Грегори Макдональд - Жребий Флетча

Порывшись в чемодане, Флетч вытащил галстук.

– Телеграмма указывает и на то, разумеется, если прочитать ее внимательно, что пленок я им не отдавал.

Энглехардт держал телеграмму в руке, но смотрел на Флетча.

– Флетчер, где пленки.

– Я отправил их по почте. Вчера.

– На свой адрес?

– Нет.

– Кому вы их отправили?

Флетч мысленно прикинул, все ли он положил в чемоданы. Во всяком случае, бритвенные принадлежности он не забыл.

– Кажется, все.

– Флетчер, вам придется отдать нам эти пленки.

– Кажется, вы только что сказали, что ЦРУ не ввязывается в подобные операции.

– Пока эти пленки существуют... – начал Джиббс.

– Пленки – вещественное доказательство сбора информации иностранной державой, – прервал его Энглехардт.

– Е-рун-да! – Флетч закрыл чемоданы, щелкнул замками.

– Флетчер, надо ли мне напоминать вам, каким способом вас заставили взяться за эту работу? Не вы ли незаконно вывозили деньги из США? И не можете сказать, откуда они у вас взялись? А уж о манкировании подачей налоговой декларации я могу и не упоминать, не так ли?

– Вы меня шантажируете?

– Мой долг, – с достоинством заявил Энглехардт, – передать имеющуюся в моем распоряжении информацию компетентным органам.

– Кстати, – Джиббс хихикнул, – мы ничего о тебе не знали, пока ты сам все не рассказал.

– Вы меня шантажируете.

Джиббс стоял за спиной у Флетча, Энглехардт – перед дверью.

– В магнитофон вставлена пленка, – продолжил Флетч. – Вернее, копия. Оригинал отправлен по почте вместе с остальными пленками.

После короткого колебания Энглехардт подошел к стрлу и нажал кнопку «Пуск». Номер заполнил громкий голос Джиббса.

– Кто бы мог подумать, что мой дорогой начальник отдела будет путешествовать по Югу со снегом в «дипломате». Какое счастье, что он не тает..!

...Но я тоже приготовил тебе сюрприз, мой дорогой начальник. Ты спрашиваешь, какой? Объясняю. Помнишь двух крошек в коктейль-холле Билли-Бобби? Так вот, сэр, я взял на себя смелость пригласить их в наш журналистский «люкс». В этот вечер! Этот час! Эту минуту! Вернее, двадцать минут тому назад.

– Ты их пригласил? – голос Энглехардта.

– Конечно, – Джиббс. – А почему бы и нет? Они же журналистки. Развращенные женщины. Можно ли ждать от них чего другого?

– Я тоже кое-кого пригласил, – Энглехардт.

– Правда? – Джиббс. – Так их будет четыре? Четыре голые девицы в одной комнате! И нас двое. Потрясающе!

– Спасателя, – Энглехардт. Энглехардт выключил чудо-машину.

– На этом пленка не кончается, – заверил его Флетч. – И мне представляется, что ваше руководство, придерживающееся консервативных взглядов, едва ли одобрит вашу пьяную оргию. Да еще щедро сдобренную кокаином. «Меняемся! Все меняются!» – передразнил он Джиббса.

Плечи Энглехардта пошли вперед. В тот момент он более всего напоминал быка, готового ринуться в атаку.

Кулаки его сжались.

Кровь прилила к лицу.

– Живем, как журналисты! – вновь процитировал Джиббса Флетч. – Гребаные журналисты!

Джиббс все еще пребывал в шоке. Бледный, как мел, с отвисшей челюстью.

– Разумеется, это не оригинал. Но ничем не отличается от него. Те же действующие лица, те же ремарки...

– Ты поставил «жучок» в наш номер! – Джиббс обрел дар речи. – Черт побери, Флетчер, ты же поставил «жучок» в наш номер!

– Конечно, поставил. А ты ждал от меня другого? Кулаки Энглехардта разжались.

– И что вы собираетесь с этим делать? – спросил он.

– Естественно, шантажировать вас, – Флетч подхватил оба чемодана. – В ближайшие шесть недель я хочу получить официальное уведомление о том, что все выдвинутые против меня обвинения сняты. И выброшены в Потомак. В противном случае порушатся карьеры Роберта Энглехардта и Дональда Джиббса.

– Мы не сможем этого сделать, – пробурчал Энгле-хардт.

– Это же оскорбление Агентства! – добавил Джиббс.

– Думаю, вы сумеете найти выход.

Лимузин, на котором Флетча доставили из аэропорта, уже уехал, и ему пришлось вызывать такси. Он стоял у отеля, меж двух чемоданов, когда в вестибюле появился Джиббс. Он направился к Флетчу, все еще с неестественно бледным лицом.

– Флетчер, – не проговорил, но прошептал он.

– Да?

Подъехало тахси.

– Если ты заподозрил, что Эггерз и фейбенс не служат в ЦРУ, почему же ты согласился?

– По трем причинам.

Флетч отдал чемоданы таксисту.

– Во-первых, я любопытен.

Флетч открыл задяюю дверцу.

– Во-вторых, мне показалось, что может получиться интересный материал.

Он залез в кабину.

– И в-третьих, мне не хотелось садиться в тюрьму, – на этом задняя дверца захлопнулась.

– ФРЕДДИ!

С саквояжем в руке, она подходила к лесенке, ведущей в салон двенадцатиместного самолета.

– ФРЕДДИ!

Он бежал по бетону летного поля, чемоданы немилосердно били по ногам.

– ФРЕДДИ!

Наконец она услышала его, остановилась.

– Послушайте, – он догнал ее, тяжело дыша. – Послушайте. Вы – Фредди Эрбатнот.

– Нет. Я – мисс Блейк.

– Я могу все объяснить.

Глаза ее сузились.

– Э...

Она ждала.

– ...э

Она ждала.

– Короче, объяснить я могу. Объяснение тому есть. Пилот, в белой рубашке с короткими рукавами и в солнцезащитных очках, ждал на лесенке, пока они поднимутся в салон.

– Э... Но на это потребуется время.

– Времени у нас больше нет. Для нас двоих.

– Есть! – воскликнул Флетч. – И всего-то вам нужно полететь со мной в Италию. Сегодня вечером.

– Ирвин Флетчер, я, между прочим, работаю.

– Отпуск! Почему бы вам не взять отпуск? В Канья сейчас изумительная погода.

– Будь у меня свободное время, я осталась бы здесь, чтобы отшлифовать статью об убийстве Уолтера Марча.

– Отшлифовать?

– Пока я смогла передать по телефону лишь самое важное.

– Самое важное? И что же вы передали?

– Да вы сами все знаете. Самоубийство Лидии Марч. Ее признание. Убийство Младшего. О Джозефе Молинаро...

– Однако!

Фредди продолжила, как бы рассуждая вслух сама с собой.

– Отшлифовать статью придется в Нью-Йорке. И сдать в субботу утром.

– Тогда вы сможете полететь в Италию, – схватился Флетч за соломинку. – В субботу.

– Вы же знаете, что в понедельник начинается суд над Джеком Барроузом.

– Джеком Барроузом?

– Флетч, в прошлом году я получила премию Малхолланда за освещение дела Барроуза. Вы же знаете.

– Да, конечно. Первый раз слышу.

– Флетч, вы журналист или как?

– Местами, местами.

– Я бы скорее подумала, что вы – кондуктор автобуса, только кондукторы должны ладить со всеми.

Пять человек смотрели на них через иллюминаторы.

– Я должен лететь в Италию. И оставаться там шесть недель, не меньше. То есть, я хочу сказать, что мне нужно уехать из Штатов на шесть недель.