Грегори Макдональд - Флетч и вдова Бредли

– Позвольте мне сказать ей пару слов.

– Разумеется, сэр.

Он отдал трубку Флетчу и отступил на полшага. Высокий, подтянутый, с цепким взглядом, скорее телохранитель, а не швейцар, и золотые галуны на его униформе смотрелись так же нелепо, как спинакер <���Добавочный треугольный парус из легкой парусины, который ставится на яхтах при попутном ветре.> на авианосце.

– Мисс Бредли?

– Да? – голос глубокий, чуть хрипловатый.

– Мисс Бредли, моя фамилия Флетчер. Мне необходимо поговорить с вами о компании вашего брата, «Уэгнолл-Фиппс». Я специально прилетел из Калифорнии.

Последовала долгая пауза.

– Кто вы, мистер Флетчер?

– Я – репортер, бывший репортер, который написал статью для финансовой полосы «Ньюс-Трибюн», чего мне делать не следовало. И хотел бы уточнить некоторые детали.

– И чем я могу вам помочь?

– Не знаю. Но я поговорил с вдовой вашего брата, Энид Бредли, с вашей племянницей Робертой, с вашим племянником Томом...

– Вам нужно поговорить с Алексом Коркораном. Он – президент...

– С ним я тоже говорил. Как и с Чарлзом Блейном... несколько дней тому назад.

Вновь долгая пауза.

– Вы говорили с Чарлзом Блейном несколько дней тому назад?

– Для этого пришлось слетать в Мексику.

– Вижу, вы не из тех, кого не оторвешь от стула. Коркоран и Блейн не смогли вам помочь?

– К сожалению, нет.

– Честно говоря, не понимаю, какой помощи вы ждете от меня. Но поднимайтесь. Не могу же я дать вам от ворот поворот после того, как вы потратили столько денег, чтобы приехать сюда.

– Спасибо, – кивнул Флетч. – Я передаю трубку швейцару.

– Действительно, мистер Флетчер... я правильно произношу фамилию?

– Да.

– Вы могли бы сэкономить время и деньги просто позвонив мне из Калифорнии. Я наверняка сказала бы вам, в моих ли силах...

Франсина Бредли открыла дверь квартиры 21М, обежала Флетча удивленным взглядом и продолжила разговор, начатый по телефону внутренней связи.

И Флетч не упустил возможности внимательно разглядеть свою собеседницу. Светлые, тщательно уложенные волосы. Кожа, не чуждая дорогой косметики и массажа. Золотое ожерелье. Сережки, составляющие с ним единый гарнитур. Отлично сшитое зеленое платье с глубоким вырезом на груди. Очень стройная для ее возраста (сорок пять плюс-минус год) фигура.

– ...О компании Тома мне известно не так уж и много, – она провела Флетча в просторную гостиную, обставленную дорогой мебелью. Через большое окно ее заливал солнечный свет. – Из сотрудников я никого не знаю. Я, конечно, в курсе производственных и финансовых дел. После смерти Тома, Энид частенько обращается ко мне. Энид, как вам, должно быть, известно, не сведуща в бизнесе.

Франсина встала спиной к окну, лицом к Флетчу, помолчала, словно гадая, на все ли возможные вопросы Флетча она уже ответила. Молчал и Флетч, а потому, чтобы заполнить паузу, Франсина указала на диван.

– Присядьте, пожалуйста. Меня ждут к обеду, но несколько минут у меня есть, так что давайте посмотрим, вдруг я действительно смогу вам чем-то помочь.

Сев, Флетч расстегнул пиджак и подтянул брючины, чтобы не помять свой новый костюм.

На кофейном столике лежали перчатки и сумочка Франсины.

– Я рад, что вы согласились встретиться со мной. – Франсина села в кресло так, чтобы свет из окна падал на нее сзади. – Возможно, вам поначалу показалось, что я не в своем уме, но я надеюсь, вы поймете, чем вызвано мое, пусть и несколько странное, поведение.

– Ваше поведение не кажется мне странным, – Франсина улыбнулась. – Просто... когда вы сказали, что вы репортер, бывший репортер, я подумала, что, открыв дверь, увижу перед собой... более зрелого мужчину, старше возрастом... которому пришлось многое повидать.

Улыбнулся и Флетч.

– Все дело в моем румянце во всю щеку. А причина тому – ежедневный завтрак из овсянки с апельсиновым соком.

Франсина Бредли добродушно рассмеялась. Теперь, когда его глаза привыкли к яркому свету, Флетч разглядел фотографии на книжной полке. Роберта Бредли, Томас Бредли-младший, школьные фотографии разных лет, две фотографии Энид Бредли, молодой и постарше, большая семейная фотография. Флетч догадался, что черноволосый мужчина, обнимающий Энид Бредли за талию, ее муж, Томас. Стену перед Флетчем украшала черно-коричневая мозаика. На низком столике у окна лежала другая, незаконченная.

– Мозаику на стене сделал ваш брат? – спросил Флетч.

– Да, – Франсина с грустью посмотрела на мозаику. Затем вздохнула и указала на вторую, незаконченную. – А над этой он работал. Том всегда останавливался у меня, приезжая в Нью-Йорк к здешним врачам. Эту мозаику он начал перед отъездом в Швейцарию. Я не стала убирать ее. Глупо, конечно. Но иногда я прихожу домой вечером и буквально вижу его, в халате и шлепанцах, склонившегося над мозаикой.

– Боюсь, мои вопросы покажутся вам необычными.

– Это ничего, – она глянула на часы. – За мной должны приехать...

– Я помню. Мое появление у вас вызвано тем, что при подготовке статьи об «Уэгнолл-Фиппс» мне показали недавние служебные записки вашего брата, которые я и процитировал. В результате меня, естественно, уволили.

Сначала Франсина смотрела на Флетча так, будто тот неожиданно заговорил на языке, который она не понимает.

– Что значит, «недавние»?

– Датированные если не этим, то прошлым месяцем.

– Том уже с год, как умер.

– Потому-то я здесь.

Франсина посмотрела на свои, лежащие на коленях руки, с красным лаком на ногтях.

– Как странно.

– Согласен с вами.

– Есть ли какое-нибудь объяснение?

– У меня – нет.

– Кто показывал вам эти служебные записки?

– Чарлз Блейн. Вице-президент и начальник финансового отдела «Уэгнолл-Фиппс». Мне представлялось, что такой человек – надежный источник информации.

– А, Блейн. С ним и раньше были проблемы. Энид упоминала об этом. Возможно, специалист он толковый, но... Энид говорит, что он все воспринимает слишком серьезно. Своих подчиненных он просто затретировал, – Франсина покивала. – Да, об этом Блейне я слышала. У него все расставлено по полочкам, а если что-то не ставится, он впадает в истерику.

– Дело не в полочках, мисс Бредли. Речь идет о документах, подписанных инициалами человека, который не мог их подписать, поскольку отошел в мир иной.

Франсина пожала плечами.

– Тогда это чья-то злая шутка. Порезвился кто-нибудь из секретарей. Из тех, что работал с Блейном. Блейн мог достать кого угодно. Вот с ним и поквитались.

– Такое возможно.

– А как на этот вопрос ответила Энид?

– Она полагает, что у Блейна нервный срыв. И отправила его в отпуск в Мексику.

– Так, наверное, и есть.

– Я слетал в Мексику. С нервами у него все в порядке. А вот жара и духота допекают.