Василий Васянин - Создай меня, мама!

– Так ты что опаздываешь, проспал что ли. А это кто? – Сергей посмотрел на задержанного.

– Почему проспал. Людей доставил по грабежу. Это – второй, – Оленев кивнул на стоявшего рядом с колючим и небритым взглядом, судимого ранее жулика.

– Понял, извини. Совещание сегодня итоговое. Закрой этого «чёрта» пока в дежурку, – не удостоив взглядом отрешённо стоявшего неподалёку молчаливого урку, Сергей уже двинулся в свой кабинет.

– Нельзя, в дежурке сидит его подельник…

– Так ты когда успел притащить обоих? – удивился старший опер.

– С пяти утра катаюсь за ними по автобусным маршрутам…

– Молодец Василь. Машина то на ремонте, сам знаешь…

– Я отведу его к Нине Георгиевной, дело у неё. Там и порешаем, закрывать нашего рецидивиста или нет, – и посмотрев в жёсткие, надменные глаза «хищника» Оленев с силой опустил руку на его плечо.

– Да Гриша!? У тебя есть шанс не возвращаться в прошлые понятия…

Всегда приветливая и красивая в свои сорок пять, Нина Георгиевна являлась настоящим практиком следственной работы. В обороте жёстких событий окружающих её, сумела сохранить в себе женские качества, не превращаясь в дальнейшем в грубую или высокомерную, ленивую и безразличную, избрав нелёгкую судьбу данной профессии. Сидя в кабинете, она аккуратно и тщательно заполняла последние акты очередного уголовного дела, пытаясь уложиться в отведённые законом сроки, когда неожиданный стук в дверь заставил вздрогнуть её и оторваться от начатого обстоятельства. Слегка постучав и приоткрыв дверь небольшого кабинета заглянул смущаясь Оленев.

– Разрешите?

– А, Вася, входи. Что у тебя?

– Я не один, с гостем, – подтягивая за собой молчаливого отпрыска пьяного поколения.

– Это – Григорий, – начал своё пояснение Оленев.

– Вот, рвётся написать явку с повинной… Туманный, чёрный взгляд сверкнув в сторону опера процедил сквозь сломанные зубы.

– Ты чё начальник, какую явку с повинной в натуре! – и не оценив ментовского юмора, замолчал.

– А, Гриша, помню, помню. Быстро же вы выходите от туда. Уже освободился значит, – на миг взглянув и не успев измучить взгляд, она с удовольствием перевела его на Оленева.

– Да, к сожалению, – добавил оперативник, продолжая:

– Это по грабежу с посёлка…

– Какой «гоп – стоп» в натуре, – вновь подняв голову вмешался Гриша с укором просматривая всех.

– Ты не понтуйся «рисоваться» будешь в своём «шершавом обществе» когда уйдёшь обратно. А разговаривать с тобой будем чуть позднее, – предупредив будущего сидельца, Оленев информационно обратился к следователю:

– К сожалению у нас совещание началось, – засуетился сыщик.

– Мне уже идти надо. Дело ведь у вас?

– Да, дело у меня. Правда я после дежурства, но буду ещё здесь. Уголовное дело срочное, сдать сегодня надо. Я кофе напилась, так что могу ещё работать, – её чуть припухшие глаза выдавали усталость и без сонность ночи.

– Ты занеси мне Вася – сто двадцать вторую из дежурки. Я пока закрою его в камеру как подозреваемого…

– А чё сразу закрывать то, за что? – с обидой в голосе завопил Григорий. Проигнорировав задержанного, Оленев вспомнил:

– Да, второго я тоже привёз, чуть раньше. Сейчас в дежурке дожидается…

– Отлично. Это которому семнадцать?

– Да, – кивнул оперативник и подошёл к задержанному. Усадив его в дальнем углу кабинета, он заставил вновь скрипнуть металл, крепко стягивая за спиной татуированные руки.

Плотно закрытая дверь кабинета начальника уголовного розыска не сразу поддалась своему движению. Но поддавшись, распахнулась пропуская вперёд уже в собранный коллектив опоздавшего опера.

– Разрешите? – с волнением в голосе вошёл Оленев не любивший опаздывать уже потому, когда приходиться чувствовать себя неуютно под любопытно изучающий тебя взгляд десятки глаз знакомого тебе коллектива.

– Вот пожалуйста вопрос дисциплины, – посмотрев на вошедшего, громко произнёс вновь назначенный на должность начальника – Холодов Виталий Михайлович. Это был молодой, перспективный сотрудник, в отличие от многих, он не «сидел на стакане» и это главное, что устраивало высокий состав руководства. Может поэтому в дальнейшем наблюдался его стремительный карьерный рост и грамотное ведение дела.

Оленев стоял по – детски красный ожидая команды присесть. От волнения, его левое веко вновь предательски задёргалось с некоторым интервалом. Видимо уже непросто так, если в неполные двадцать пять волос пробивался проседью. Он стоял не зная куда девать свои глаза, стыдливо ощущая прилипший жар, своего худого тела.

– Извините, Виталий Михайлович, – вдруг со своего места поднялся Сергей, пытаясь объяснить ситуацию.

– Молчать! – неожиданно громкий окрик начальника розыска разбудил уже не спящих оперов.

– Я не давал вам слово, но вы как старший должны быть ответственны. Почему ваши подчинённые опаздывают на итоговые совещания? Дисциплина «хромает» раскрываемость слабая. Когда этот бардак прекратится? – сотрясённый воздух нецензурной бранью пробив по ушам, остановился у каждого в сердце.

– Да, он людей задерживал с пяти утра и не знал о готовящимся совещании, – вновь вступился за товарища руководитель группы.

– Присядь Василий, – распорядился начальник, явно чувствуя своё волнение, впервые проводившего подобные мероприятия да ещё в присутствии куратора с области. В дальнейшем, видимо сделав какие – то выводы, совещания в такой форме больше не проводились.

– Вот вы говорите, раскрывать надо, плохо работаете, – поднялся вновь во весь свой рост – старший оперуполномоченный, воспользовавшись неожиданной паузой. Сергей торопился высказать то, о чём думал, видел и понимал каждый сотрудник.

– Автомобиль в розыске один на весь город, он как бы есть и в тоже время его нет. Он или в ремонте, или ждёт запасных частей. А если в работе, к концу дня не хватает бензина, потому что выдаётся строго по двадцать литров, лимит называется в такой – то нефтяной стране. Доставлять подозреваемых приходиться в лучшем случае на рейсовом автобусе, – разгорячённый от реальных истин, оперативник не мог уже остановиться.

– А то что в стране нищета, работать негде, зарплаты низкие, поэтому и увеличивается преступность, злость, безысходность. Во всём этом – милиция виновата что ли, или её отдельные представители когда не справляемся со всем этим валом. Или здесь всегда должны находиться стрелочники? Вот, откуда бардак то исходит! – и вытянув руку показал на мило улыбающийся портрет довольного собой – первого президента страны. Наконец, эмоциональный и разгорячённый он присел на своё место. Внезапно всё стихло. Создавшаяся тишина позволила каждому вдуматься в невероятность окружающей их суеты.