Ольга Трунова - Тень на камне. Исторический детектив

Изначально город носил имя Раббат-Аммон, но в начале третьего века до нашей эры его захватил правитель Египта Птолемей II Филадельф и переименовал в Филадельфию. Под этим названием город входил в состав Декаполиса в римскую эпоху, а позднее стал крупным центром на караванном пути в Южную Аравию. С седьмого века уже нашей эры, когда город был завоеван арабами, он побывал в руках крестоносцев, турков-сельджуков, египетских мамлюков, Османской империи, англичан.

«Интересно, что все эти многочисленные завоевания не смогли предать забвению первоначальное название города, – пришло в голову историку. – Древнее имя не переставало жить в сознании жителей и в конце концов вытеснило прозвище, данное чужеземцем».

Вскоре добродушный араб, всю дорогу развлекавший Лыкова болтовней на очень приличном английском, остановил машину возле ничем не примечательного восьмиэтажного здания четырехзвездного отеля «Чэм пэлес», в котором Игорь обещал зарезервировать ему номер.

«Интересно, успею я попасть в археологический музей или в воскресенье он не работает?» – думал историк, выходя из автомобиля.

Он давно мечтал побывать в здешнем музее, в котором, как он знал, хранились уникальные экспонаты возрастом более семисот тысяч лет и единственная из знаменитых рукописей Мертвого моря, находящаяся за пределами Израиля, – «Медный свиток». Его размышления прервал веселый хрипловатый баритон:

– Привет! Вот и ты!

Лыков, в этот момент подходивший к ресепшен, за которым сидел молоденький иорданец, оглянулся. Перед ним стоял сияющий Марков, несмотря на довольно теплую погоду одетый в шерстяной белый свитер, эффектно оттенявший бронзовый цвет его скуластого лица.

– Игорь! – Сергей радостно пожал протянутые руки приятеля. – Не ожидал тебя увидеть, ты же писал, что у тебя в городе дела и заглянешь только к вечеру.

– Дела тут делаются непредсказуемо – когда слишком медленно, а когда слишком быстро, – Игорь хитро подмигнул историку и, понизив голос, многозначительно добавил. – Восток, понимаешь…

После чего перешел на обычный тон:

– В общем, утром все успел сделать и решил тебя встретить. Давай, устраивайся в номере по-быстрому и поедем в археологический музей.

– Да что ты! – Лыков восхищенно ахнул и чуть не выронил сумку с ценным прибором. – Я только что об этом подумал.

Марков довольно засмеялся:

– А то я не знаю. Но музей, действительно, шикарный, тут очень много артефактов из Петры, кстати, и кое-какие наши прошлогодние находки. Я тебе покажу. Да, тебе Лена передала, что я просил?

– Держи, – Лыков с облегчением снял с плеча сумку. – Между прочим, увесистая штучка, килограмма четыре, думаю.

– Угу, спасибо.

– Что это за прибор-то?

– А-а, оптический теодолит.

– Вот как! – Сергей не смог скрыть удивления. – Мне казалось, это чисто геодезический аппарат. Зачем вам углы измерять?

– Ну как же, от этого зависит точность фиксации найденных в раскопе предметов. Мы же работаем в пещере, не забывай.

– Ах вот оно что. Ну а что же сразу-то не запаслись?

– Да у нас есть электронный, но он что-то барахлит последнее время… – Игорь оборвал фразу, как-то неопределенно пожал плечами, и его глаза на мгновение затуманились.

Но он тут же встряхнулся и, улыбнувшись Лыкову, хлопнул его по плечу. – Ну, иди покидай вещи и поехали – а то машина ждет.

– Такси?

– Зачем такси, обижаешь, – археолог состроил важную физиономию. – Наш экспедиционный джип.

– Вот как. Но это, надеюсь, э-э, не из-за меня, а то неудобно.

Марков усмехнулся:

– Не бойся, не из-за тебя. Боссу нужно было съездить в Департамент по охране древностей, уладить некоторые формальности, связанные с archaeological excavation permit 2 2 Archaeological excavation permit (англ.) – разрешение на производство археологических раскопок. , ну и я увязался заодно. Собственно, Стас почти всегда меня берет – он знает только английский, а я говорю и по-арабски, это, видишь ли, на Востоке очень много значит.

– Но ему же нужна будет машина…

– Да успокойся ты, он отправился в гости к друзьям, а джип на весь день отдал в мое распоряжение. Завтра утром вместе поедем в лагерь.

– Понятно.

Лыков поднялся в номер, где, как выразился Игорь, именно покидал вещи, выхватил из сумки фотоаппарат и помчался к выходу. Марков ждал его на площадке перед гостиницей возле довольно запыленного темно-зеленого джипа, разговаривая с высоким худым человеком в традиционном арабском головном уборе куфийя – большом платке в красно-белую клетку, сложенном треугольником и перевязанным шнурком, – и вполне современном камуфляжном костюме.

– Это Фуаз, наш непревзойденный водитель, – представил Игорь своего собеседника.

Иорданец вежливо наклонил голову и широко улыбнулся, сверкнув рядом ослепительно белых зубов:

– Мэрхабá 3 3 Мэрхаба (арабск.) – привет. .

– И вам привет, уважаемый Фуаз, – ответил Сергей по-арабски.

– Ну вот и познакомились, можно двигать, – и Игорь дружески подтолкнул историка к автомобилю.

Музей располагался на высоком холме рядом с живописными руинами святилища Геркулеса и римского амфитеатра.

– Здесь уже несколько лет ведут раскопки испанские археологи, – сообщил Марков. – Но сегодня воскресенье – коллеги не работают.

В музее он, не дав Сергею оглядеться, сразу потащил его в зал, где находились недавно переданные сюда находки из Петры.

– Смотри, вот эти четыре бронзовые монетки я нашел, – гордо заявил археолог, тыкая пальцем в витрину. – Правда, они довольно поздние, третий век нашей эры.

– Римский период?

– Да. Набатейское царство к тому времени потеряло независимость и превратилось в римскую провинцию Каменистая Аравия.

Сергей наклонился к стеклу:

– Не пойму, что на них изображено: какой-то пирамидальный четырехугольник.

– Это бетэль Душары.

Лыков смущенно почесал нос:

– Душара, я знаю, был главным богом набатеев, а бетэль – что-то не припомню…

– Так называются камни, в облике которых набатеи почитали своих богов. Обычно они были конической формы или пирамидальной, как здесь. Да ты скоро их сам увидишь в Петре. А вот еще, смотри, – Марков бесцеремонно подтолкнул приятеля к соседней витрине. – Видишь этот кувшин? Великолепный образец набатейской керамики, примерно первый век. Изящная роспись, верно?

– Действительно, – Сергей с интересом рассматривал тонкий орнамент из пальмовых листьев и шестиконечных звездочек, нанесенный черной краской на глиняный сосуд красного цвета.

– Его нашел Олег, можно сказать, случайно. Буквально споткнулся о него, представляешь?

– Если честно, не представляю. Неужели здесь керамика вот так просто валяется под ногами?