Григорий Уваров - Клиффхэнгер. Фантастический детектив

[звучит песня [битая ссылка] Dredg – Sang Real ]

Странно, что люди пренебрегают этим удобным видом общественного транспорта в час пик, отдавая предпочтение метро или личному авто. И тем самым создают пробки и там, и там. Красивые кварталы за окном один за другим стремительно проносились мимо, оставаясь позади. Мертвый поток застывших машин и не думал иссякать. Очевидно, сегодня очень большой процент среди представителей рабочего класса получит выговор за опоздание на работу.

На пересечениях Второй и Шестой улиц с центральной Мейн пришлось немного задержаться, потому что автомобильный затор на этих перекрестках был особенно плотным, и водители безбоязненно проскакивали на желтый свет, а затем отрезаемые другим потоком были вынуждены ждать прямо на трамвайных путях, полностью блокировав движение состава. Машинист каждый раз терпеливо ждал нового сигнала светофора, ни в одном из случаев не предприняв попытки протаранить автомобиль, нарушивший правило, и в этом противоборстве победа была бы за двухвагонным составом, как ни крути. Но, несмотря на все задержки, Уильям оказался в условленном месте ровно через 30 минут.

Ресторан «Синий гиацинт» занимал второй этаж невысокого, пятиэтажного здания, оставшегося еще от старой застройки. Таких реликтовых сооружений в городе осталось ничтожно мало. Внутренняя обстановка была очень уютной, исключала кричащие тона и широкие пространства. Десять столиков отделялись высокими плотными перегородками, позволяющими полностью уединиться, а оставшиеся два занимали пространство глубоких оконных проемов, где полом служил сам подоконник. Именно эти места занимались в первую очередь. Они располагались чуть выше основного зала, давали возможность полюбоваться городским пейзажем через толстое, зеркальное с внешней стороны стекло. Да и диванчики, казалось, там были намного мягче. И именно эти два места больше всего нравились Уильяму.

Сам по себе ресторанчик был скромным и неприметным. Начать хотя бы с того, что кирпичная пятиэтажка, вклинившаяся между двумя стеклянными гигантами небоскребов, не привлекала внимания вообще, а вывеска с крупной металлической конструкцией в виде пышного цветка совершенно не спасала положение. Даже вечером посетителей здесь было немного, так что несколько столиков оставались свободными. Владела этим тихим заведением семья Ричардсонов, отметивших в прошлом году пятидесятилетний юбилей совместной жизни. Рич Ричардсон и Марта Ричардсон.

Господь не наградил эту чудесную, добрую пару детьми, и, судя по всему, свою родительскую ласку они направили целиком и полностью в это гнездышко частного бизнеса. В эру сетевых корпораций и постоянной беспощадной конкуренции этому ресторану чудом удавалось удерживаться на плаву и даже приносить прибыль, но, скорее всего, это была заслуга постоянных клиентов, в число которых входил и Уильям. И он был несказанно рад, что такие тихие, спокойные и приятные заведения не перестают существовать. У каждого должно быть место, куда можно зайти отдохнуть от мирской суеты, и, где совершенно незнакомые люди будут тебе искренне рады не за твои чаевые или улыбку, а за то, что ты просто зашел в гости и что ты такой, каков есть. Сам Уилл никогда не скупился на чаевые, которые порой даже превышали сумму заказа, и, которые приходилось незаметно прятать или в карман старику Ричардсону, или в меню, или еще куда-нибудь, потому что тот всегда был против. Честный заработок, по его мнению, состоял исключительно из наценки на блюда и напитки. Так он оценивал свою работу, воспринимая все остальное, как незаслуженную подачку – баловство, да и только.

«Зачем тогда, скажи, мне работать? Просто приходи и плати мне, раз ты такой щедрый!» – почти каждый раз ворчал Ричардсон.

«Тогда ты превратишься в старую ленивую задницу и не сможешь так же вкусно готовить, а твое меню заслуживает двойной оплаты,» – обычно отвечал Уильям и настойчиво отнекивался от возврата денег, которые находил старик.

А цены здесь были такими же скромными, как и сам ресторанчик. В целом, оставалось загадкой, как чете Ричардсонов удавалось содержать свое гнездышко, работать вдвоем за официантов, поваров, барменов, бухгалтеров и при этом быть самыми счастливыми людьми на планете.

До сегодняшнего дня Уильяму не приходилось посещать «Гиацинт» так рано; обычно вечером, реже в обед, если не возникало никаких дел. Но даже сейчас три из двенадцати столиков оказались заняты, что немного удивляло. В середине зала молодая парочка вела серьезную беседу, судя по сконцентрированным взглядам, напряженным лицам и смелой жестикуляции. Либо они спорили, либо ссорились. Либо у них просто была такая манера общения, и они сейчас говорили о радуге, единорогах и порхающих бабочках, что готовы были вылететь из их животов.

Столик в самом дальнем углу, на который падало больше всего тени, занимал молодой человек в очках и клетчатом пиджаке старше его самого в несколько раз. Он увлеченно читал толстенную книгу в твердом переплете, такого большого размера, что, казалось, в ней могло бы поместиться собрание сочинений абсолютно всех представителей мировой классики в области литературы без сокращений. При его чрезмерной худобе книга вполне годилась в качестве якоря в особо ветреную погоду. Молодой человек, скорее всего, был преподавателем. Заумный, нудный, скучный, чье одиночество – принцип жизни, а чувство юмора не богаче, чем у фонарного столба.

На диванчике у окна сидел крупный мужчина в возрасте около сорока пяти лет. Уильям сразу направился к нему, распознав звонившего отметив про себя, что клиент угадал с выбором столика. Даже на расстоянии Уилл определил самые важные детали во внешнем виде незнакомца, составляя в голове психологический образ личности. Аккуратный темно-синий костюм и белая сорочка были идеально подогнаны по размеру и прекрасно сидели на полном теле. Пошиты по заказу. Галстук вишневого цвета туго затянут, полностью скрывает самую верхнюю пуговицу на рубашке. Привык сохранять официальный вид даже в неформальной обстановке. Очевидно, требование серьезной должности, занимаемой уже долгие годы. Редеющие темные волосы с одинокими серебристыми нитями седины были хорошо причесаны и профессионально уложены в незамысловатую, но скрывающую незначительные залысины прическу. Очки с толстыми линзами, нос-картофелина и рябая кожа на лице, как после заболевания натуральной оспой, – эти детали странным образом совершенно не портили его внешность, а скорее вносили положительные черты индивидуальности. При всех своих недостатках и полноте для своего возраста он выглядел свежо, ухоженно и обаятельно, как и полагается выглядеть состоятельному мужчине.