Анна Малышева - Тамбур

Зазвонил телефон, и женщина сняла трубку:

— Понимаете, у меня счастливая семья! — пробормотал тихий голос, в котором, как отметила «Галина», не было и тени счастья. Пробормотал и умолк.

— Я слушаю вас, — ответила она, стараясь говорить приветливо и спокойно. И то и другое давалось нелегко. — Меня зовут Галина.

— А меня… — Голос приобрел половую принадлежность — на другом конце провода заплакала женщина. — Не важно! Я всегда старалась, как лучше… Я ушла с работы, чтобы вести домашнее хозяйство. Он сам так просил.

— Ваш муж? — уточнила Галина.

— Д-да… — еле выдавила та. — И вот, из-за пустяков! Из-за ерунды… Он назвал меня тупой тварью, идиоткой… Говорил, что этому конца нет — я никак не могу ничего запомнить и понять!

Снова рыдания. Галина взглянула на циферблат. Разговор грозил затянуться не менее чем на полчаса.

— Я купила не тот сыр… — задыхаясь, проговорила звонившая. — Он любит «тильзитер», а я купила «мааздам». Перепутала! Я сама никогда не ем сыра, у меня на него аллергия, я в этом ничего не понимаю! А он накричал на меня, обозвал, а знаете, какой у него бывает голос, когда он злится?!

«Откуда же мне это знать, сестричка? — думала Галина, одной рукой распечатывая пачку сигарет, а другой — крепче прижимая трубку к уху. — Меньше бы ты слушала его голос, больше свой собственный. Да как тебе это сказать? У нас же установка на сохранение семьи».

— И он накричал на вас впервые? — осведомилась она. — Только из-за сыра?

Женщина поспешила ее разуверить. При этом она противоречила себе. Сперва безымянная абонентка уверяла Галину, что брак у нее по-настоящему счастливый и гармоничный, но у мужа в последнее время проблемы на работе, и он стал таким нервным… Потом призналась, что муж и раньше не находил нужным сдерживать свои эмоции, если ему что-то не нравилось.

— А дети у вас есть? — ласково спросила Галина. — Простите за нескромный вопрос.

Та ответила, что детей нет. Они пока еще только собираются их завести. Уже десять лет, как собираются.

— Он хочет ребенка, все равно — мальчика или девочку. Он любит меня, понимаете? Но он очень раздражительный, и стоит сделать что-то не так… Сразу взрывается. А через пять минут извиняется, бежит в магазин за даетам ей, говорит, что любит меня…

Собеседница больше не плакала. Собственно, это оказался один из тех беспроблемных звонков, когда абонент просто желал выговориться, а не нуждался в помощи. Галина почти не слушала. Она потихоньку курила и одним глазом смотрела новости. Простились они на оптимистичной ноте — «пациентка» сама сообразила, что ее горе выеденного яйца не стоит, сама себя утешила и полностью оправдала нервного супруга. Галина затушила сигарету и прибавила звук в телевизоре.

* * *

— Алло?

Звонок застал ее врасплох — она как раз пыталась понять различие между традиционным аспирином и новейшими средствами для понижения жара. Юлия любила передачи на медицинскую тему, несмотря на то что и она сама, и члены ее семьи болели редко. Она едва не выронила трубку, одновременно «убив» телевизор.

— Я слушаю вас!

— Господи… — протянул слабый женский голос. — Я ненавижу ее!

— Кого? — Галина поудобнее приложила трубку к уху. — Я здесь, говорите.

После прерывистого вздоха женщина (или, скорее, девушка) призналась, что ненавидит свою начальницу.

Но только пусть не думают, что она — сволочь и напрасно обвиняет кого-то! Нет! Ее начальница — просто монстр! Ее ненавидят многие, но не все решаются признаться в этом. А она вот перестала стесняться. Потому что всему есть пределы!

— Если я высказываю предложение, она мне говорит — заткнись! Хамит мне при всех", — делает гадости! Вы не думайте, я тоже не безграмотная, отлично понимаю, что у нее — комплекс неполноценности, а у меня — комплекс вины. Противоположности сходятся, вот она на мне и отыгрывается! Вцепилась, как клещ! И я бы, наверное, еще потерпела, но дело в том, что у меня из-за нее началась астма! На нервной почве! Это смерть моя! Я не могу работать!

В трубке слышалось тяжелое, прерывистое дыхание.

— И вот я решила позвонить… Спросить… — захлебнулся голос. — Виновата ли я в том, что Ицкина умерла?

— Как?

— Ицкина — эта самая моя начальница. Вчера ее сбила машина. Размазала по МКАД, да так, что опознать смог только бывший любовник. Да и тот долго сомневался.

«Боже, избавь ты меня от этих исповедей!» — взмолилась Галина, быстро вытирая со лба мелкую испарину.

— Вы сидели за рулем той машины, которая сбила вашу начальницу? — осведомилась она, комкая бумажную салфетку.

— Нет, конечно, нет;! Я даже не умею водить.

— Тогда в чем дело?

— Я…желала ей смерти, — понуро признался ночной безликий голос. — Каждый день думала об этом! Я не злая, поверьте, я никогда и никому… Но она… Таких людей я никогда еще не встречала! Им просто не должно быть места на земле! И вокруг себя она собрала таких же паразитов, давала им свободу творчества, позволяла надо мной издеваться, причем тоже — открыто!

А другие — чем они лучше — все видели и молчали, потому что платят нам хорошо, и работу никто потерять не хочет! Я спрашиваю — есть справедливость или нет?!

— Я сама хотела бы это знать, — заметила Галина. — Но по-моему, вопрос абстрактный.

Она произнесла эти слова машинально. Сказала то, что думала, а для психолога это был непростительный промах. Дело было в том, что на миг перед нею снова возникло лицо Дани — лицо, которого она никогда не видела, но знала по описанию, и слишком отчетливо помнила его голос. Голос человека, доведенного до отчаяния и решившегося пойти до конца.

— У меня такое ощущение, что я убила ее… — простонала девушка. — А еще хуже, что когда я узнала о ее смерти… О, вы сейчас подумаете обо мне совсем плохо… Я обрадовалась и выпила по этому поводу! Но я… я.., просто не могла удержаться!

Снова всхлипывания в трубке. Галина вздохнула и заговорила с твердостью и материнской наставительностью, которая отлично действовала в подобных случаях.

— Желать кому-то смерти — еще не значит убить.

У каждого из нас есть недоброжелатели.

Она вспомнила потное лицо Жабы и криво улыбнулась.

— Вы говорили о комплексе вины. Откуда вы взяли, что он у вас есть? Вам кто-то это сказал?

— Я сама поняла… Читала книги по психологии.

Дело в том, что если случается что-то плохое, я сразу пугаюсь, будто виновата в этом… И что мне больше всего вредит — начинаю оправдываться!

Последовала получасовая исповедь, из которой Галина полностью уяснила для себя все обстоятельства детства абонентки, тяжелые материальные условия ее юности, карьерный путь, надежды и поражения, редкие удачи и частые ошибки… Она не принимала участия в беседе, ограничиваясь нейтральными восклицаниями: