Павел Давыдов - Этюд о Крысином Смехе

— Вы что, ничего не слышали этой ночью?! — с ужасом воскликнула леди Джейн.

— Нет, мы спали, — уверенно солгал Холмс, незаметно наступив мне на ногу. — Мы всегда крепко спим. Правда, Ватсон?

Я несколько раз сосредоточенно кивнул.

— Так значит, вы ничего не знаете?! Этой ночью опять появился призрак Блэквуд-холла! Мы ни на минуту не задержимся здесь. Знаете, что тут творилось в тысяча двести восемьдесят четвертом?! Да где же этот Дэниел? Фред! Фре‑е‑ед!!!

Из глубины коридора послышались тяжелые шаги, и вскоре оттуда появился здоровенный мужлан в потертых кожаных штанах и полосатой фуфайке. Железной хваткой он сжимал плечи сэра Блэквуда, не давая тому ни на дюйм отклониться от намеченного курса. На спине согнутого в три погибели Дэниела покоился уже хорошо знакомый нам медный резервуар, а из‑под мышки торчал змеевик.

— Послушайте, Холмс, а медные резервуары вы не относите к пузырькам? — съязвил я и тут же об этом пожалел. Лицо моего друга озарилось.

— Пузырьки! — благоговейно прошептал он и ринулся навстречу Дэниелу.

— Дорогой Дэниел, — страстно начал Холмс, — видите ли… — Он, было, замялся, но в конце концов страсть коллекционера одержала верх. — Видите ли, в кабинете вашего покойного отца я обнаружил коллекцию пузырьков. Я давно собираю пузырьки и поэтому осмелюсь попросить вас об одном одолжении. Не согласитесь ли вы уступить мне некоторые из них? В обмен я мог бы предложить вам несколько редких фиалов византийских мастеров…

— Ой, да забирайте их все! Какой там еще обмен! — прохрипел Дэниел, пытаясь поставить тяжелый резервуар на пол.

— Можно?! — Холмс затрепетал. — Прямо сейчас?! Вы не шутите?!

В этот момент на Дэниела налетел слуга с рыцарскими доспехами в руках. От неожиданности хозяин Блэквуд-холла покачнулся и, не в силах больше удерживать тяжелый груз, выпустил его из рук. Резервуар с грохотом упал на пол и, легко отшвырнув в сторону Холмса, покатился прямо на меня.

И это было последнее, что осталось в моей памяти.

Я открыл глаза. Было темно. Где‑то рядом били часы. Я насчитал семь ударов. Ничего не хотелось.

— Наконец‑то! — раздался рядом родной, знакомый голос. — Наконец‑то вы пришли в себя, мой дорогой Ватсон! Я уже начал опасался, что дело кончится гораздо серьезнее. Попробуйте пошевелить ногами… Теперь руками… Головой… Ушами — ха-ха! — это шутка! Вот так, отлично. Теперь попытайтесь сесть. Осторожно, осторожно! Ну как?

Передо мной стоял Холмс, а у стола, с примочками и компрессами, суетилась миссис Хадсон. Я с удивлением обнаружил, что сижу на диване в нашей гостиной.

— Как я тут оказался? — спросил я, ощупывая себя. Как это ни странно, у меня почти ничего не болело.

— Не волнуйтесь, — дружески сказал Холмс. — Это я привез вас домой. Слава Богу, что все обошлось. По‑видимому, организм ваш был измотан до предела. А эта медная бочка просто сыграла роль катализатора. Это бывает. — И он подал мне чашку крепкого, ароматного кофе. — Пейте, это взбодрит вас.

— Я думаю, вам надо основательно подкрепиться, — довольно улыбаясь, сказала миссис Хадсон. — Сейчас я принесу яичницу.

— Да, — подтвердил Холмс. — И весьма основательно подкрепиться. И, если можно, побыстрее. Сейчас мы поедим и отправимся в замок.

— Зачем?! — изумился я.

— За пузырьками! — лицо Холмса дышало торжеством. — Как вы помните, Дэниел презентовал мне коллекцию пузырьков.

— Как! Вы их не забрали? — опешил я.

— Ватсон, но вы такой тяжелый, — с упреком сказал Холмс. — Да и состояние ваше оставляло желать лучшего…

— Простите меня, Холмс, — растроганно сказал я, по достоинству оценив его жертву, но в глубине души жалея, что пришел в сознание слишком быстро.

Наскоро уничтожив приготовленную миссис Хадсон великолепную яичницу, мы стали собираться в дорогу. Внезапно я сел.

— Подождите, Холмс! Там же призрак! Этот жуткий, кошмарный призрак! Вы только вспомните его вой! И потом. Сегодня вторая ночь. Всякий, кто останется в замке — погибнет! Может, лучше подождать хотя бы до завтра?

Блаженная улыбка медленно сползла с лица Холмса.

— Призрак? Я не верю в призраков, — Холмс с совершенно хладнокровным видом стал набивать трубку. Однако пальцы его предательски дрожали, и табак сыпался на пол. — Совершенно не верю. И уж тем более я никак не ожидал, что вы, взрослый человек с медицинским образованием, способны серьезно воспринимать всю эту галиматью. Мне просто смешно.

И Холмс, этот великий актер, почти натурально рассмеялся.

— Впрочем, если вам действительно так страшно, мы можем отложить поездку…

Мне захотелось броситься Холмсу на шею и расцеловать его.

— …и отправиться за пузырьками завтра. Завтра… Ватсон, а вдруг они пропадут?

По лицу Холмса было видно, что внутри у него идет яростная борьба рассудка и страсти коллекционера.

— А если они пропадут, я никогда себе этого не прощу! Вам, впрочем, тоже. Призрак! Ха-ха. Видали мы таких призраков. Они совсем не страшные. В сущности, мне их даже жаль. Подумать только! Прожить долгую, нудную жизнь, помереть и получить за это право появляться только по ночам, после двенадцати, когда все нормальные люди уже спят! — Холмс автоматически посмотрел на часы и радостно присвистнул: — Ватсон! Да у нас же уйма времени! До двенадцати мы успеем десять раз съездить за пузырьками и вернуться!.. Нет, нет, пожалуйста, не возражайте. Решено — мы едем. Приведите себя в порядок, а я побежал за кэбом.

Одевшись, я сел на ящик с обувью и стал дожидаться Холмса. Настроение у меня было неважное, душу бередили мрачные предчувствия. Замок Блэквудов представлялся мне неким подобием Голгофы, на которую мы добровольно решили взойти. С огромным удовольствием я отменил бы эту поездку, но…

И тут мне в голову пришла спасительная мысль. Я вспомнил слова Блэквуда‑младшего о том, что выбитый на подошве крест — прекрасная защита от нечистой силы. Разыскать молоток и десяток обойных гвоздей было делом одной минуты. Вытащив из ящика сапог, я стал лихорадочно выбивать на подошве крест. Справившись с левым сапогом, я схватил правый, но в этот момент услышал на лестнице шаги Холмса. Если бы великий сыщик увидел, чем я занимаюсь, он непременно поднял бы меня на смех, прочитав вдобавок язвительную лекцию о вреде суеверий. Слушать лекцию я не хотел, поэтому быстренько спрятал молоток, а сам, заложив руки за спину, задумчиво уставился в стену.

— Ватсон! Что вы тут встали как столб? Кэб уже ждет! Давайте, давайте! О! Это вы приготовили для меня? Не ожидал! Спасибо, Ватсон, спасибо! — приговаривал Холмс, влезая в мои сапоги. — Вы правы, на улице несколько сыровато… Сидят как влитые! Вы бы тоже одели что‑нибудь на ноги… Побыстрее, Ватсон.