Грегори Макдональд - Ещё Флетч?

– И вы не успели покинуть самолет, когда он приземлился в Колорадо.

– Он там не приземлялся, – ответила Барбара. – Иначе я позвонила бы маме.

– Знаете, нам довольно затруднительно объяснить, почему мы прибыли в Кению с горными лыжами, – добавил Флетч. – Так уж получилось.

Таможенник почесал затылок.

– С моей работой не соскучишься.

– Мы обязаны увезти их обратно, – подчеркнула Барбара. – Это лыжи наших друзей.

– Раз уж они здесь, я бы хотел на них взглянуть.

– Разумеется, – Флетч расстегнул молнию одного чехла. Полицейский с автоматом отступил на шаг, взял оружие наизготовку. – Смотрите. Ничего, кроме лыж.

Таможенник, похоже, удивился.

– А это... – его руки нырнули в чехол. – Это лыжные палки?

– Совершенно верно.

Таможенник вновь что-то записал в блокнот.

– Горные лыжи такие громоздкие. Не очень удобно возить их с собой, зная, что не удастся использовать их по назначению.

– И очень утомительно, – добавила Барбара.

– Мне они очень нравятся, – Флетч застегнул молнию.

– Могу я взглянуть на ваш багаж? – просил таможенник.

– Конечно, конечно, – Флетч отдал лыжи Барбаре и раскрыл свой большой рюкзак. Сверху лежала книжка с игривым названием «Как и где трахаться». – О Господи, – он вспомнил, что книжку сунул в рюкзак Олстон. Быстро он убрал книгу.

Таможенник провел рукой по нейлону лыжных брюк Флетча.

– Какой хороший материал. Совсем как женская кожа. Вы носите эти брюки?

Флетч шумно глотнул.

– Когда катаюсь на лыжах.

– О, я вижу. Это лыжные брюки?

– Да.

Рука таможенника зарывалась все глубже и глубже.

– Одежда, словно с Луны.

– Мы земляне, – возразила Барбара.

– В такой одежде катаются на лыжах, – добавил Флетч.

– Ваш мешок набит лыжной одеждой, – подвел итог осмотра таможенник.

– Похоже, что так, – согласился Флетч.

– Если люди приезжают в Кению отдыхать, обычно они привозят с собой шорты. Пиджаки из легкой ткани. Соломенные шляпы, защищающие от солнца. Купальные костюмы. Туристские ботинки.

– О, я вижу, – Флетч быстро вбирал в себя местные привычки.

Таможенник знаком показал, что рюкзак можно закрывать.

– Боюсь, вам не слишком понравится отдых в Кении, если вы не откажетесь от намерения покататься на горных лыжах.

Флетч бросил «Как и где трахаться» в рюкзак, застегнул молнию.

– Отдыхать – не работать.

Флетч протянул Барбаре стодолларовый банкнот.

– Пойди, пожалуйста, в пункт обмена валюты и обменяй сотенную на местные деньги.

Как только они прошли таможенный контроль, пятеро мальчуганов схватили лыжи и потащили их к выходу. Мужчина подхватил их вещи. Остальные просто кричали: «Такси!»

– А ты куда?

– В туалет. Нам нужны деньги на такси.

– А какой курс обмена?

– Примерно один к одному.

– Хорошо.

В туалете был только один мужчина. Худощавый, в костюме и рубашке защитного цвета. Лысеющий. С тонкой полоской усов. Он мыл руки.

Сидя в кабинке, Флетч видел коричневые ботинки мужчины. Вода лилась в раковину.

Дверь в туалет открылась. В поле зрения Флетча попали черные ботинки под темными брюками. Коричневые ботинки повернулись. Мужчины заговорили на языке, который Флетч не понимал. Их голоса едва прорывались сквозь шум бегущей воды. Затем один мужчина закричал. Закричал и второй. Теперь они кричали оба. Ноги задвигались все быстрее. Вперед, назад, в сторону, словно в каком-то танце. Черный ботинок ударил по щиколотке над коричневым. Потом черные ботинки повело вправо. Коричневые устремились к двери. Вода все текла.

Флетч вышел из кабинки, подтягивая джинсы. Прижал одну руку к животу, вторую – ко рту.

Кровь на зеркале, белых раковинах, на полу.

Человеческое тело в углу, прижавшееся к стене. Неестественно повернутая голова. Белая рубашка с огромным кровяным пятном. Кровь на темных брюках. Отвалившаяся челюсть, остекленевшие глаза.

Вода бежала в раковину. В ней лежал нож. В красной воде.

Руки Флетча не смогли остановить неизбежного. Он шагнул к ближайшей от двери раковине. Его вырвало. Он смыл блевотину водой. Его снова вырвало.

Вымыв раковину второй раз, Флетч плеснул холодной водой себе в лицо, вытер мокрой рукой шею.

Обмотав руку подолом рубашки, открыл дверь.

С гулко бьющимся сердцем, на негнущихся ногах, направился к стоянке такси, на ходу заталкивая рубашку в джинсы.

За стенами аэропорта Найроби ослепительно сияло солнце. Барбара показывала шоферу такси, как прижать лыжи рюкзаком, чтобы они не вывалились из багажника. Вокруг стояло много людей. Всех их интересовала проблема транспортировки лыж в багажнике такси.

Флетч прямым ходом направился к машине. Открыл дверцу, плюхнулся на заднее сиденье. Опустил стекло. Глубоко вдохнул сухой, теплый воздух.

Наклонившись к окошку, Барбара пристально смотрела на мужа.

– Нас отвезут в «Норфолк» за сто семьдесят шиллингов. Деньги я поменяла в отделении банка, прямо в аэропорту, – глаза ее сузились. – Что с тобой? Что случилось?

– Залезай в машину.

Она села рядом.

– Не можешь привыкнуть к изменению часового пояса?

– Закрой дверцу.

– Ты ужасно выглядишь. Флетч, что произошло?

– Я только что видел, как убили человека, – тихо ответил он. – Зарезали ножом. Насмерть. Кровь, – он прикрыл глаза рукой. – Везде кровь.

– Мой Бог! Ты это серьезно? – Барбара придвинулась к нему. – Где?

– В мужском туалете.

Она тоже говорила тихим голосом.

– Что значит, ты видел, как убили человека? Какой кошмар.

Шофер такси пытался закрепить незакрывающуюся крышку багажника. Флетч сидел, закрыв глаза, опустив голову, растирая пальцами виски.

– Когда я вошел в туалет, какой-то мужчина мыл руки над раковиной. Я прошел в кабинку. Пока я там сидел, вошел второй мужчина. Они начали кричать друг на друга. Под дверью я видел, как задвигались их ноги. Затем последовал громкий крик одного, – Барбара положила руку на плечо Флетча. – Я выскочил из кабинки. Второй мужчина, которого я не видел раньше, скрючился в углу, мертвый. Кровь лилась из-под его ребер. Выпачкала рубашку, брюки, пол, стены, раковину. Его открытые, остекленевшие глаза смотрели на дверь. Вода так и бежала в раковину, над которой первый мужчина мыл руки. В воде лежал нож. Во все еще красной воде.

– Ты уверен, что он умер?

– Он не мигал.

– Мой Бог, Флетч, что же нам делать? – через закрытое стекло она посмотрела на здание аэропорта.

– Не знаю. Что мы можем сделать?

– А что ты уже сделал?

– Проблевался.

– Это заметно.

– В другую раковину. Потом все смыл,

– Какой ты у нас чистюля, – она взяла его руку в свои. – Ты думаешь, об этом еще никто не знает?