Чарльз Де Линт - Лунное сердце

Сказав это, она почувствовала себя глупо. А вдруг он арестует ее за то, что она отказывается с ним сотрудничать?

— Без вашего адвоката? — Такер взглянул на телефон, перевел взгляд на Сару и вздохнул. — Это ваш дядя только что звонил вам?

Она кивнула.

— Он легко приходит в волнение, правда? — Такер показал на стул для покупателей. — Не возражаете, если я присяду?

— Разве я могу вам запретить?

— Господи помилуй! Да что это с вами со всеми? — Такер уставился на нее. — За кого вы меня принимаете? За людоеда?

Сара, потеряв дар речи, покачала головой. Ее пугал зловещий тон его голоса, и она стала нервно крутить кольцо на пальце, потом вспомнила, что не стоит привлекать к нему внимание. Тогда она положила руки на колени и широко раскрытыми глазами уставилась на полицейского, ожидая, что он скажет дальше.

Такер уселся на стул.

— Слушайте, — сказал он, — мне очень жаль. Я только что беседовал с вашим дядей, но с ним говорить крайне трудно. Я здесь не для того, чтобы кого-то арестовывать. И не для того, чтобы пугать вас. Я просто задам вам несколько вопросов и тут же уйду. Согласны?

Сара проглотила комок в горле и, собрав все силы, спросила:

— А почему вы его обманули?

— Кого?

— Джеми. Насчет костяного диска. Вы же знали, что никакой кражи с выставки не было. Этого просто не могло быть. Я нашла этот диск вчера в коробке среди всякого хлама.

— Я не знаю, был диск украден или нет. Я… — Такер помолчал, возвращаясь мыслями к разговору с Джеми Тэмсоном. Потом вспомнил про Жан-Поля Ганьона. Может быть, стоит поговорить начистоту? — Послушайте, — сказал он. — Я буду с вами откровенен, насколько это возможно. Я не могу рассказать вам все, но… ладно, посмотрим. Мы ищем двух человек. Сказать вам почему, я не могу, но найти их очень важно. Один из них оставил мешок таких костяшек в комнате, которую он снимал перед тем, как исчезнуть. В мешке было шестьдесят дисков. На каждом был рисунок, разные рисунки на разных сторонах диска, и вообще все рисунки были разными. Похоже, что диск, который ваш дядя принес в музей, из этой же партии. Тэд Бенсон помогает нам, старается выяснить, что это такое и откуда взялось. Это могло бы помочь нам в розыске старика, которому диски принадлежали. Этот старик — один из тех двоих, кого мы ищем. Вам понятно то, что я рассказываю?

Сара кивнула, немного успокоившись. Она поймала себя на том, что больше не боится инспектора и слушает его с интересом. Но у нее все равно было дурное предчувствие, маленький предостерегающий огонек продолжал гореть где-то у нее в голове. Она вспомнила… бряцание костей, когда они падали, звеня и стуча друг о друга… и она тоже падала… сквозь серый и коричневый туман… еще одна кость… и перед ней вдруг возникло лицо, похожее на медвежью морду, свирепые глаза, разверстая пасть — ее сон. Сара содрогнулась, но инспектор, по-видимому, этого не заметил, как не заметил веяния зла, мгновенно пронесшегося по лавке. Саре показалось, будто она видит, как что-то шевельнулось в тени между двумя кухонными шкафами за спиной у инспектора. Она поспешно отвернулась и постаралась сосредоточиться на том, что говорит Такер.

— Когда ваш дядя принес этот костяной диск к Бенсону, тот не знал, что и думать. Это расследование, которым мы заняты… очень щекотливое, в высшей степени секретное. Считается, что никто не должен ничего о нем знать, но вот появляется ваш беззаботный дядя с еще одной деталью все той же загадки, над которой мы безуспешно бьемся. Бенсон позвонил мне, и я отправился к нему узнать, в чем дело.

Сара снова взглянула в тень между шкафами, но ничего не увидела, а может, там ничего и не было.

— Поставьте себя на наше место, — продолжал Такер. — Есть дело, которое мы расследуем уже две недели, и, должен признать, без особого успеха. И вдруг появляется то, что может оказаться важным ключом. Ладно. Обсуждаю этот вопрос с вашим дядей. Он начинает понемногу выводить меня из себя своими объяснениями, и я невольно задаюсь вопросом: «Что он старается скрыть?»

— Он просто немного разволновался, — сказала Сара.

Такер пожал плечами:

— И то же произошло с вами, как только я вошел. Даже сейчас вы ведете себя так, словно я собираюсь вас укусить.

— Я… ночью я видела плохой сон, — призналась Сара, — и что-то заставило меня вспомнить его как раз сейчас. Вы правы насчет Джеми, но он не преступник. Он очень быстро заводится, а вы ни больше ни меньше назвали его лгуном. А притом что постоянно читаешь в газетах про… ну, вы знаете…

— Про Королевскую комиссию и тому подобное?

— Ну…

— Вы начитались триллеров.

— А кто эти люди, которых вы ищете? — спросила Сара. — Что они сделали?

— Пока ничего не сделали. Просто мы хотим с ними побеседовать.

Такер полез в карман и достал две фотографии. Положив их на прилавок перед Сарой, он спросил:

— Вы когда-нибудь видели кого-то из них?

Сара всмотрелась.

— Вот этого, — проговорила она, коснувшись пальцем фотографии Томаса Хенгуэра.

— Выходит, вы с ним знакомы?

— Не совсем. Несколько раз он заходил в лавку, и по-моему, я даже раза два видела его у нас в Доме. Но это было давно.

— А он не мог спрятать диск где-то здесь так, что вы этого не заметили?

Сара вспомнила, как она нашла диск — он был завернут в коричневую бумагу и вложен в шаманский мешочек.

— Не знаю, как это ему удалось бы, — сказала она. — Я нашла этот диск на дне коробки, которую вытащила из чулана. Она была вся в пыли. К тому же я никого в этот чулан не пускала.

Такер кивнул и показал на фотографию Киерана:

— А этого встречали?

— Лицо знакомое, я его не знаю, но как будто где-то видела. — Сара зажмурилась, стараясь вспомнить. — По-моему, он играл в оркестре, в оркестре народных инструментов. Это было очень давно — три, а то и четыре года назад. Они назывались «Шутниками», а дальше шло какое-то длинное название. Кажется, он пел и еще играл на гитаре. — Сара подняла на Такера глаза. — Боюсь, я не очень вам помогла, правда?

— Во всяком случае, вы старались. А вы не видели их где-нибудь недалеко от вашей лавки? В последнее время?

Сара покачала головой.

— Вот насчет этого, — она показала на фотографию Киерана, — с уверенностью сказать не могу. Ну а если бы увидела второго, то запомнила бы. Мы с ним в те времена довольно часто подолгу разговаривали. Забавный он. Выглядел стариком, а впечатление было, что он моложе. А вы показывали эти фотографии Джеми?

— Не думаю, что это имело смысл.

Такер убрал фотографии и достал ручку и блокнот. Он написал свое имя, домашний и рабочий телефоны, вырвал страницу из блокнота и протянул ее Саре:

— Если вспомните что-нибудь еще, все равно что, позвоните мне, ладно?

— Ладно. А вы не можете сказать мне, почему вы их ищете?