Андраш Беркеши - Агент № 13

Герцегу с Еллинеком вскоре стала известна вся подноготная ближайших соседей. Больше всего их почему-то интересовала семья Табори, что было, впрочем, вполне объяснимо, поскольку покойный господин Меннель останавливался именно у них. Корреспонденты изучили расположение виллы Табори, узнав попутно и о том, что у них в саду никогда не закрывается задняя калитка. Каждый день в семь утра профессор Табори выходит через эту калитку и направляется либо на рыбалку, либо на прогулку на яхте. Благодаря рассказам учителя и его супруги Герцег и Еллинек познакомились и с семьей Шалго. Продолжая наблюдать, Герцег заметил, как Хубер вышел из дома Шалго и через сад пошел к вилле Табори. Тогда он перевел бинокль на побережье, на сверкающую поверхность озера, по которой сновало множество лодок. Правда, он увидел, что большинство их кружилось вблизи гостиничного пляжа, а некоторые совсем далеко от берега. Герцег окинул взглядом поросший тростником берег. Он казался вымершим. Если, конечно, за камышами не приютились в своих лодчонках рыболовы. Переведя бинокль снова на виллу Табори, Герцег увидел на веранде Хубера. Тот стоял в тени, и лица его нельзя было разглядеть.

Затем Герцег взял под наблюдение дом Шалго. Вот полковник Кара с портфелем под мышкой остановился перед своей машиной, открыл дверцу и сел. Куда-то собирается ехать. Через несколько мгновений из калитки, оживленно переговариваясь, вышли девушка и Оскар Шалго. «До чего же очаровательна эта девчонка! — подумал Герцег. — Только почему это у нее такое грустное лицо? Вернее, даже не грустное, а обиженное… Должно быть, старик сказал ей что-то неприятное. Впрочем, девушка, как видно, не очень-то слушает нравоучения старика. Недовольно дернув плечиком, она помахала рукой сидевшему в машине полковнику Каре и торопливым шагом перешла на другую сторону улицы. Шалго проводил ее взглядом, сокрушенно покачивая головой, потом уселся в машину рядом с полковником. Герцег долго еще задумчиво смотрел вслед удаляющемуся автомобилю.

Хубер сидел в гостиной, задумчиво глядя на небольшой лист бумаги, лежавший перед ним на столе. В комнате царила тишина. Яркий свет послеполуденного солнца потоком лился через полуоткрытую дверь. В его лучах дым от сигары принимал причудливые формы. Хубер вновь и вновь пробегал взглядом перечисленные на листке фамилии и думал: «А ведь эти люди и не подозревают, что сегодня ночью или завтра утром они на долгие годы распростятся со свободой. Сейчас еще не поздно передумать. Достаточно мне сжечь эту бумагу, и им ничего не будет угрожать…»

С террасы в гостиную вошел Герцег. На скрип двери Хубер поднял голову.

— Вы узнали меня? — спросил нежданный гость, подходя ближе.

— Герцег. Вальтер Герцег, — проговорил Хубер.

— Я так и думал, что вы меня сразу узнаете, — сказал Герцег, останавливаясь подле стола, за которым сидел Хубер. — А Еллинек уверял, что вы меня не узнаете. Так что он ошибся и пари выиграл я. — Он говорил с нарочитой развязностью, рыская глазами по лежащим на столе предметам.

— Еллинек тоже здесь? — спросил Хубер и постарался изобразить на лице дружескую улыбку, но почувствовал, что это ему не удалось.

— Без фоторепортера я ни шагу, — ответил Герцег и окинул взглядом залитую ярким солнцем просторную гостиную. В этот момент где-то вдали прогремел гром. Герцег выглянул на террасу и посмотрел вверх — на небе собирались тучи.

Хубер тем временем быстро свернул лежащий перед ним листок вчетверо и спрятал в боковой карман пиджака. «Пожалуй, лучше было бы сжечь этот список», — подумал он и спокойным тоном спросил:

— Как вы сюда попали, Герцег?

— На машине, — ответил тот, все еще стоя к нему спиной. — Маршрут не нов: Вена, Хедешхалом, Кестхей, Балатонэмед. Я уже третий день здесь. — Герцег повернулся к Хуберу. — Чудесные места…

— Третий день? — переспросил Хубер. — И что же вы тут делаете?

— Как что? Разумеется, репортаж. Ищу подходящую тему. Знакомлюсь с местностью, выясняю возможности. Составил план работы. Вы-то уж знаете, как все это делается. — Он подошел ближе, небрежно сунул в рот сигарету. — Когда я учился в диверсионной школе, был у меня преподаватель. Он учил, что, начиная какую-либо операцию, нужно прежде всего провести тщательную рекогносцировку местности.

— Вас прислал Браун? — нерешительно спросил Хубер, почувствовав, как у него засосало под ложечкой. «Глупо было об этом спрашивать», — тут же подумал он.

Герцег кивнул головой:

— Да, он попросил меня, чтобы я навестил вас, так как обеспокоен вашими действиями. Некоторые признаки позволили ему сделать вывод, что вы рехнулись.

Хубер почувствовал опасность. Теперь все зависит от того, насколько ему удастся совладать с собой. Конечно, он совершил большую ошибку, проявил беспечность. Разумеется, он предполагал, что Браун будет действовать, но не так быстро и не так нагло. Вполне возможно, что теперь на карту поставлена его жизнь…

— Разве Браун не получил моего сообщения? — спросил он с притворным удивлением.

— Не валяйте дурака, Хубер! — Герцег сел на край стола. — Вашему сообщению — грош цена: все, что вы передали, — липа.

— Подумайте как следует, Герцег. Помню, в школе вы проявляли умение логически мыслить. Брауну известно, что Меннеля убили. Раз я доложил в своей шифровке Брауну об уничтоженной взрывом машине, это уже должно что-то значить.

— О да, конечно! — с иронией подхватил Герцег. — Конечно, конечно. Что-то должно значить… Вот поэтому и мы здесь. — Герцег пустил облако дыма в лицо Хуберу. И тут же с издевательской учтивостью извинился. — Но почему вы продали эту «уничтоженную взрывом» машину?

— У меня были на то причины, — тихо произнес Хубер.

— Допустим. Но почему тогда она до сих пор стоит в гараже профессора?

— Это вас не касается, — так же тихо возразил Хубер.

— Допустим. Но аппаратуру вы, надеюсь, уничтожили?

— Вы имеете в виду рацию?

— Не прикидывайтесь идиотом!

Хубер с превеликим удовольствием ударил бы Герцега, но… этим ничего не добьешься. Кулак тут не поможет. К тому же Герцег моложе и сильнее его. Значит, надо изворачиваться и не терять спокойствия, чтобы Герцег не почувствовал его страха.

— Прекратите это хамство, — строго одернул он Герцега. — Иначе…

— Браво! Возмущайтесь, негодуйте, однако ответьте все же на мой вопрос.

— Аппаратуру я не уничтожил.

— Не сочтите меня назойливым, милейший Хубер, но я хотел бы спросить: почему? Я надеюсь, этот вопрос не заденет вашего самолюбия?

— Я отвечу на него потом, господину Брауну.

— Маловероятно, что вы с ним встретитесь, — холодно проговорил Герцег и вытащил из внутреннего кармана пиджака пистолет. Как бы играя оружием, он подышал на вороненую сталь дула, потер его о рукав. Затем достал из другого кармана глушитель и привычными, уверенными движениями закрепил его на стволе.