Александр Елисей - Метатрон. Роман

Следующий пункт это Суланов. Как он оказался в одном ряду с Винсом, руководителем службы безопасности Моргана, с Александром Орловым и Архивариусом?

Орлов сын последней известной жертвы Архивариуса. Морган – что-то знакомое. Стоп! Была статья у Суланова в 90-е. О каком-то американском миллиардере.

Все это Сергей Иванович рассказывал молодому оперативнику Виталию Мальцеву, который молча его слушал.

Сергей Иванович позвонил в архив и через час Мальцев принёс ему папку с делом Суланова о шантаже мэра. Следователь снял ксерокопию с тех документов, которые могли ему пригодиться для допроса журналиста.

Но подумав, он решил не вызывать журналиста на официальный допрос. Насколько он его знал, то без протокола у него можно будет получить необходимую информацию. А вот следственный комитет не то место, которое располагает к откровенности.

Молодой оперативник Виталий Мальцев без труда отыскал журналиста Суланова в гуманитарном университете. По звонку в деканат ему без каких-либо лишних вопросов дали расписание, по которому работал Суланов.

Университет располагался в двухэтажном здании, построенном в 50-е годы. До того, как здание заняло учебное заведение, оно принадлежало заводу по выпуску кино и магнитофонной плёнки, и использовалось как общежитие.

Дела у ВУЗа, с громким статусом университета, судя по незаконченному ремонту, шли не очень успешно. Кроме того оперативник знал, что заведено уголовное дело о взятках за липовые дипломы, выдаваемые этим ВУЗом, и, по-видимому, всё шло к тому, что его в ближайшее время закроют.

Мальцев дождался окончания пары, сразу предъявив удостоверение, как научил его Сергей Иванович, произнёс заготовленную фразу.

– Владимир Алексеевич, Сергей Иванович хотел бы с вами встретиться и поговорить о статье. Сегодня вечером вам будет удобно?

Суланов, как и предсказывал Сергей Иванович, не уточняя о какой статье идет речь, сразу же согласился и даже назначил место, где было бы удобнее ему встретиться со следователем.

Суланов договорился с Анзором, чтобы он встретил Краснова и сразу проводил его за столик в випзал. Хозяину ресторана не пришлось объяснять, кто такой Краснов. Он знал следователя в лицо.

Увидев мощную фигуру Сергея Ивановича, Владимир Алексеевич вспомнил то, что ему пришлось пережить, когда против него завели уголовное дело, обвиняя в вымогательстве. А когда дело тихо спустили на тормозах, то Суланову на какое-то время пришлось забыть о профессии журналиста.

Неужели подняли это дело? Но в таком случае, причём здесь региональный следственный комитет? Бывший мэр сейчас в столице. Высший круг. Такими делами занимаются соответствующие службы. Хотя…

Следователь, словно прочитав по лицу Суланова то, что занимало сейчас мысли бывшего его подследственного, поспешил его успокоить.

– Здравствуйте, Владимир Алексеевич. То, что интересует меня никоим образом не связано с вашей работой в пресс службе мэрии.

Следователь хорошо помнил манеру, в которой обычно вел разговор Суланов, и сейчас копировал ее. Сергей Иванович почему-то с первых минут знакомства относился к этому горе шантажисту с некоторой иронией. Было что-то в облике Суланова от сложившегося у следователя образа интеллигента-неудачника, который ведет себя как несмышленый ребёнок во всём, что касается обычной, повседневной жизни. Этакий мечтатель, создавший собственный мир, и живущий в нем.

Да и эта смешная попытка шантажа мэра была придумана Сулановым для того, воображаемого мира. Сергей Иванович мог с кем угодно поспорить, что Суланов втайне ото всех пишет роман-фэнтези, и относит себя к многочисленной армии непризнанных гениев.

– Вы меня интригуете. Мне остаётся теряться в догадках, чем же, в таком случае, моя особа заинтересовала следственный комитет. Я законопослушный гражданин.

А он изменился. Возможно интеллигент-неудачник – это маска. Взялись же откуда-то отпечатки его пальцев на аппаратуре, с помощью которой была сделана запись убийства. Зря, наверное, я его в комитет не вызвал. Но сейчас главное это узнать, какое отношение к убийству имеет компания Моргана. Журналист что-то знает, но вряд ли он будет говорить об этом в кабинете следователя.

– Хорошо. Перейдем к предмету нашего разговора. А впрочем, давайте сразу к самой сути. Мне необходима ваша помощь, чтобы раскрыть убийство молодой женщины, труп которой найден в парке одного из районов нашего города.

– Убийство раскрыть? Конечно же. Я так и представляю себя в роли Пинкертона.

Несмотря на шутливый тон, Суланов не по-доброму посмотрел на него и следователь понял, что журналисту действительно что-то известно об убийстве и отпечатки его пальцев не простое совпадение.

– Вот и хорошо. Я рад, что вы доброжелательно настроены. Мне действительно нужна ваша помощь.

– Всё, что в моих силах. Готов помочь, и слушаю вас внимательно.

– Мне очень бы хотелось, чтобы вы вспомнили о статье, написанной вами в 1985 году и опубликованной в нашей региональной «Комсомолке». О каком-то очень успешном американском бизнесмене.

– О финансисте?

– Да.

Следователь искренне обрадовался тому, что его собеседник сразу же понял о чем идёт речь.

– Прекрасно помню всё, что касается статьи, которая вас интересует. Это моя первая крупная публикация.

– В интересах следствия не могу вас посвятить во все обстоятельства этого дела. Поэтому вы постарайтесь подробно мне всё рассказать. Я буду задавать наводящие вопросы и, с вашего позволения, запишу нашу беседу на диктофон.

Суланов вкратце пересказал следователю то, что недавно в этом же кафе рассказывал Орлову о Моргане. Но, немного подумав, продолжил и рассказал то, чего не стал рассказывать сыну Моргана – историю рождения мальчика.

– К тому моменту, как мне заказали статью, моего героя звали уже не Сергей Винник, а Чарльз Морган. Имя он взял у прототипа литературного героя Драйзера, а звучную фамилию у основателей империи Морганов. Мы с ним всё это время переписывались.

У Чарли родился сын, о котором он ничего не узнал. Произошло это почти через восемь месяцев после его отъезда. Надежда, так звали девушку, которая родила от Сереги Винника. Она была дочерью высокопоставленного партийного босса. Она не любила Серегу, и ее мало интересовало замужество. Главное для девушки было независимо от своего отца получить распределение и остаться в городе.

Отец пытался вырвать ее из круга, который очень сильно не нравился партийному функционеру. Но у него не было уже прежнего влияния. Перестройка. Затем девяносто первый.