Robert van Gulik - Поэты и убийство

Он раздвинул ворот своей рубахи, обнажив плотную мускулистую шею. Судья припомнил, что в молодые годы у него была слава борца и фехтовальщика. Академик взял в руки лежавшую на столе открытую книгу.

– Нашел это на полках у Ло. Сборник стихотворений советника Хвана о пейзажах Сечуани. Он посетил те же места, что и я. Очень интересно сравнить наши впечатления. Этот стих очень недурен, но…

Он склонился над страницей, потом тряхнул головой.

– Нет, эта метафора звучит фальшиво… Внезапно вспомнив о госте, он поднял глаза и с улыбкой произнес:

– Не буду вам докучать этим, Ди. У вас, несомненно, еще много дел до ужина.

Судья Ди поднялся. Академик тоже встал и, несмотря на протесты гостя, проводил его до двери.

– Мне доставила огромное удовольствие наша беседа, Ди! Всегда стремлюсь узнать мнение младшего чиновничества. Помогает свежими глазами взглянуть на вещи. До вечера!

Судья Ди заторопился к правому крылу, потому что горло его пересохло и он мечтал о чашке чая. Вдоль открытой галереи было много дверей, но напрасно оглядывался он в поисках слуги, который бы сказал ему, в какой комнате поселился придворный поэт. И тут его взгляд остановился на худом мужчине в выцветшей серой рубахе, кормившем золотых рыбок в гранитном водоеме в конце галереи. На голове он носил плоскую черную шапку с тонким красным швом. Похоже, один из слуг его коллеги. Судья подошел к нему и спросил:

– Не могли бы вы мне сказать, где я могу найти достопочтенного Чан Лянпо?

Тот поднял голову и с головы до ног окинул судью взглядом своих странно неподвижных глаз под тяжелыми веками. Смущенная улыбка искривила его тонкие губы над редкой седеющей бороденкой. Бесцветным голосом он сказал:

– Он перед вами. Я и есть Чан Лянпо.

– Сударь, тысяча извинений!

Судья Ди стремительно выхватил из рукава визитную карточку и с низким поклоном вручил ее поэту.

– Сударь, я пришел засвидетельствовать свое почтение. Поэт рассеянным взглядом посмотрел на карточку, держа ее в тонкой, покрытой синими жилками руке.

– Очень любезно с вашей стороны, Ди, – механически произнес он. Показывая на водоем, он заговорил более оживленным тоном:

– Посмотрите на эту маленькую рыбку под водорослями в углу! Вы замечаете озабоченное выражение ее больших выпученных глаз? Это невольно напоминает мне нас… растерянных наблюдателей.

Он поднял глаза:

– Извините меня. Разведение золотых рыбок – одно из моих увлечений. Заставляет меня забывать о хороших манерах. Вы надолго сюда, Ди?

– Сударь, я приехал только позавчера.

– Аху да. Начальник округа, я слышал, проводил здесь совещание уездных руководителей. Надеюсь, вам нравится в Чинхуа, Ди. Я ведь уроженец этих мест.

– Прекрасный город, сударь. И я очень польщен, что имею возможность встретить самого выдающегося и блистательного… Поэт тряхнул головой.

– Не блистательного, Ди. К сожалению, уже нет. Он положил назад, в рукав, коробочку из слоновой кости с кормом для золотых рыбок.

– Я прошу прощения, Ди, но я чувствую себя не в форме сегодня. Посещение часовни моих предков заставило меня вспомнить о прошлом…

Он остановился и робко посмотрел на своего посетителя.

– Сегодня вечером за ужином я немного приду в себя. Просто обязан, потому что мой друг академик всегда втягивает меня в литературные споры. Он обладает поистине энциклопедическими литературными познаниями, Ди, и несравненно владеет языком. Чуточку высокомерен и заносчив, но…

И тут он обеспокоенно спросил:

– Надеюсь, вы посетили его до того, как пришли ко мне?

– Да, сударь.

– Очень хорошо. Должен предупредить, что, несмотря на свои простецкие замашки, Шао сознает свое выдающееся положение и весьма обидчив. Я уверен, вам доставит удовольствие сегодняшняя встреча, Ди. В присутствии могильщика Лу скука исчезает. И особая честь встретить нашего коллегу, который так неожиданно обрел известность. Мы должны…

Тут он закрыл ладонью рот.

– Почти что проболтался! Наш общий друг Ло заставил меня обещать, что я вам ничего не скажу. Как вы, несомненно, знаете, Ло очень любит делать маленькие сюрпризы.

Он провел рукой по лицу.

– Ну что же. Извините меня, что я не приглашаю вас к себе на чашку чая. Я действительно сильно устал и должен, Ди, подремать перед ужином. Прошлой ночью я не выспался. На постоялом дворе было так шумно.

– Конечно, сударь. Прекрасно понимаю.

Судья распрощался, кланяясь и почтительно скрестив руки в длинных рукавах.

Спускаясь по длинной галерее, он решил, что теперь, после официальных визитов, ему следует разыскать Ло, чтобы сообщить о том, что он узнал от служанки в доме чаеторговца. И наконец получить чашку чая!

Судья Ди прошел в кабинет советника и попросил Као узнать, не может ли его принять начальник Ло. Уже через пару минут советник вернулся.

– Сударь, мой хозяин будет рад вас видеть. В своем кабинете. Сдержанно улыбнувшись судье, он добавил:

– Очень надеюсь, сударь, что вам удастся его приободрить! Коротышка-начальник сидел на подушках кресла за письменным столом из полированного черного дерева и огорченно смотрел на груду документов перед собой. Увидев судью, он вскочил и крикнул:

– Все эти самозванные знатоки календаря в нашем министерстве обрядов и церемоний должны немедленно быть уволены. Немедленно. Они не знают своего дела! Эти болваны обозначили сегодняшний день как редкостно удачливый! А с полудня все идет прахом!

Он снова опустился в кресло, надувая свои округлые щеки. Судья Ди сел в кресло у стола и сам налил себе чаю из подбитой ватой корзинки. Жадно выпив чашку, он налил себе еще, а потом откинулся в кресле и молча выслушал рассказ своего друга об обрушившихся на него бедах.

– Сначала нам досталось это мерзкое убийство Суна, причем сразу же после обильной трапезы, что испортило мне пищеварение. Затем дама, возглавляющая «Сапфировый приют», известила меня, что ее самая талантливая танцовщица заболела. На сегодняшнюю ночь мне пришлось удовольствоваться двумя второстепенными, а для главного номера я смог заполучить только эту ведьму по имени Маленькая Феникс. Мне не нравится ее внешность. Глупое лицо да и худа, как жердь.

– Ло, пододвинь мне эту чайную корзинку, будь добр. Ло налил чаю судье Ди и себе, сделал глоток и снова заговорил:

– Наконец, придуманный мною для тебя сюрприз срывается. Ужасно будут разочарованы и академик с дворцовым поэтом. И еще это означает, что нас за ужином будет пятеро. Помимо нас с тобой, только Шао, Чан и могильщик Лу. А нечетное число за столом – дурное предзнаменование. В календаре же говорится, что сегодня удачливый день. Тьфу!

Поставив чашку на стол, он спросил угрюмо: