Мэри Кларк - С тех пор, как уснула моя красавица

"Мне нужно место, чтобы пересидеть, пока я найду себе новую квартиру, " — примерно так должно было звучать его объяснение.

Он решил, что лучше не будет отвечать на телефонные звонки, чтобы не обнаруживать своего присутствия, хотя постоянный трезвон действовал ему на нервы. Но Этель всегда высказывала свое неудовольствие, если он снимал трубку. "Не твоего ума дело, кто мне звонит, " — говорила она ему. Остальным, очевидно, говорилось то же самое.

Он был уверен, что поступил разумно, не открыв дверь в пятницу вечером. Записка, просунутая под дверь в прихожей, касалась одежды, которую заказывала Этель.

Дуг усмехнулся. Это, должно быть, то самое поручение, которое тетушка уготовила для него.

В воскресение утром Денни Адлер терпеливо ждал на порывистом ледяном ветру. Ровно в 11 часов он увидел приближающийся черный «Шевролет». Большими шагами он поспешил из своего укрытия в Брайант — парке на улицу. Автомобиль подъехал к обочине, он открыл дверь и проскользнул внутрь. Машина тронулась, едва он успел захлопнуть дверь.

Со времен Аттики Большой Чарли поседел и еще больше растолстел. Нижняя часть руля буквально пряталась в складках его живота. "Привет, " — сказал Денни, не ожидая, впрочем, услышать ответ. Большой Чарли лишь кивнул.

Машина быстро двигалась по Генри Гудзон — парквей через мост Джорджа Вашингтона. Чарли завернул на Пэлисайдс Интерстэйт — парквей. Денни обратил внимание, что, в то время, как снег в Нью-Йорке был раскисшим и потемневшим от копоти, здесь оставался белым. "Нью-Джерси — цветущий штат, " — подумал он с сарказмом.

Сразу за третьим выездом располагалась смотровая площадка, откуда можно было полюбоваться пейзажем на противоположной стороне Гудзона за неимением ничего более увлекательного. Денни не удивило, что Чарли заехал на совершенно пустынную стоянку — здесь они смогут спокойно поговорить о деле.

Чарли заглушил мотор и, перегнувшись, потянулся к заднему сидению, охая от немыслимого напряжения. Он вытащил бумажный пакет с парой банок пива и бросил его между собой и Денни: «Твой ланч».

Денни почуствовал себя польщенным. «Мило с твоей стороны, Чарли, что ты позаботился об этом». Он откупорил одну банку для Чарли.

Прежде, чем ответить, Чарли сделал большой глоток: «Я ничего не забываю». Потом он вытащил из кармана конверт : «Десять тысяч, — сказал он. — И еще десять — по окончанию работы».

Денни взял конверт, с удовольствием ощущая его плотность. «Кто?»

«Ты ей приносишь ланч пару раз в неделю. Она живет в Шваб-Хаус, знаешь, тот огромный дом на 74-ой между Вест-Енд и Риверсайд-Драйв. Обычно пару раз в неделю ходит на работу и с работы пешком, срезая путь через Центральный парк. Отбери у нее сумку и покончи с ней самой. Обчисти кошелек, сумку выбрось, так чтобы это выглядело, будто ее подрезал какой-нибудь наркоман. Если ты не сможешь пришить ее в парке, попробуй в торговом центре. Там забитые улицы, все спешат, грузовики припаркованы с обеих сторон. Пройдешь рядом с ней, а потом толкнешь под грузовик. Не торопись. Все должно выглядеть, как несчастный случай или ограбление. Переоденься во что-нибудь из своего арсенала и понаблюдай за ней». Низкий и гортанный голос Большого Чарли звучал так, словно жир давил на его голосовые связки.

Для Чарли это была длинная речь. Он еще отхлебнул из своей банки.

Денни начал чувствовать беспокойство. «Кто?»

«Нив Керни».

Денни протянул конверт обратно Большому Чарли, как будто в нем лежала бомба. «Дочка Комиссара полиции? Ты в своем уме?»

«Дочка бывшего Комиссара полиции».

Денни почувствовал, как у него на лбу выступила испарина. «Керни на этом месте 16 лет, в городе нет копа, который не положил бы за него жизнь. Когда умерла его жена, они шмонали каждого, кто был хоть на малейшем подозрении. Нет уж, уволь».

В лице Большого Чарли произошла едва заметная перемена, но его низкий голос оставался по-прежнему монотонным. «Денни, я говорил тебе, что я ничего не забываю. Помнишь наши ночи в Аттике, когда ты хвастался своей работой, кого ты убрал и как? Все, что от меня потребуется, это один анонимный звонок в полицию и следующую порцию сандвичей уже будешь доставлять не ты. Не делай из меня стукача, Денни».

Денни задумался и, проклиная себя за болтливость, живо припомнил все. Он снова нащупал пальцами конверт и подумал о Нив Керни. Он ходит в ее магазин уже около года. Раньше секретарша предлагала ему оставить ей пакет для Нив, но сейчас он проходит прямо в ее личный кабинет. Даже если она разговаривала по телефону, она всегда махала ему рукой и улыбалась — улыбалась по-настоящему, а не той высокомерной улыбкой, не разжимая губ, которой награждали его большинство клиентов. И она всегда хвалила то, что он приносил.

И, конечно, она была очень хорошенькой.

Денни стряхнул с себя нахлынувшую было сентиментальность. Как бы там ни было, это — работа и ее надо сделать. Чарли не сдаст его копам, и они оба это знали. Но уже то, что Денни знает о заказе делает его слишком нежелательным. Не принять предложение означало, что он никогда больше не пересечет мост Джорджа Вашингтона в обратном направлении.

Он спрятал деньги в карман.

"Так-то лучше, " — сказал Чарли. «Какие у тебя смены в кафе?»

«С 9 до 6. Понедельник выходной».

«Она уходит на работу где-то между половиной девятого и девятью. Сядь на хвост прямо у ее дома. Магазин закрывается в пол-седьмого. И помни: не спеши. Это не должно выглядеть, как преднамеренное убийство».

Большой Чарли завел мотор, пора возвращаться обратно в Нью-Йорк. Снова он впал в свое обычное молчание, прерываемое лишь его тяжелым дыханием. Неодолимое любопытство овладело Денни. Когда Чарли повернул с Вест-сайд-хайвея, Денни спросил: «Чарли, ты имеешь представление, кто заказал эту работу? Не похоже, чтобы Нив Керни перешла кому-нибудь дорогу. Сепетти вернулся. Это он вспомнил старое?»

Он почувствовал гневный взгляд в свою сторону. Грудной голос сейчас звучал резко, слова падали, как камни. «Поаккуратней, Денни. Я не знаю, кому понадобилось ее убрать. Парень, с которым я разговаривал, тоже не в курсе. Это так делается — никаких вопросов. Ты маленький никчемный человечек, эти дела тебя не касаются. А сейчас выметайся».

Машина резко затормозила на углу 8-ой — и 57-ой улиц.

Неуверенно Денни открыл дверь машины. «Чарли, я не хотел, — мямлил он, — я просто...»

Ветер прошелся по машине. «Просто заткнись и делай, что тебе велено».

Через секунду Денни уже смотрел вслед «Шевролету» Чарли.

В понедельник утром Нив была в холле своего дома, снова нагруженная коробками с туалетами Этель. Из лифта выпорхнула Це-Це. Ее вьющиеся белокурые волосы были уложены в стиле ранней Филис Диллер, глаза ярко подведены фиолетовым карандашом, а маленький хорошенький ротик подкрашен а-ля пупсик. Це-Це, настоящее имя которой было Мэри Маргарет Мак Брайд («Угадай-ка, в честь кого?» — спрашивала она Нив), было двадцать лет. Начинающая актриса, она появлялась в спектаклях многочисленных театриков, находящихся на самых задворках Бродвея. Большинство таких спектаклей не выдерживали больше недели.