Светлана Бестужева - Институт благородных читателей

Действительно мудрый князь был, ничего не скажешь.

А вот с книгой менее родовитого (точнее, безвестного, скорее всего, коллективного) автора произошел забавный казус. Где-то в середине XVI века (опять-таки до воцарения Петра Первого) был создан еще один уникальный труд, полное название которого "Книга, называемая Домостроем, которая содержит в себе полезные сведения, поучение и наставление всякому христианину - и мужу, и жене, и детям, и слугам, и служанкам". То есть было создано совершенно замечательное практическое руководство жизни людей всех сословий, а не только вышестоящих. И что же? Эта книга, содержавшая в себе кодекс житейских правил, отражавших идеалы духовной, социальной и семейной жизни людей того времени, неизвестно почему стала для последующих поколений символом жестокого обращения с женой, детьми и слугами. Да, "не уставай бия младенца" - это оттуда. Но ведь воспитывали тогда не по Песталоцци и даже не по Макаренко, так что....

Писателя Валентина Пикуля тоже заботил вопрос русского этикета:

"Давайте подумаем над тем, над чем мы никогда не задумывались: когда в веке восемнадцатом люди русские просыпались, когда спать ложились? Календарный вопрос во все времена истории был насущен, ибо от него во многом зависят успехи и благополучие человеческой жизни. Сигналом к пробуждению предков всегда были петухи и восход солнца - летом; зимою же вставали при свечах (баре) и при лучинах (подневольные). Ужинали на закате солнца, чтобы с последними лучами его все снять со стола. Оставлять же стол неприбранным на ночь - Домового кормить! Засиживаться в гостях долго считалось неприличием, такое поведение осуждалось старыми людьми.

-Всему свои час,- ворчали они.- Душою сберегай плоть, а здоровою плотью сохраняй в спокойствии дух свой.

На режим дня воздействовала, конечно, и церковь - с ее заутренями и обеднями. Деловая жизнь государства начиналась спозаранку. Раннее пробуждение императрицы не было ее личной заслугой. Военные являлись к полкам в шестом часу утра, когда солдаты уже встали. Гражданские чины открывали доступ в канцелярии около семи. Многие ничем не занимались, а только присутствовали, служебное помещение в те времена называлось присутствием". В служебных формулярах так и писалось, допустим: "В чине коллежского секретаря присутствовал четыре года в Соляной конторе". Следуя регламенту, в час пополудни всякая служба прекращалась. В гости ходили обычно к шести часам вечера. Если кто опаздывал, получал замечание:

- Что же это вы - на ночь-то глядя?

Модницы, подражавшие аристократкам, или девицы на выданье, берегущие красоту для женихов, иногда позволяли себе еще понежиться в постели после всеобщего пробуждения.

Но это тоже осуждалось, о таких говорили:

-Вылупится - и к зеркалу. Какая ж из нее хозяйка будет?

Обедали точно в полдень. Ужинали рано. ("В летние долгие дни почиталось даже и у дворян стыдом при огне ужинать":) Врачи времен Екатерины следили за дневным распорядком, нарушению его приписывали болезни, в книгах и лекциях проповедовали, что даже три часа дня для обеда - уже поздно, а после трех - вредно. В режиме суток изменения начались не снизу, не от народа, а сверху - от разгульной гвардии, от картежной игры, от повадок аристократии, от привычек придворных. Странно, но так: режим русского народа был круто нарушен в Отечественную войну 1812 года, ритм жизни поколебался в 1825 году - возникли большие социальные перемены, это был год восстания декабристов..."

Впрочем, первыми начали все-таки не декабристы. Перт Первый в своем стремлении обустроить все и сразу, повелел создать более современную книгу об этикете, которую исправно и издали под названием "Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению", в которой давались разъяснения и наставления молодым людям о том, как следует вести себя в семье, гостях, общественных местах, на службе. В ней содержались практические советы о том, что прилично, а что недопустимо в общении, в разговоре, за столом, на улице. Подчеркивалось значение доброжелательности и приветливости, жеста и выражения лица, то есть тех "мелочей", которые должны войти в привычку воспитанного человека. Книга "Юности честное зерцало..." неоднократно перепечатывалась в XVIII XIX веках и даже... совсем недавно, в конце прошлого века, правда, уже как забавное подарочное издание.

Хотя... почему подарочное и забавное? Конечно, в скатерть сейчас никто сморкаться не будет, но вот использовать вместо специальной салфетки кухонное полотенце, а то и тряпку, для вытирания стола - легко! В сапогах на кровать не заваливаются лишь по той причине, что мужчины в основном носят ботинки. В них и брякаются. Пальцами в зубах как ковыряли, так и ковыряют, хоть специальную коробочку с зубочистками у прибора положи. Так что подарочек-то может оказаться очень даже полезным и для нынешнего юного поколения.

Позвольте, скажут мне, но ведь раньше культуре общения, учтивости, умению вести себя в обществе - всей этой тонкой науке поведения обучали только избранных. Хорошие манеры считались признаком превосходства и просвещенности, признаком благородного происхождения, наконец. Трудно не согласиться. Но были ведь и другие правила хорошего тона - в деревне, например, где каждый четко знал свое место в семье и в общине, где немыслимо было лезть первому ложкой в общую миску со щами - начинать должен был только глава семьи, а остальные - за ним, в порядке строгой очереди. Иначе неизбежная расплата - ложкой по лбу или долой из-за стола. Невозможно было начать еду, не возблагодарив за это Бога - никому в рот не полезло бы самое аппетитное кушанье. Говорить во время еды считалось чуть ли не смертным грехом, а крошить хлеб или скатывать из него шарики - просто святотатством. И также немыслимо было замужней женщине появиться вне собственной избы с непокрытой головой - позору не оберешься. До сих пор ведь говорят: "Эк ведь как опростоволосилась".

Немыслимо было сыграть свадьбу хоть в крестьянской, хоть в купеческой семье без соблюдения таких правил, перед которыми бледнеют все изыски мадридского и французского двора вместе взятых. Книг об этом не писали, передавали навыки от поколения к поколению. Поздно, но все-таки запечатлел Алексей Толстой картину настоящей царской свадьбы на Руси - едва ли не последней такого рода.

"Алексашка Меншиков искал Петра по всем палатам, где слуги накрывали праздничными уборами лавки и подоконники, стелили ковры, вешали слежавшиеся за долгие годы занавесы и шитые жемчугом застенки на образа... Наливали лампады. Стук и беготня раздавались по всему дворцу.

Петра он нашел одного в сеннике, только что убранном свахой,пристройке без земляного наката на потолке (чтоб молодые легли спать не под землей, как в могиле). Петр коротко передохнул. Опять оглянул бревенчатый сенник с высоко прорубленными в трех стенах цветными окошками. В простенках - тегеранские ковры, пол застлан ковром с птицами и единорогами. В углах воткнуто четыре стрелы, на каждой повешено по сорок соболей и калач. На двух сдвинутых лавках, на двадцати семи ржаных снопах, на семи перинах постлана шелковая постель со множеством подушек в жемчужных наволоках, сверху на них лежала меховая шапка. В ногах - куньи одеяла. У постели стояли липовые бочки с пшеницей, рожью, овсом и ячменем...