Владимир Безымянный - Выигрыш - смерть

Однако пришла пора ансамблю уезжать из Булаево. Саша улетел домой сдавать заказы в работу. Мы остались с Аликом, получив по сотне на брата и наказ тратить деньги поэкономнее. Через две недели Саша обещал вернуться.

Водителем автобуса филармонии был резкий, скуластый и, кажется, повязанный с блатными Серик. На щеке у него расползлось крупное родимое пятно. Пустой, отрешенный взгляд парня неприятно поражал. Серик был больше похож на отца-казаха, чем на мать - золотоволосую, в прошлом румяную девушку из русской деревни.

О фотопромысле в ансамбле знали и живо интересовались нашими успехами. Пончик, как оказалось, пробовал это дело в послевоенные годы.

- Да, были наборы в наше время! - блаженно щурился Владимир Иосифович.- Мешками возили карточки, а про деньги и говорить нечего.

На Серика при этих разговорах жалко было смотреть. Когда он узнал, что мы с Аликом заработали по шестьсот рублей, тогда как ему за это время еле накапала сотня, чаша переполнилась.

- Чистыми? - прохрипел шофер. Родимое пятно побагровело от напряжения.

- А ты думал! - подлил Алик масла в огонь.- Приедет Сашка через две недели, выгребем денежки. А развезем портреты, еще столько же заработаем. Это тебе не баранку крутить.

- А как сделать, чтоб и меня в бригаду взяли? С меня причитается, понятно.

У парня даже руки тряслись.

- Отчего не помочь хорошему человеку? - широко улыбнулся Алик.Магарыч не нужен, пиши адрес, договоримся.

Адрес этот вскоре оказался весьма кстати.

Тем не менее, мест в гостинице не было. Понадеявшись на свою неотразимость, Алик вложил в паспорт червонец и сунул в окошко к величественной администраторше. Однако обычно невозмутимая гранд-дама внезапно пришла в ярость и, тряся фальшивыми бриллиантами, принялась орать на Алика. Тогда он резким движением схватил ошалевшую тетку за нос и что есть силы крутанул. Провожаемые истошными воплями, мы поспешно ретировались.

Немедленно возник вопрос - как быть? Нас, судя по всему, уже разыскивает милиция. Единственный знакомый в городе - Серик. Он живет с женой и дочуркой в однокомнатной квартире на втором этаже пятиэтажного дома в районе вокзала. Командировка закончилась, и он, как и мы, пока не у дел.

На музыкальный звонок (как-никак работник филармонии!) дверь открыла миловидная женщина в уютном халатике.

- Мы к Серику.

Хозяин блаженствовал на кухне с банкой пива. Искренне обрадовался нашему приходу. Скромный уют, чистота напомнили о доме за тысячи километров отсюда.

- Знаешь, мы решили продолжить разговор,- я достал из паки обтянутый сверкающей пленкой портрет, так называемый "палех".- Вот образец. Ходи по домам, собирай заказы. За каждую фотографию получишь два рубля. Минимум полсотни дневного заработка. А мы куда-нибудь уедем. А там, гляди, через месячишко вернемся за набором...

- Не... я один не смогу. Хоть введите в курс дела. А вдруг что с вами случится? Куда я их дену, эти карточки... Чем вам плохо в Петропавловске? Тут и троим работы невпроворот.

- Легко говорить,- удрученно вздохнул Алик.- В городе одна гостиница, в которой нет мест со дня открытия

- Что за проблема, ребята? Оставайтесь у меня - пока все не образуется. Место найдем!- не скрывал радости Серик. Перспектива крупного заработка соблазнительно маячила передним.

- Настя!

Жена тут же появилась на кухне.

- Я тебе говорил, что перехожу на другую работу? Можешь сообщить теще, что новая мебель уже почти стоит. Об этих ребятах я тебе рассказывал. Они остановятся у нас. Наконец-то покончено с чертовой филармонией.

Настя хотела что-то возразить, но лишь устало улыбнувшись, пробормотала "очень рада" и ушла в комнату.

По дороге на вокзал Серик рассказал, что его дочка почти все время у матери, в соседнем доме. Там же чаще всего и Настя. Решили сегодня за работу уже но браться Нам постелили на кухне, на матрацах.

- Здесь спят родственники Серика, когда приезжают из деревни,виновато сказала Настя.- А белье свежее.

- Половая жизнь продолжается,- не смешно сострил Алик.

Потянулись однообразные дни. С утра разбегались по городским окраинам, ближайшим селам. Пакет с фотографиями наполнялся. Серик набрал больше всех, но мы не особенно завидовали. Мы имели рубль с каждой его карточки.

- Типичный трудяга,- резюмировал Алик.- Ломовой.

Впрочем, думали мы об одном и том же. Зачем Серику деньги? С его фантазией он их потратить как следует не сумеет.

Саша должен был приехать в воскресенье. Пришла пора прощаться.

- Ты оставь, Дима, свой адресок,- неожиданно попросил Серик.- Я тебе доверяю, конечно, но мало ли что...

- Пожалуйста,- я раскрыл паспорт на страничке с пропиской.- Мне скрывать нечего.

Сдав в камеру хранения сумку с собранны ми заказами, мы сели в пригородный поезд (скорый, которым ехал Саша, в Булаево не останавливался) и через два часа оказались у знакомого вокзала.

Как ни странно, в гостинице оказались места, и со следующего дня работа вновь закипела. Тяжелая сумка за день пустела, зато карманы на поднялись. Живые деньги словно подстегивали

- Пожалуйста, ваш портрет. С вас двенадцать рублей и девяносто восемь копеек за до ставку на дом.

Заказчики жались, но дополнительный рубль платили безропотно. Хуже было с другим.

- Да вы что, это же не моя дочка!

- Не ваша? А кофточка в полосочку ее? Д бантик бабочкой?

- Но полосочки и бантик у нее розовые, а глаза голубые. Здесь полоски желтые, бант голубой, а глаза карие!

- Это все дело ретушера, он лучше знает какая нужна цветовая гамма. А вот и девочка ваша прибежала! Какая хорошенькая! И до чего похожа на свой портрет!

У какой матери не дрогнет сердце?

И так целый день. Бывало, скажет мужик:

- Ты бы лучше бутылку взяла, чем эту дрянь. И так вся стена заклеена!

Но житейская логика твердит свое:

- Заказывали - нужно брать!

Бывало, конечно, и иное. То дома нет - все уехали, то ни гроша в доме, нечем платить. В таких случаях с ближайшей почты портреты отсылались заказчику бандеролью наложенным платежом. Бывали и такие, что наотрез отказывались. Но таких - единицы.

Забрав из камеры хранения в Петропавловске новый набор, Саша улетел домой. Тащиться к Серику спать на кухонном линолеуме, когда в кармане у каждого по тысяче рублей, не хотелось. Деньги расслабляли. Мутило от мыслей о предстоящем хождении по квартирам, бесконечных уговорах. Дело шло к весне.

- Алик, давай попробуем устроиться в гостинице. Я ведь эту каменную бабу за нос не таскал. Лично мне жить на полу надоело.

Алик остался за углом девятиэтажки, а я вошел в вестибюль. Молодая круглолицая казашка в окошке администратора на мою смиренную просьбу приютить скитальцев неожиданно откликнулась:

- Что же делать? Мы ожидаем спортивную делегацию. Не знаю, прямо... А сколько вас?