Мэри Кларк - Ты обратилась в лунный свет

«Опять „Латам Мейнор“!» — подумал Нейл.

— Бсйтман также сознался, что показал Мэги, куда прячет ключ от музея, и пригласил ее пофотографировать в любое время.

— Вы полагаете, она отправилась туда вчера ночью? Одна? — спросил Нейл, сам себе не веря.

— Не думаю. Нет, дело в том, что музей вчера ограбили. Не поверите, украли гроб. Мы занимаемся опросом детей в округе, которые и раньше доставляли нам беспокойство. Нам кажется, что это их работа. Они также могут нам помочь с мисс Холлоувей. Если она была в музее и они видели там ее машину, верю, что она ушла оттуда раньше их.

Нейл встал, чтобы уйти. Ему надо было уйти, надо было что-то делать. К тому же он понял, что ничего нового больше не узнает. Но он мог вернуться в «Латам Мейнор» и, может быть, что-нибудь выяснить. Объяснить причину визита можно желанием переговорить с директором о заявлении Ван Хиллари.

— Свяжусь с вами позже, — сказал он Хаггерти. — Иду в «Латам Мейнор» и поговорю там кое с кем. Никогда но знаешь, кто даст подсказку, и у меня есть хороший повод. В пятницу я был у них, осматривал место по просьбе супружеской пары, моих клиентов, и у меня как раз возникли вопросы.

Хаггерти поднял брови.

— Хочу вам сообщить, что мы недавно там были.

— Почему? — быстро спросил Роберт Стефенс.

— Мы беседовали с директором и с одной из медсестер, с Зельдой Маркей, которая, кажется, близкий друг профессора Бейтмана. Больше ничего не могу сказать.

— Папа, какой у тебя в машине номер телефона? — спросил Нейл.

Роберт Стефенс достал визитную карточку и написал номер на ее обороте.

— Вот.

Нейл передал карточку Хаггерти.

— Если будут какие-нибудь новости, свяжитесь с нами по этому номеру. А мы станем звонить вам каждый час.

— Отлично. Мисс Холлоувей ваш близкий друг, не так ли?

— Больше, чем друг, — сказал Роберт Стефенс с чувством. — Считайте, что мы ее семья.

— Как вам угодно, — просто ответил Хаггерти. — Я понимаю. — Он посмотрел на Нейла. — Если бы у меня пропала жена, я бы тоже себе места не находил. Я виделся с мисс Холлоувей. Она по-настоящему умна и верю, что очень сообразительна. Если есть хоть какая-то возможность помочь себе, поверь мне, она ею воспользуется.

Искреннее сочувствие Хаггерти заставило Нейла осознать, как близок он к потере той, без кого, к своему удивлению, не мог представить себе жизни. Он проглотил внезапно появившийся комок в горле. Не надеясь на свою сдержанность, кивнул и вышел.

В машине он сказал:

— Па, почему мне кажется, что «Латам Мейнор» — центр всех этих событии?

— Мэги, почему ты не зовешь на помощь? Это неумно.

О Господи, нет! Он вернулся! Его голос, пустой и глухой, был едва различим сквозь шум дождя.

— Тебе, должно быть, сыро там внизу, — говорил он. — Я рад. Хочу, чтобы тебе было холодно, сыро и страшно. Бьюсь об заклад, что ты еще и голодна. Или только хочешь пить?

«Не отвечай, — велела она себе. — Не умоляй его. Ему только этого и надо».

— Ты разрушила все мои планы, Мэги, ты и Нуала. Она начала кое-что подозревать, поэтому должна была умереть. А теперь все очень хорошо. «Латам Мейнор». Теперь я его хозяин. Я владелец компании. А насчет колокольчиков ты не права. Эти женщины не были похоронены заживо, может быть, немного раньше, чем назначил им Бог. Им было отпущено чуть больше времени. Именно поэтому я положил на их могилы колокольчики. Это моя маленькая шутка. Ты единственная, похороненная действительно живой. Когда тела старух будут эксгумированы, в их смерти обвинят доктора Лейна. Решат, что лекарства перепутали по его вине. Он дрянной врачишка, с жуткой характеристикой, и пропойца. Поэтому я сделал так, чтобы его взяли на эту должность. Но твое идиотское вмешательство означало, что я не смогу больше призывать своего маленького ангела смерти помочь старушкам сойти в могилу пораньше. И это очень плохо. Мне нужны деньги. Ты вообще представляешь, какие деньжищи крутятся вокруг этих комнат? Огромные! Огромные!

Мэги закрыла глаза, пытаясь отогнать от себя его лицо. Она словно видела его. Он сумасшедший.

— Полагаю, ты догадалась, что у твоего колокольчика вырван язычок, не так ли? А теперь прикинь, как долго ты протянешь, если закрыть трубку?

Она почувствовала, как ей на руку упала грязь, и испуганно попыталась прочистить отверстие пальцем. На нее посыпалось еще больше грязи.

— А, вот еще что, Мэги, — сказал он внезапно тихим голосом. — Я забрал все колокольчики с могил. Мне эта идея показалась хорошей. Я положу их на место, когда они снова закопают тела. Приятных сновидений.

Она услышала, как что-то стукнуло о дыхательную трубку, потом все затихло. Он ушел. Она не сомневалась, что поступление воздуха было блокировано. Она сделала единственное, что могла: не останавливаясь, дергала за веревочку, чтобы забившая трубку грязь не засохла. «Господи, пожалуйста, — молилась она. — сделай так, чтобы кто-нибудь увидел, что колокольчик шевелится».

Сколько пройдет времени, пока она израсходует весь кислород? Часы? Дни?

— Нейл, помоги мне, спаси меня, — шептала она. — Ты нужен мне. Я тебя люблю. Не хочу умирать!

Летиция Бейнбридж категорически отказалась ложиться в больницу.

— Можешь отослать эту машину или поезжай на ней сама, — решительно заявила она дочери. — А я никуда не поеду.

— Но, мама, у тебя слабое здоровье, надо подлечиться, — протестовала Сара Кушинг, отлично зная, что спорить с матерью бесполезно. Когда ее мама становилась похожа на упрямого мула, переубедить се было невозможно.

— А у кого оно крепкое в девяносто четыре года? — спросила миссис Бейнбридж. — Сара, я ценю твое старание, но здесь такое творится, что я не желаю ничего пропустить.

— Может, ты хотя бы покушаешь?

— Только не обед. Ты же понимаешь, что доктор Эванс осматривал меня всего несколько дней тому назад. Я совершенно здорова.

Сара Кушинг неохотно возразила:

— Очень хорошо, но ты должна пообещать мне, что если занеможешь, то позволишь мне показать тебя доктору Эвансу еще раз. Я не желаю, чтобы тебя лечил доктор Лейн.

— Я тоже не хочу. Хотя сестра Маркей и шпионка, но она заметила, что Грета Шипли изменилась на прошлой неделе, и пыталась заставить доктора Лейна сделать что-нибудь. А он, конечно, ничего не нашел. Он ошибся, а она нет. Кому-нибудь известно, почему полиция беседовала с ней?

— Не знаю.

— Ну так узнай! — воскликнула старая леди. Потом более мягким голосом добавила:

— Я так беспокоюсь за эту прелестную девушку Мэги Холлоувей. В наше время многие молодые люди нетерпеливы или равнодушны к таким старикам, как я. Но не она. Мы все молимся, чтобы она нашлась.

— Я знаю и тоже молюсь, — согласилась Сара Кушинг.