Чарльз Де Линт - Лунное сердце

— Озеро называется Пинта-ва, — сообщила Ха-кан-та. — Тихая вода.

— Мне кажется, будто я смотрю на иллюстрацию к «Последнему из могикан», — сказала Сара. Поймав недоумевающий взгляд индианки, она добавила: — Не обращай на меня внимания. Ребенком я обожала играть в ковбоев и индейцев.

— Старейшины ждут нас, — сказала Ха-кан-та. — Не следует их задерживать.

Все трое стали спускаться к вигвамам, волки следовали за ними. Приближаясь к стойбищу, Сара и Киеран с удивлением наблюдали за кипучей деятельностью квин-он-а. Кто-то ремонтировал вигвам. Другие коптили мясо над красными угольями. Женщины пряли на прялках из связанных веток. А один мужчина вышивал бисером воротник на платье из оленьей кожи. «Выходит, у них занятия совсем не такие, как у эльфов, — с удивлением отметила Сара. — Почему, например, никто не готовится к пляскам в ведьминых кругах?»

Но если дела, которыми занимались квин-он-а, были вполне земными, их внешность, если не считать одежды, больше соответствовала тому, какими представляла их себе Сара. Они были стройные и тонкие, их рост не превышал пяти футов, и все-таки сразу становилось ясно, что они обладают недюжинной силой. Лица с резкими чертами, высокие лбы, у многих на лбу виднелись маленькие рожки. У большинства черные волосы были заплетены в косички, украшенные перьями и бусами.

Когда Ха-кан-та и Сара с Киераном вошли в стойбище, квин-он-а молча уставились на них черными глазами. Сара заметила, что у некоторых были при себе небольшие барабаны, они висели на заплетенных в косы ремнях, прикрепленных к поясу или повешенных через плечо. Сара вспомнила, как после прозвучавшей дроби этих барабанов там, в «Патти Плейс», она почувствовала, что куда-то перемещается. Только что она была в ресторане, а через секунду очнулась уже здесь… правда, неизвестно, где именно. В Ином Мире. Интересно, эти квин-он-а тоже называют его «Иным Миром»? Она не успела спросить об этом Ха-кан-ту, так как они подошли ко входу в длинный дом. Перед ними высился тотемный столб, а рядом с ним их ждала женщина, она была старше остальных квин-он-а.

— Синс-амин, — уважительно обратилась к ней Ха-кан-та, — приветствую тебя. — Обернувшись к своим спутникам, она объяснила: — Это Та, Кто, Бодрствуя, Видит Сны. В этом племени она — Дочь Медведицы, то есть глава племени.

Заплетенные в косы волосы Синс-амин поседели, а смуглая кожа туго обтягивала выступающие скулы. Воротник у нее был расшит бисером, узор напоминал царапины от медвежьих когтей. Хотя она была на голову ниже Ха-кан-ты, но казалась выше ее.

— Ты послала нам слова, которые пробуждают беспокойство, — сказала Синс-амин.

— Потому-то мы и пришли к тебе, почтенная мать, для правдивого разговора, — склонила голову Ха-кан-та. — Я привела Киеранфоя — ученика Тома-хенг-ара, и его спутницу Саракен, которых твой народ перенес из Дальнего Мира по просьбе учителя молодого воина.

— Да, это мы сделали, — подтвердила Синс-амин. — Но если бы мы знали… — Она покачала головой. — Поговорим об этом внутри, при всем совете. — Она отступила в сторону и жестом пригласила их войти.

— Вы себе идите, — сказала Сара. — А я, пожалуй, пойду к озеру и подожду, когда вы там закончите.

Киеран бросил на нее ядовитый взгляд:

— Что значит «когда вы там закончите»? А ты что же? Ты точно так же связана с этим, как и я.

— Постой! — сказала Сара. — Минуточку! Я ведь сюда не просилась.

— А по-твоему, я просился?

— Это ты вбил себе в голову насчет арфиста, а не я, Киеран.

— Господи Иисусе!

— Она говорит правильно, — вмешалась Ха-кан-та. — Этот совет касается тебя, не ее.

— Но…

— Старейшины ждут, Киеранфой.

Киеран сжал кулаки. Он переводил взгляд с Сары на Ха-кан-ту, с нее на старую Дочь Медведицы, которая молча дожидалась у входа в длинный дом. На его лице было выражение человека, которого предали, но Сара сделала вид, будто не заметила этого.

«Подведем черту! — решила она. — Точнее, черта подведена!»

— Ты не понимаешь, Сара. — Киеран сделал последнюю попытку уговорить ее. — Если бы ты только знала…

— Я понимаю достаточно, чтобы не поддерживать того, кто оскорбляет человека, которого я… — Она осеклась, чтобы не сказать: «Которого я люблю».

— Да что ты знаешь о Талиесине?! — вспылил Киеран.

— Ничего, — ответила Сара, понимая, что это — такая же правда, как и ложь, и отвернулась.

— Сара… — начал Киеран. Он протянул ей руку, но Сара отпрянула от него. — Nom de tout, — пробормотал он.

Киеран последовал за Ха-кан-той в вигвам. Синс-амин пропустила их вперед, потом задернула на двери занавес из оленьей шкуры, оставив Сару в одиночестве снаружи.

Сара некоторое время постояла, оглядывая стойбище. Все квин-он-а вернулись к своей работе и не обращали на нее внимания. Нерешительно улыбнувшись, она прошла мимо длинного дома и спустилась на берег озера. Там она удобно устроилась под развесистым тамариском и стала смотреть на воду. Она увидела, как на другом берегу озера над болотом взмахнула голубым крылом цапля, услышала, как щебечут вьющие гнезда болотные дрозды и воробьи, а их перекрывали чистые голоса мухоловок с оливковыми перьями.

Несмотря на расстилающийся перед ней мирный пейзаж, Сара вздыхала, ее мысли вернулись к Киерану. Если бы была хоть какая-то возможность достучаться до него! Если бы он встретился с Талиесином, он понял бы сам… Но нет. Это было бы слишком опасно. Вдруг бы он попытался убить арфиста? Так, наверное, и случилось бы. Господи! Все может осложниться. Как ей быть, если Киерану удастся убедить совет, что Талиесин представляет собой угрозу, и они решат помочь Киерану устранить его?

— Это вряд ли случится, — раздался голос у нее за спиной. — И все-таки с ним лучше вести себя осторожно.

Сара резко обернулась и увидела забавного человечка, который сидел на корточках футах в трех от нее. Сначала ей показалось, что это ребенок квин-он-а, но, приглядевшись, она поняла, что хотя он и мог быть одним из этих индейских эльфов, ни на одного из тех, кого она видела, он не похож.

Когда он встал, оказалось, что ростом он доходит ей до груди, и если у квин-он-а лица были удлиненные, красиво очерченные, то лицо этого человечка было широким, глазастым и расплывалось в улыбке. Волосы у него были скорее темно-каштановые или даже черные, он не заплетал их в косички, они спадали множеством мелких завитков, словно у рок-певцов. Разглядывая его, Сара подумала, что он ее подслушал, видно, она разговаривала вслух. Но не успела она додумать эту мысль до конца, как незваный собеседник отчаянно затряс головой.

— Нет, нет, — возразил он. — Но я все равно тебя слышал.

«Но тогда это значит…» — не успела подумать Сара, как он снова кивнул.

— Убирайся из моей головы! — закричала Сара.