Григорий Уваров - Клиффхэнгер. Фантастический детектив

– Мистер Нортстром, скажите, у кого есть ключи от квартиры Линды.

– У консьержа и у самой Линды. Да, еще один комплект у меня. Пару месяцев назад дочь сделала дубликат на всякий случай.

– Хорошо, – Уильям скрепил пальцы рук в замок. – Ну, что же, мистер Нортстром, я готов взяться за это дело. Мне будет необходимо посетить квартиру Линды, так что я бы хотел попросить у вас ключи на некоторое время. Разумеется, под расписку. Пока информации очень мало, поэтому ничего утешающего сказать не могу. Вечером я с вами свяжусь.

– Знаете, я тут подготовил кое-что к нашей встрече… – Эдвард передал через стол пухлый конверт из плотной темной бумаги. Первым документом, оказавшимся внутри, был печатный бланк, официально разрешающий обыск в квартире Линды, выписанный на имя Уильяма Кимберлинга сегодняшним числом. Подпись Эдварда в графе ответственного лица, печать – все как полагается.

– А вы неплохо подготовились.

– Думаю, это немного сэкономит время. В конверте вы также найдете все ее документы и мой дубликат ключей. Что касается расходов. Давайте…

– Давайте вернемся к этому вопросу позже, – бесцеремонно перебил Уильям. – Я так не работаю. Как только дело сдвинется с мертвой точки, когда будет хоть какой-то результат, вот тогда и обсудим гонорар.

– Как скажете, – с некоторым удивлением ответил Эдвард, вернув очки на переносицу. – Главное, что дело уже сдвинулось с мертвой точки просто потому, что за него взялись вы.

Уильям отрицательно относился к похвалам в свой адрес, но старался не показывать своего раздражения. Он не считал себя первоклассным детективом, лишь старался выполнять свою работу качественно. А похвала была просто излишней. Разве мы хвалим заводского пекаря, когда покупаем в магазине свежий хлеб, который еще не успел остыть? Или Генри Форда, основавшего 130 лет назад компанию, выпустившую автомобиль, на котором ты каждый день ездишь на работу? Это просто их работа, которая не нуждается в похвале. По этой причине Уильям не мог понять, откуда взялась привычка аплодировать пилоту, за удачное приземление, как будто в его обязанностях допускался другой, менее благоприятный результат.

– Я собирался позавтракать. Не хотите составить мне компанию?

– К сожалению, нет. Второй день не могу проглотить ни кусочка, – Эдвард боком продвинулся по сиденью и вылез из-за стола. – Вы думаете, к вечеру уже будут результаты?

– Ну, о результатах пока говорить рано, но я с вами свяжусь в любом случае. Возможно, к вечеру у меня появятся новые вопросы. Извините, что не кормлю вас ложными надеждами, боюсь, в этой работе я стал слишком прагматичен.

– Самую горькую правду лучше узнавать сразу. Фальшивое утешение от иллюзий уж точно не сделает жизнь лучше.

С этими словами он пожал руку, расплатился на выходе с миссис Ричардсон и покинул «Синий гиацинт». Уильям смотрел мистеру Нортстрому вслед, пока входная дверь не закрылась за его спиной.

– Свидание? – усмехнувшись спросил старик Ричардсон. Он стоял недалеко от столика, за которым сидел Уилл, скрестив руки на груди, и до этого не издавал ни звука, поэтому создавалось впечатление, что он просто возник из воздуха секунду назад.

– Увы, он не в моем вкусе, Рич. Мне больше нравятся зрелые состоятельные мужчины возраста ближе к семидесяти. Угостить тебя чашечкой кофе, старый дуралей?

– Извини, парень, я женат. Но могу оставить твой телефончик моему студенческому товарищу. Он на старости лет совсем свихнулся, может, его и заинтересует твое предложение. Правда, он ходит с трудом. И только под себя.

– Давай лучше поговорим о завтраке, пока ты окончательно не испортил мне аппетит.

– Я все ждал, когда ты меня остановишь. Выбрал что-нибудь?

– На твое усмотрение. Но сперва большущую чашку крепкого черного кофе.

– Ладно, пойду скажу своей старушке, что пора забивать лося на жаркое.

– А холопам, что пора собирать зерна кофе.

– Вот именно, – сказал старик и ушел на кухню.

Уильям хотел было подробнее ознакомиться с содержимым конверта, но через секунду передумал, решив сначала в полной мере насладиться завтраком, а уж потом погружаться в работу. Через пару минут подошла миссис Ричардсон и поставила на стол чашку кофе и маленькую емкость со сливками. Одарила Уильяма приветливой улыбкой, на что тот ответил благодарностью и помог переложить предметы с подноса. Сизое облачко пара стелилось по поверхности такого желанного сейчас напитка и напомнило Уиллу о пропущенной утренней сигарете. Кофе и табак стали для него своего рода ритуалом, с которого начинался каждый божий день, вроде зарядки, пробежки или чистки зубов, но, в отличие от вышеупомянутых примеров, совершенно не несущим никакой пользы кроме душевного умиротворения. И сейчас никотиновый голод, усиленный долгим ожиданием, воспринимался острее.

Уильям неспешно опрокинул в кофе порцию сливок, которые ухнули в темную бездну и замерли еле подвижным облаком взрыва в несколько килотонн. Сахаром он пренебрегал, считая, что сладость перебивает весь вкус напитка, будь то кофе или чай. Пламя зажигалки лизнуло папиросную бумагу и табак, но моментально образовавшийся темно-серый пепел резко зарделся огненно-красным от первой глубокой и, как правило, самой приятной затяжки. Уилл несколько секунд подержал дым в легких, наслаждаясь медленной мучительной смертью, после чего расслабленно выдохнул вверх плотное облако, которое тут же унеслось в систему вытяжки под потолком. Крупный глоток остуженного сливками кофе прекрасно дополнил ритуал в стиле знаменитой кинокартины Джима Джармуша.

Пейзаж за окном был не самым богатым и привлекательным: обычная дорога, обычные скучные деревья с начинающей сохнуть и желтеть листвой в преддверие скорой осени, обычное здание напротив, ничем не отличающееся от других по всей улице, – такое-же высокое и сплошь состоящее из зеркального стекла. Даже люди обычные, все в разной одежде. Но цветовая гамма, на удивление, была примерно одинаковая, как будто бы жители этой части города одевались в одном магазине, где всегда была одна и та же сезонная коллекция. Но сейчас, в данную секунду, отсюда, из-за стекла, тот суетливый и обычный мир, казалось, вдруг сильно сбавил обороты. Люди перешли с бега на шаг. Машины в вялотекущем потоке еще сильнее снизили скорость. Даже тончайшая нить струйки дыма от зажатой в пальцах сигареты, подгоняемого потоками поглощаемого вытяжкой воздуха, и та двигалась быстрее чем тот мир за прозрачной преградой.

Мысли Уильяма были готовы в любую секунду соскочить к теме работы, но, слава Богу, миссис Ричардсон принесла завтрак. Во главе стола теперь стояло широкое блюдо с пышным облаком омлета, воздушного до такой степени, что, казалось, если его быстро не съесть, он просто упорхнет в небо. Рядом соседствовали две тарелки: одна с высокой стопкой блинчиков из тонкого теста, щедро политых клубничным джемом, вторая с пирамидой различного рода сандвичей с ветчиной, сыром, семгой, беконом. По количеству принесенной еды, которая сейчас занимала весь стол, можно было подумать, что завтрак рассчитан на троих. Но, поскольку в «Гиацинте» Уильям был частым гостем, Ричардсоны знали о его крупных аппетитах, потому и порции для него были несколько больше стандартных. Уилл действительно ел много, но это, как ни странно, совершенно не отражалось на его телосложении. Видимо, вся энергия расходовалась на активную мозговую деятельность, просто-напросто не давая нанести ощутимый вред стройной конституции молодого человека, несмотря на его пренебрежение к регулярным физическим упражнениям. Крепкий кофе с сигаретой, пицца каждый день и злоупотребление крепким алкоголем не могли не оказать отрицательного влияния на организм, тем более что такой образ жизни длился последние три года. Однако Уильям всегда выглядел свежим, подтянутым и в меру подкачанным. Поэтому и в этот раз он безбоязненно и с удовольствием расправлялся с чудесным завтраком, по-домашнему приятным и таким уместным после каждодневных бургеров, суши и салатиков из кафетерия. Полностью утолить голод ему удалось только заказанными сверху четырьмя шариками ванильного мороженого с миндальной крошкой, которые и поставили в утреннем рационе жирную сладкую точку.