Евгения Михайлова - Изменить одиночеству (сборник)

Восторги любви незаметно для Ивана Григорьевича перешли в яркие эротические сны. Проснулся он поздно, на часах рядом с тумбочкой светилось половина первого дня. Подушка, на которой еще остался запах духов Терезы, была пустой. Конечно, она давно уехала, возможно, на работу. Наверное, она оставила ему записку или смс.

Иван Григорьевич встал, вышел из спальни в гостиную. На неубранном столе записки не было. Он огляделся вокруг и оторопел. Пол был завален какими-то бумагами. Иван Григорьевич рванулся к шкафу со своими сокровищами – полки оказались пустыми. В следующие минуты или часы, уже осознав, что произошло, бедный Астиаг-Астиаг стоял на коленях среди бумажных обрывков и пытался складывать по порядку свои тексты, безжалостно вырванные варварами из прекрасных переплетов. Да, грабители унесли только переплеты. И это было самым невероятным ударом.

Он поднялся, придавленный горем, и стал действовать инстинктивно, на автомате. Достал чемодан, вытряхнул из него на пол какие-то вещи. И принялся бережно укладывать обрывки книжных страниц. Собрал все, до мельчайшего клочка. Плотно закрыл крышку, запер чемодан на замочек и спрятал в спальне под кроватью. Лишь после этого позвонил в полицию.

Составили протокол ограбления. Иван Григорьевич не сказал о том, что именно книги и не были украдены, только переплеты. Так и записали: «Похищены все книги автора в ценных переплетах». Он рассказал, что ночью у него была девушка по имени Тереза, но утаил тот факт, что они познакомились на его странице в Сети. Ему не нужно было, чтобы ее нашли, чтобы постыдные подробности кражи стали кому-то известны. Пусть ищут Терезу с улицы. Вдруг случайно наткнутся на грабителей. Должно быть, Тереза их впустила ночью, когда он спал. Ей одной все это было не провернуть. Полиция взяла недопитую бутылку с виски, чтобы проверить на наличие снотворного. Иван Григорьевич вспомнил свои яркие сны и хмуро сказал:

– Снотворное точно было.

После ухода полицейских он сидел неподвижно, сжав голову руками. Вот что называется – попасть из огня да в полымя. В страшное полымя полного крушения.

Остаток дня и вся следующая ночь превратились в тоскливое, бесконечное поле, усыпанное камнями и глыбами серой, застывшей грязи. Такой Ивану Григорьевичу казалась вся его дальнейшая жизнь. Рано утром он сел к компьютеру, читал воспаленными глазами новости – и вдруг сердце удивленно и обрадованно вздрогнуло. Среди главных московских новостей в криминальной хронике была такая: «Грабеж в квартире писателя Селиверстова, литературный псевдоним Астиаг-Астиаг. Похищены все авторские экземпляры книг в ценных, уникальных переплетах. Разыскивается женщина, имя которой источник не раскрывает».

Иван Григорьевич перечитал новость много раз. Да это же чудо, что за новость! Впервые о нем пишут СМИ, впервые называют писателем. И совершенно ясно, что он не просто писатель, а тот самый, единственный, книги которого можно только похитить, а не купить в магазине – мешок за тысячу рублей. И упоминание о таинственной женщине, о каком-то особом источнике, все это выглядело как отличная интрига. Это просто счастье, что наши бестолковые менты никогда никого не найдут, а это невероятное событие, конечно, многие запомнят, как и его имя.

Иван Григорьевич открыл свой золотой сайт. Точно! Просмотры увеличились в сотни раз. Раньше было не больше двух в сутки в лучшем случае. А сейчас число просмотров продолжает увеличиваться.

Он вошел на свои страницы в интернете и написал крупными белыми буквами на черном фоне: «Все мои книги похищены этой ночью. То были мои дети. Я – осиротевший отец, испепеленный горем». И ниже ссылка на сообщения СМИ. Он посидел у монитора пару часов, читая потрясенные комментарии, соболезнования, утешения. И, что самое приятное, обещания помочь в этой беде. «Вы только пишите, – просили его. – Не думайте о деньгах. Мы поможем».

Какое-то время Иван Григорьевич сидел над чемоданом с обрывками, продолжая складывать тексты. Потом бросил это дело. Вернулся за стол и открыл новый документ.

«Как изобретательна и строптива судьба избранного небесами автора», – думал утомленный и успокоенный Иван Григорьевич. Судьба посылает ему сюжеты самым неожиданным и жестоким образом. И чем сильнее боль познания, тем вернее величие уникального результата. В новом романе герой Селиверстова встретится с роковой страстью, коварными врагами, злодеями-завистниками, узнавшими, что его выдвинули на Нобелевскую премию. И возлюбленная, конечно, окажется похищенной вместе с драгоценной библиотекой. Ее ждут страшные испытания, даже пытки. Но герой найдет возможность спасти ее, вернуть свое богатство. Самым сильным эпизодом будет погоня за грабителями. Когда они поймут, что уйти с таким грузом не удастся, они сорвут драгоценные переплеты, бросят на дорогу под ноги преследователям, а сами попытаются скрыться только с текстами. Но и это им не удастся. А герой напишет свою главную книгу, достойную царя Мидии.

Иван Григорьевич прочитал первый абзац и даже прослезился: таким прекрасным он ему показался. Выразить свои чувства ему, как всегда, помогла самая затертая из банальностей: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Невзгоды проходят. Талант навсегда.

Аля тупая. Она слышит это так часто, с детского сада, что не считает оскорблением. Это просто ее отличительная черта. Вот этот человек – в очках, этот – толстый. Маша хорошо поет. А она, Аля, – тупая.

Когда она выросла, то сформулировала для себя, что с ней не так на самом деле. Она не то, чтобы не могла ничего понять, она не успевает из-за страха, что не получится. Что-то всегда стоит между ее мозгом и любым знанием. Если знание как-то пробивается – путем мгновенного озарения или долгой зубрежки, то оно где-то так глубоко прячется, что память не может его отыскать. В нужный момент никогда. И во время мучительных попыток Али ответить на какой-то вопрос все вокруг потешаются, как на выступлении клоуна. Аля не против. Ничего нет плохого в смехе, веселье и шутках. Люди, которые обычно окружают Алю, вообще не знают, как бывает плохо. Да, есть у Али знание, которого нет у других. Это ее тайна.

Аля закончила школу. Ей ставили тройки, чтобы поскорее избавиться. Затем устраивалась на короткое время в ближайшие магазины – ученицей, помощницей продавца, – но выгоняли после испытательного срока. Потом повезло: взяли уборщицей в прачечную. Там к Але относились хорошо, убирать ее мать научила с раннего детства. А главное преимущество этой работы было в том, что прачечная круглосуточная. Аля могла оставаться там на ночь, хотя для уборщицы этого и не требовалось.