Василий Васянин - Создай меня, мама!

– Дело в том Света, что как раз напротив этих окон, – и Оленев показал рукой в направлении улицы.

– Двое молодых парней избили пожилого человека и отобрали у него сетку – пакет, а затем скрылись…

– Я видела это! – неожиданно для сыщика сообщила она.

– В этот день я работала и как раз уложила детей в сон – час когда услышала за окном нецензурную брань мужчин, что и привлекло моё внимание. Их было действительно двое. Один – Пташкин Кирилл, живёт в нашем доме. Ему лет семнадцать ещё, он высокий такой и крепкий парень. Другой, очень небольшого ростка и зовут его, кажется Гриша. Этот повзрослее, лет двадцать пять. Их я вижу часто вместе у нас во дворе. Они или пьяные, или вот здесь толкаются возле магазина. Так вот, первый Кирилл догнал его, – продолжила воспоминания Света.

– И сразу ударил. Тут и этот, Гриша подскочил. Тоже несколько раз ударил. И мне кажется, Гриша выхватил какой – то пакет и они тут же убежали. Да это видела ни только я, ещё две воспитательницы с младшей группы. Правда я сомневаюсь, что они подтвердят. Боятся. А пойдём в столовую, как раз все там сейчас собрались пока малыши спят… От внезапного появления мужчины, женские голоса и смех мгновенно стихли. Упавшая тишина, позволила прекрасному полу с любопытством рассмотреть каждую пуговицу на рубашке оперативника.

– Приятного аппетита! Извините, что прервал ваши женские беседы, – глазное любопытство дам, продолжало влиять на них, словно неожиданно к ним в тесную столовку вошёл – Аллен Делон. Они ещё долго как под рентгеном рассматривали Оленева пока он не оживил их своим удостоверением.

– Забавно на них смотреть, – подумал сыщик.

– Я из милиции, – начал было он.

– Но, мы милицию не вызывали, – рассмеялась внезапно женщина в поварском, белом колпаке прерывая оперативника.

– Помните, два дня назад перед садиком, двое парней мужчину избили, – вдруг заговорила Светлана обращаясь к рядом стоявшей с ней молодой женщине.

– Надя, ты ведь тоже видела из окна!

– Ну, да, – растерявшись немного от всеобщего внимания лишь произнесла она. И тут же овладев собой уже посмелее выкрикнула:

– Что я, одна что ли видела, многие видели. И ты Светка в том числе…

– А я и не отказываюсь. Тем более уже рассказала Васе, Василию Михайловичу, всё что видела, – отпарировала Света.

– На самом деле девушки, преступность высока и это может случиться с каждым, а поэтому, помогать надо друг другу. Действительно, двое молодых людей в районе вашего садика догнали мужчину и подвергли его побоям, затем овладев его личными вещами, скрылись. Всё это, – продолжал сыщик.

– Было сделано нагло, средь бела дня, не осознавая никакой ответственности за свои поступки. Ни доброты, ни жалости к пожилому человеку. Такие лица превращаются в хищников, которых необходимо во время останавливать. Поэтому мне и нужна ваша помощь, – он внимательно смотрел в настороженные и отчуждённые женские глаза, искорки которых ничего приятного не предвещали.

– Нет. Я ничего рассказывать, подписывать не буду, мне ещё жить хочется, – разрушив тишину женского общества Надя быстро вышла из столовой комнаты.

– С вами только свяжись, по судам затаскаете, по милиции. Их посадите, а у них друзья останутся, – завопили в один голос дамы и одна за одной, след в след короткими движениями растворились в тёмном пространстве, маленьких коридоров. Растерянные серые глаза бывшей школьницы, виновато посмотрели на сыщика.

– Ты тоже боишься? – перехватил её взгляд Оленев.

– Да, я ведь женщина и у меня растут малыши, но я не откажусь и подпишу всё что видела…

– Спасибо Света. На самом деле не так страшен чёрт, как о нём говорят. Но в любом случае ты можешь полагаться на меня, – и попрощавшись, он поспешил по своим розыскным делам, определяясь на ходу с мыслями.

– Негусто, – разочарованно подметил оперативник.

– Люди не идут на контакт с правоохранительной системой. И виновата в этом сама система, с её недоработками и до конца не продуманностью, – думал он. А впереди оставалось главное – задержание и допрос. Оленев уже чувствовал, что с предстоящими клиентами общение будет не из лёгких.

– Вряд ли они подвержены чистосердечным признаниям, – ухмыльнулся он.

Отведённое время на сбор проверочного материала неумолимо приближалось. И разыскиваемые лица как будто зная об этом, тянули все сроки обнаружения. Они уже прятались.

– Но как бы не скрывался, домой то всё равно придёт ночевать, – думал оперативник, планируя задержание на шесть утра. Он торопился, ведь в очерёдности своей ещё ждала его и кража. Но параллельно, пока он ей не мог заняться ввиду перспективы расследуемого грабежа.

– Надеюсь эта малолетка дома. Лишь бы двери открылись, – мысленно думал Оленев явно волнуясь перед неизвестностью ожидаемых его событий. Медленно, нарастающий этот нервный напряг, как взбудораженный пчелиный рой, чувствовала каждая клеточка, гул которого надвигался в предчувствии чего – то недоброго, подходя ближе к двери в непроснувшемся, угрюмом её молчании.

– Да уж не в гости пришёл, – подумал сыщик и несколько раз постучал. Промелькнувшая тишина была недолгой, когда по ту сторону двери отозвался вопросом мужчина. Оленев узнал его – это был отец. Единственный, кого действительно волновало в семье нахлынувшая бестолковость на его сына. Но изменить теперь ничего уже не мог. Между тем, припасённый разговорный запас для матери, Оленеву не пригодился и на вопрос :

– Кто там? – он просто назвал свою фамилию, фамилию, которую здесь давно уже знали.

Высокая и неуклюжая, опухшая ото сна, с заплаканными глазами в ночи, она не успела. Выскочив из своей комнаты и попав в крепкие объятия мужа, разрыдалась.

– Ах, ты – тупая скотина! Зачем ты открыл ему дверь?!!

Её голосовые слёзы ничего уже не значили. Судьба старшего, была решена. Подобная обстановка не первая в рабочей жизни Оленева. И к создавшимся эмоциональным волнениям приходилось привыкать, правильно регулируя своё психическое состояние, не паниковать, быть решительным и уверенным в своих справедливых действиях.

Под шум, крики и рёв своей матери оба её сына проснулись. И теперь, как два затравленных волчонка они хищно сверкая бестолковыми глазками, смотрели на сыщика.

– Привет Кирилл, что – то ты не рад, – пытаясь разрядить создавшуюся обстановку начал с приветствия Оленев. Он старался говорить спокойно и размеренно, прекрасно понимая, что возникшее волнение его души с учащённым ритмом, должно быть здесь незамеченным.

– Теперь одевайся, поедем беседовать… Угрюмо и молча Кирилл проследовал в свою комнату и завалился в постель, вытянув в ней длинные ноги.

– А чё, здесь нельзя побеседовать? – вымолвил он, тупо разглядывая перед собой невидимую точку.