Григорий Уваров - Клиффхэнгер. Фантастический детектив

В 22:51 все трое спустились на лифте на первый этаже (12 секунд), но на улицу вышел только Эдвард. Полицейские появились только спустя 20 минут (после того, как допросили консьержа), оглядели окрестности, затем сели в служебный автомобиль и уехали.

Еще через две минуты Марла поднялась к себе, и это был последний временной отрезок в файле с первым фильтром.

Показания Эдварда Нортстрома полностью подтверждались, как и слова старушки, что на записи нет ничего интересного. Как Линде удалось покинуть квартиру, не оказавшись в обзоре ни одной из камер, оставалось загадкой.

Во втором файле Уильям тоже не нашел ничего полезного, внимательно просмотрев все те же временные отрезки. На этот раз картинка не редактировалась, поэтому изображение было тусклым и нечетким. Второй светофильтр улавливал излучение радиоволн, визуализируя их разноцветными линиями в самом видео, делая таким образом видимыми для человеческого глаза. Поэтому из-за появившихся полупрозрачных сетей изображение стало еще хуже. Тонкие линии образовывали постоянно увеличивающиеся сферы, возникающие в источниках излучения, отмеченных жирными точками в пространстве, и расходящиеся в разные стороны подобно кругам на воде. Таких источников хватало – в каждой жилой квартире был установлен Wi-fi роутер для беспроводной передачи высокоскоростного интернета и телевидения. Светофильтр улавливал их сквозь любые преграды, поэтому жирные точки зарождения волн казались парящими в воздухе, хотя на самом деле были где-то далеко за стеной. Радиус действия, правда, был небольшой, но вполне достаточный, чтобы программа смогла определить, имелось ли дистанционное вмешательство в работу камер. Все подозрительные излучения, грозящие нарушением системы, записывались и добавлялись к остальным временным отрезкам, не отобранным ранее. Но второй файл по продолжительности был равен первому. Проверив все отрезки со вторым светофильтром, Уильям, на какое-то время зачарованный невероятным зрелищем движущегося тумана из разноцветных нитей от визуализированных волн на записи, убедился, что никакого вмешательства, на которое он отчасти даже надеялся, не было. По крайней мере это могло бы хоть как-то объяснить таинственное исчезновение девушки. Даже если бы она сбежала через окно, ее бы засняла наружная камера, но ведь этого не случилось.

Уильям передумал смотреть третий файл после того, как подробно изучил таблицу показателей всех шестнадцати камер. Файл с текстовой сводкой был на диске вместе с видео и не выявлял никаких проблем. В целом, система наблюдения работала исправно и максимально слаженно. В третьем случае видеообработки использовался тепловой светофильтр, улавливающий инфракрасное излучение. Обычно последний файл не представлял особого интереса, потому что ничего нового для расследования не приносил. Если движущийся объект фиксировался в первом варианте, то, следовательно, оказывался и в третьем тоже. Разумеется, если он излучает тепло. Поэтому Уильям жадно отхлебнул из чашки холодный и уже невкусный кофе, поморщился, проглатывая этот горький кусок льда, чуть не застрявший в горле, и откинулся на спинку кресла. Видео, как и предупреждала Марла, оказалось бесполезным. Пустышкой. Но Уильям результатом считал и отсутствие информации. Ведь если он проверил столько путей и не нашел верного, значит он существенно повысил вероятность найти его позже в другом месте, где-то же он должен быть. Его подход был схож с философией Томаса Эдисона, оставшегося в истории, как создатель лампы с нитью накаливания в конце 19 столетия, усовершенствованная конструкция которой используется и по сей день, несмотря на глобальное вытеснение с рынка более современными модификациями источников света. Правда, в квартире Уильяма не было ни одной такой, сплошь плоские световые панели, встроенные прямо в стены и реагирующие на голосовые команды.

В своей работе по поиску подходящего материала для изготовления нити накаливания электрической лампы он в течение нескольких лет испытывал тысячи различных образцов, пока не остановился на карбонизированном бамбуке. После он сказал слова, ставшие знаменитыми:

«Я не терпел поражений. Я просто нашел 10000 способов, которые не работают».

Так и Уильям порой тратил время на то, чтобы перебрать все варианты и лично убедиться в их неправильности. Но сегодня этот подход почему-то его разочаровал. Единственной зацепкой пока что оставался случайно выплывший в этой истории Марк Косби, и только он, пожалуй, смог бы дать какие-нибудь ответы на целую кладовую вопросов, заполненную доверху. Во всяком случае один – это не ноль.

Собравшись было захлопнуть ноутбук и убрать его в сумку, в самый последний момент Уильям все же решил посмотреть и третий файл, чтобы уж до конца убедиться в его бесполезности и со спокойной душой продолжить расследование. Запускать видео он не стал, тем более, что картинка была практически бесформенной и несколько жутковатой для глаза. Окружение состояло сплошь из холодного синего цвета. Люди из градации от фиолетового в области волос и одежды до пламенно-красного на местах открытых участков кожи. Область вокруг глаз и рта высветлялась до ярко-желтого – цвет полыхающего очага. На границах холодного и теплого еще проступал и зеленый. При этом предметы и люди были лишены четких контуров, представляли собой размытые силуэты. В целом эта радужная картина казалась нереальной, потусторонней и такой же сумасшедшей, как воображение Виллема Де Кунинга в эпоху популярности абстракционизма. Вероятно, именно в такой цветовой гамме видят мир люди, получившие передозировку от ЛСД.

Поскольку понять, кто именно появлялся перед камерой, было невозможно, Уильям решил просто сравнить продолжительность видеоотрезков, этого будет вполне достаточно.

8:58. Камера №13. 41 секунда.

9:30. Камера №13. 12 секунд.

9:31. Камера №14. 24 секунды.

Уильям запустил этот отрезок и чуть не ослеп: экран был заполнен ярчайшим красным светом, чуть ли не сочащимся прямо из монитора. Утром воздух уже успел хорошенько прогреться, чтобы получился такой визуальный эффект. На красном фоне проступал человеческий силуэт немного другого теплого оттенка, удаляющийся от камеры – Линда уходила на работу.

Дальше все временные промежутки были такими же, как и в предыдущих файлах: обед Марлы, приход почтальона, ужин Марлы, возвращение Линды, затем появление ее отца, затем…

Два последующих отрезка длились по 4 секунды каждый и были датированы десятью часами вечера ровно. Но насколько помнил Уильям, в первых файлах их не было. Сначала Линда вернулась домой около девяти, а затем Эдвард Нортстром появился в 22:15. Значит, камера с теплочувствительным фильтром уловила что-то новенькое.