должны были выйти из пассажа через несколько минут. Просто трагическое совпадение.

– Я хочу задать вам несколько необычный вопрос. Вы знали, что дядя погибшей девушки возглавляет армейскую разведку Израиля, службу АМАН?

– В тот момент не знали, но потом я узнал. Израильтяне проявляли повышенную активность, особенно их посольство. Позже мне сообщили, что брат Меира Блехермана занимает такой большой пост.

– Может быть, это преступление связано именно с ним? Кто-то пытался отомстить семье Блехермана и поэтому было принято решение убить его племянницу? Я спрашиваю в качестве невероятной, но возможной гипотезы.

– Она там оказалась случайно, – снова повторил следователь. – Нет, это слишком невероятная теория. Зачем устраивать такой взрыв, убивая остальных людей, когда нужно убить только одного человека? По-моему, это просто нерационально.

– «Лист зелени прячут в лесу», – напомнил Дронго. – Может, само преступление было организовано с целью убийства Даны Блехерман, а остальные погибшие были лишь сопутствующие жертвы. Вы так не считаете? Террористы никогда не жалели человеческие жизни для достижения своих целей.