Грегори Макдональд - Выбор Флетча

Дорис Уилер проигнорировала собравшихся поклонников кандидата и прямиком прошествовала в автобус, в грязной юбке и мокрых туфлях. Салли не отставала от нее ни на шаг, словно собачка на коротком поводке.

– Пожалуйста, больше не сажай меня в одну машину с твоей матерью, – попросил Уолша Флетч.

– Понятно, – кивнул Уолш. – Ох уж эта Салли, – его адамово яблоко ходило вверх-вниз. – Суровая дама.

– Шофер уехал, высадив их посреди лужи.

Уолш оглядел автостоянку.

– Ничего. Кто-нибудь из добровольцев отвезет их в дом престарелых. Может, оно и к лучшему. Меньше проблем.

Губернатор слез с мокрой крыши «форда» и сунул микрофон Ли Оллену Парку. Тот передал его добровольцу, последний – Барри Хайнсу.

Затем Кэкстон Уилер двинулся в толпу. Ему пожимали руки, толкали, чуть не сбили с ног. Маленькую девочку, сидящую на плечах отца, вырвало. Часть блевотины попала на волосы губернатора. Женщина зрелых лет попыталась его поцеловать, но дело кончилось тем, что она ногтем разодрала ему щеку. Неожиданно в толпе началась драка. Флетч видел, как трое мужчин сшибли четвертого, в кожаной куртке, на землю, щедро награждая пинками. Еще двое мужчин, постарше возрастом, начали их разнимать. Уолш метнулся к отцу, схватил за плечи, развернул и буквально затолкал обратно в автобус.

Со стоянки у торгового центра они отъехали раньше намеченного.

Когда автобус трогался с места, мужчина в кожаной куртке уже поднялся, с разбитым в кровь лицом, и прокричал им вслед что-то неразборчивое.

В автобусе Шустрик промыл царапину, продезинфицировал ее перекисью водорода. Губернатор широко улыбался.

– Не так-то просто завоевывать сердца и души избирателей. Можно найти работенку и полегче.

– Извините, – промямлил Барри Хайнс.

– Это все чертова погода, – успокоил его Уолш. Около двух часов автобусы и следовавшие за ними автомобили свернули на площадку отдыха, чтобы посмотреть выступление президента.

В салоне все молчали, пока президент зачитывал свое заявление.

– Технические достижения, имеющиеся в нашем распоряжении, особенно в области информации, пока не используются на благо народов планеты. Несомненно, что все нации только выиграют от более полного применения этих достижений в сфере образования и здравоохранения, при обмене научными данными и культурными программами, для контроля состояния окружающей среды. Поэтому сегодня я объявляю о создании специального совета Белого Дома, в состав которого войдут видные представители науки и культуры, с тем, чтобы они подготовили доклад о путях более эффективного использования научных достижений в области информации, дабы сделать еще один шаг на пути к миру и всеобщему процветанию, – президент оторвался от бумажки и оглядел собравшихся журналистов. – А теперь ваши вопросы, господа.

– Сукин сын, украл твою идею, – прокомментировал заявление президента Уолш.

Кандидат молча смотрел на экран.

Большинство вопросов касалось Центральной Америки, экономики. Среднего Востока, отношений с Россией. На вопрос о возможных дебатах с кем-либо из претендентов на его пост, президент ответил: «Пока еще рано даже думать об этом».

С окончанием пресс-конференции Барри Хайнс выключил телевизор.

– Сукин сын, украл твою идею, – громко повторил Уолш.

– Это точно, – губернатор оглядел свою команду и хохотнул. – Зато благодаря этому сукиному сыну на меня не будет дуться жена.

– Как дела, господин прокурор? – поднявшись в номер отеля «Первый» в Мелвилле, Флетч улегся на кровать и позвонил Олстону Чамберсу. – У меня одна минута, не более. Должен встретиться в баре с Уолшем и двумя журналистами на предмет смерти и смерти. И смерти.

– Как ты, Флетч?

– Кручусь, как белка в колесе.

Часы показывали пять вечера. В восемь начинался митинг на крытом стадионе Мелвилла...

С трех до четырех Флетч просидел в радиостудии города Маккензи, организовавшей «горячую» линию, по которой кандидат отвечал на вопросы радиослушателей. Большинство вопросов касались мер социальной защиты малоимущих, дотаций фермерам, расширения дорожного строительства. Некоторые обращались с личными проблемами.

«Моя жена сейчас работает, денег не хватает, знаете ли, даже на еду. Это означает, что мои дети приходят после школы в пустой дом, мы просим соседку присмотреть за ними, но у нее артрит, она еле ходит, мы не знаем, что делают дети в наше отсутствие. Почему жизнь теперь не такая, как раньше? Когда я был маленьким, моя мама всегда была дома...»

Не раз упоминалась поднимающаяся волна преступности, что дало возможность кандидату упомянуть о горничной, убитой в отеле, где он провел ночь. Ровно час губернатор старался честно ответить на все вопросы, чего бы они не касались.

Затем малой скоростью Шустрик доставил их из Меккензи в Мелвилл. Губернатор читал на заднем сидении. На переднем Флетч смотрел на приближающиеся, а затем проплывающие мимо знаки ограничения скорости (55 миль в час). Стрелка спидометра при этом дрожала у цифры «30».

В отеле Флетчу передали кипу записок. Журналисты, освещающие кампанию, хотели встретиться с ним. (Ленсинг Сэйер, Фенелла Бейкер, Стелла Кирчнер). Просили позвонить журналисты со всех концов страны (плюс один из Мехико и один из лондонской «Таймс»), Рондолл Джеймс из Айовы звонил трижды.

Флетч отзвонился лишь Олстону Чамберсу.

– Хотел сказать тебе, что нашел ответ на вопрос, который задавал вчера вечером.

– Какой вопрос?

– Насчет неожиданного отъезда Уолша с военной базы. После того, как мы три дня просидели на деревьях.

– А что тебя удивило? Он устал. Наелся войной досыта. Его папашка подергал за какие нужно веревочки. Я бы сам смотался оттуда при первой возможности. Да и другие тоже.

– Тут дело другое. Уолш обхамил старшего офицера.

– Подумаешь, событие.

– Я переговорил с капитаном Уолтерсом. Между прочим, у него оптовый книжный магазин в Денвере.

– Приятный человек. Всегда приносил нам книги. В любой ситуации сохранял хладнокровие.

– А вот Уолшу в какой-то момент оно изменило. Он последними словами изругал майора Лесли Хант.

– Не знал, что ее фамилия начинается с буквы «X» <���Флетч хочет сказать, что эту женщину-офицера называли не иначе, как матерным американским словом «cunt» (произносится как «кант»), означающим женский половой орган.>.

– Тем не менее. Ты ее помнишь.

– Мерзкая тварь. Презирала солдат за то, что они – мужчины.

– Помнишь ее любимого конька?

– Конечно. Палатка-столовая должна располагаться в центре лагеря. Таково требование устава. А снайперов побоку. То-то они пользовались нашей глупостью.

– Двух парней из роты Кей подстрелили, когда они шли на завтрак. Одного в ногу, другого в спину.