Татьяна Степанова - Созвездие Хаоса

Катя поняла: хозяин наконец вернулся в родные пенаты.

В дом на улице Роз – ей страшно понравилось это название и одновременно показалось каким-то пошло-романтичным – в дом на улице Роз, разоренный кражей, больше похожей на набег дикой орды.

На пороге бывшего академического кабинета, а ныне мастерской художника-самоучки появился мужчина в сопровождении оперативников. Шатен с короткой стрижкой и серыми глазами, спортивный, плотно сбитый, лет сорока восьми, но выглядящий гораздо моложе своего настоящего возраста. На правой скуле у него имелся небольшой шрам, что, однако, совершенно его не портило. На нем была серая толстовка – почти идентичная той, что нацепил на себя красавчик-блондин по имени Иван. Поверх толстовки – кожаная куртка-бомбер. Вещи хорошего качества, но очень простые.

Катя вперилась в незнакомца.

Константин Чеглаков – хозяин разоренного дома на улице Роз – даже на пороге своего пятидесятилетия привлекал взоры.

– Привет, – сказал он. – Ну и дела.

– Вор у вас похозяйничал, Константин Константинович, – сообщила Алла Мухина.

– Или воры, – поправил начальницу один из оперативников. – Нам ваша домоправительница позвонила, точнее, не она, а сосед ваш.

– Да, Ваня мне сказал по телефону. – Чеглаков оглядывался по сторонам. – Как Мамай прошел.

– Вы как в себя придете, посмотрите, Константин Константинович, что пропало. Что воры украли.

– Да нет, ничего… Просто я не ожидал. – Чеглаков глянул на Мухину, на Катю.

Он повернулся и медленно отправился обозревать ущерб. Мухина и Катя двинулись за ним.

– Вы в Москву ездили? – спросила Мухина.

– Да, надо было по делам.

– Когда уехали?

– Позавчера, сразу как позавтракал.

– И ночевали в Москве?

– Угу. – Константин Чеглаков обошел белье и вещи, выброшенные из комода в холле.

Не стал уточнять, где ночевал.

– Когда уезжали, все было нормально? Вы дверь заперли?

– Ну конечно.

– Замки дверные не взломаны, – откликнулся откуда-то из недр дома эксперт. – А вот окно выбито с умом. Идите сами взгляните.

Они направились еще в одну комнату – с окном, выходящим в сад. Здесь тоже было пусто, но имелась мебель из ротанга – диван и пара кресел. Еще подставка и старый, снова вошедший в моду проигрыватель для виниловых пластинок. Пластинки разбросаны по полу.

– Фоторамки нет на месте, – сказал Чеглаков, глянув на столик, плетенный из ротанга.

– Какой фоторамки? – оживился эксперт.

– Обычная электронная. Где фото меняются.

– Похитили.

– Да это дешевка. – Чеглаков пересек комнату, направился в гостиную к эксперту, колдующему на корточках возле осколков стекла, залепленных плотной бурой бумагой, которой пользовался вор.

– Никакого стеклореза, – объявил эксперт. – Заклеили и потом шарахнули чем-то тяжелым. И пролезли через окно. На подоконнике – следы почвы. Явно из вашего сада. Больше пока никаких улик. И уходили этим же путем.

– Значит, вы уехали позавчера утром, а когда точно? – спросила Мухина.

– В одиннадцать. Я хотел раньше, но Нина Павловна зашла по пути на работу. Мы с ней поговорили малость, и я уехал.

– Ключи забрали с собой?

– Ну конечно. У Веры Ивановны есть дубликат, я ей отдал – она ведь не каждый день из Дубны приезжает.

– Она и обнаружила, что окно разбито, пришла к вам убираться после дома вашего соседа. Значит, дом стоял пустой более суток. Ночью, наверное, к вам влезли, Константин Константинович. Днем бы вряд ли осмелились.

Чеглаков пожал плечами и проследовал дальше.

– Нина Павловна – это из музея? – спросила Мухина нейтральным тоном.

– Угу. Насчет выставки. Но я торопился, уезжал.

– А что за снимки были в украденной фоторамке? – неожиданно для себя спросила Катя.

Ей уж совсем не следовало соваться во все это. Чужой город, чужой ОВД, неласковый прием, саркастичная дама… нет, тетка-подполковник. В таких условиях опальным криминальным обозревателям Пресс-центра Главка не стоит излишне любопытствовать, уточняя детали.

Но сам факт того, что она видит живьем настоящего космонавта и даже разговаривает с ним, оказался сильнее всех внутренних предостережений.

– Так, ерунда, – ответил Чеглаков.

– Ваши снимки? Личные?

– Виды природы. – Он посмотрел на Катю.

Они миновали еще одну комнату с кондиционером. Абсолютно пустое помещение со шведской стенкой и циновками-татами.

Прошли на кухню.

– Бардак какой, – Чеглаков наступил в просыпанные овсяные хлопья. – Кофеварки нет.

– Украдена. Кофемашина? – спросила Мухина деловито.

– Нет, капсульная. – Чеглаков, оглядывая разоренную кухню, брезгливо поморщился. – Черт. Зачем устраивать такой бардак?

– Когда ценности ищут, всегда так. Тайники домашние, скрытый сейф, – сказала Мухина. – У вас как насчет этого?

– Порядок. Точнее, я не стяжатель тайных кладов.

Не стяжатель, но человек обеспеченный, – размышляла про себя Катя. – Всех всегда интересовало, сколько зарабатывают космонавты. Дом купил большой, иномарка – внедорожник. Для вора это достаточный стимул, чтобы перевернуть дом в поисках этих самых «тайных кладов».

– Итак, что пропало? Кофеварка и электронная фоторамка? И все? – спросила Мухина. – Ноутбуки ваши вор не взял – один вон на полу у кухонной стойки, а другой в спальне.

Чеглаков снова пожал плечами.

Они прошли в мастерскую-кабинет. На разгром этого места Чеглаков отреагировал по-другому. При виде своих творений, сброшенных на пол, заиграл желваками на скулах.

– Может быть, украдены какие-то ваши работы? – спросила Мухина.

Чеглаков наклонился, начал разбирать холсты.

– Нет, это просто вандал какой-то.

– До той не дотянулся, наверное, – сказала Катя, кивая на единственную оставшуюся в одной из ниш картину без рамки.

Черный фон, а на нем – болезненно-белый с серебристыми вкраплениями шар. Настолько резко контрастный с чернотой, что больно глазам.

– А что это? – спросила Катя с тихим любопытством.

– Где?

– На вашей картине.

– Солнце.

– Солнце? Оно же желтое!

– Это с Земли. – Чеглаков разбирал разбросанные холсты. – Сквозь нашу атмосферу. И на снимках Солнца из космоса всегда есть специальная обработка. Ну, чтобы привычнее земному глазу. Чтобы не шокировать. А в космосе Солнце белое. Такое белое, что невозможно терпеть.

– Вот из этого полотна что-то вырезали, – сказала Мухина, указывая на брошенную картину.

– Это неудачный эскиз, – Чеглаков отложил его в сторону.

Под рваным холстом Катя заметила другое абстрактное творение: снова черный фон, и на нем – хаотичные пятна разного цвета: голубого, белого и желтого.

Тут она на что-то наступила. Наклонилась – книга. Байрон «Каин» – страницы загнуты в закладки.