Robert van Gulik - Убийство гвоздями

Ма Жун и Чао Тай печально закивали.

– Нас тогда поразило, что они не произнесли обычных приветствий, это тоже говорит о том, что они хорошо знали друг друга, – заметил Чао Тай, – но ведь мы уже знали это, потому что Лан даже не старался скрыть свою наготу, когда она появилась в парильне.

– А вы не можете припомнить каких-нибудь еще подробностей их разговора, подслушанного юношей? – спросил судья.

– Да нет, ничего особенного, – пожал плечами Ма Жун. – Она, кажется, предъявляла к нему претензии, что он ее избегает, а Лан отвечал, что теперь это не важно, и добавил что-то вроде «котёнок».

Судья внезапно выпрямился.

– Котенок? – переспросил он, не веря своим ушам.

Он вдруг вспомнил вопрос маленькой дочери госпожи Лу. Она спросила судью, где тот котенок, о котором говорил гость ее матери! Это полностью меняет дело!

Судья быстро обратился к Ма Жуну:

– Быстро седлай коня и поезжай к Пань Фэну. Он звал госпожу Лу еще ребенком. Спроси у него, не было ли у нее какого-нибудь прозвища!

Ма Жун очень удивился, но задавать вопросы было не в его привычках, поэтому он тотчас же вышел.

Судья Ди больше ничего не сказал, он только попросил Тао Ганя приготовить свежий чай, а пока принялся обсуждать с Чао Таем проблему подчинения гражданского населения округа силам караульного войска.

Очень скоро вернулся Ма Жун.

– Так вот, – доложил он, – я застал старого Паня очень подавленным. Новость о непристойном поведении жены потрясла его больше. чем известие о ее смерти. Я спросил его о госпоже Лу, и он рассказал, что школьные подруги звали ее Котенком.

Судья стукнул кулаком по столу.

– Это именно то, что я и предполагал! —воскликнул он.

Трое помощников ушли, и в кабинет вошла госпожа Куо. Судья предложил ей сесть и выпить с ним чашку чая. Он почему-то чувствовал себя виноватым перед этой женщиной.

Когда она склонилась над столом, чтобы налить чай ему и себе, судья вновь почувствовал исходящий от все легкий аромат.

– Я пришла доложить, что госпожа Пань ничего не пьет, не ест, а только плачет. Она спросила меня, будет ли ей позволено хоть раз встретиться с мужем!

– Это против правил, – нахмурившись, ответил судья. – Кроме того, не думаю, что это пойдет на пользу им обоим.

– Эта женщина, – мягко произнесла госпожа Куо, – знает, что ее казнят, и смирилась со своей судьбой. Но она теперь поняла, что все таки любила своего мужа, и хочет попросить у него прощения, чтобы умереть с чувством хотя бы частичного искупления своей вины!

Судья немного подумал.

– Основная цель закона состоит в том, чтобы восстанавливать жизненный порядок и по возможности исправлять вред, причиняемый преступниками. Поскольку извинения госпожи Пань могут утешить ее мужа, ее просьба будет удовлетворена.

– Я также докладываю, – продолжила госпожа Куо, – что смазывала спину госпожи Лу различными мазями. Раны заживают, и все же…

Она запнулась. Судья одобряюще кивнул, иона продолжила:

– Мне кажется, ваша честь, что она физически не очень сильна и держится только за счет своей исключительной силы воли. Боюсь, что еще одной порки она просто не выдержит!

– Спасибо за совет, – ответил судья, – я учту это.

Госпожа Куо поклонилась и, немного поколебавшись, сказала:

– Она все время молчит, поэтому я взяла на себя смелость расспросить ее о маленькой дочери. Она ответила, что о девочке позаботятся соседи и что суду вскоре все равно придется ее отпустить. Однако я решила, что надо пойти в ее дом и убедиться, что девочка в порядке. Если же ребенку плохо, я возьму ее к вам!

– Возьмите ее в любом случае! – попросил судья. – Попав же в дом, постарайтесь найти там черную татарскую одежду или любую черную одежду, которая могла бы быть похожа на татарскую! Это по силам только женщине!

Госпожа Куо с улыбкой поклонилась. Судья еле сдержался, чтобы спросить ее мнение о возможной связи госпожи Лу с мастером Ланом. Довольно странно обсуждать с женщиной судебные проблемы! Вместо этого он спросил госпожу Куо, что думает ее муж о здоровье Чу Таюоаня.

Госпожа Куо медленно покачала головой:

– Муж снова прописал ему сильное снотворное. Он считает, что Чу окончательно повредился умом.

Судья Ди вздохнул. Он кивнул, и госпожа Куо удалилась.

Открыв вечернее заседание, судья Ди прежде всего огласил правила подчинения караульному войску, добавив, что объявления будут развешаны по всему округу. Затем он приказал старшему стражнику подвести к столу госпожу Лу.

Судья заметил, что она по-прежнему следит за собой. Она причесалась, просто, но со вкусом, и надела новую парчовую куртку. Держалась она прямо, хотя плечи ее, по-видимому, сильно болели. Прежде чем опуститься на колени, она бегло оглядела зал и, похоже, была разочарована тем, что зрителей собралось совсем немного.

– Вчера, – ровным голосом произнес судья Ди, – вы оскорбили суд. Вы неглупая женщина, госпожа Лу, и я верно, что на этот раз вы честно ответите на мои вопросы, в интересах правосудия и в ваших собственных.

– Эта женщина не привыкла лгать! – холодно ответила госпожа Лу.

– Скажите мне, – спросил судья, – правда ли, что, кроме имени, у вас также есть прозвище Котенок?

– Ваша честь издевается надо мной? – насмешливо спросила госпожа Лу.

– Задавать вопросы – привилегия суда, —спокойно ответил судья Ди. – Отвечайте!

Госпожа Лу хотела пожать плечами, но вдруг ее лицо исказилось от боли. Сглотнув, она ответила:

– Да, это мое прозвище. Его мне дал покойный отец.

Судья Ди пожал плечами и спросил:

– Ваш покойный муж когда-нибудь обращался к вам так?

В глазах госпожи Лу появился злой блеск.

– Нет! – огрызнулась она.

– Вы, – продолжал судья, – когда-нибудь надевали черную одежду, которую носят татарские мужчины?

– Я отказываюсь отвечать на оскорбления! —откликнулась госпожа Лу. – Разве приличная женщина может надевать мужскую одежду?

– Дело в том, – заметил судья Ди, – что такую одежду нашли среди ваших вещей.

Он заметил, что госпоже Лу впервые стало не по себе. Немного поколебавшись, она ответила:

– Вашей чести, может быть, известно, что у меня имеются татарские родственники. Эту одежду очень давно оставил у меня в доме мой двоюродный брат из-за границы.

– Вас отведут обратно в тюрьму, – сказал судья Ди, – а потом приведут обратно для продолжения допроса.

Когда ее увели, судья прочел два официальных сообщения, касающихся изменений в законах о наследовании. Он заметил, что зал суда на этот раз полон и что народу прибывает. По-видимому, по городу поползли слухи, что госпожа Лу снова дает показания.