Фридрих Незнанский - Смертельные акции

– Витя! – сразу же бурно отозвалась Лариса. – Помоги мне! Меня ведь в тюрьму посадят! Ты же не знаешь ничего, а у меня в жизни разные обстоятельства были!.. Нет, ты не подумай ничего такого… Но мало ли, чего не сделаешь в молодости… Только не заставляй меня рассказывать. Если они раскопают, то все!.. А я в тюрьме не смогу, правда! Я не привыкла! Я ведь с детства в хороших условиях!.. Ты хороший, а мне и надеяться больше не на кого… Обещай, что ты будешь меня защищать! Обещаешь?

– О чем разговор, Лариса Вит…

– И не зови меня больше никогда по имени-отчеству! Это, в конце концов, невежливо, – проворчала, уже успокаиваясь, Лариса. – Ты мне что, о возрасте моем хочешь напомнить?

– Хорошо, Лариса. Ну какой возраст, о чем вы говорите? Конечно, мои обязанности – во всем помогать вам. Я ведь ваш телохранитель.

– Только обязанности? И все? Ты будешь делать это только по обязанности?

– Да нет, не все. – Витя постарался смягчить голос. – Я от души. Я для вас все сделаю.

Лариса удовлетворенно вздохнула:

– Ну тогда иди сюда…

Вот теперь Витя ощутил полное удовлетворение, а потом вовсе перестал думать и сосредоточился на самом процессе…

Лежа под одеялом рядом с посапывающим во сне, как щенок, Витей, Лариса смотрела в потолок. В преданности Вити она теперь была уверена, так как постаралась закрепить ее всеми доступными ей способами. Мужчин, по мнению Ларисы, можно было брать на секс, для этого нужна только хорошая фигура, на жалость, для этого нужно уметь притвориться обиженной девочкой, на любовь – для этого надо постоянно смотреть на него с обожанием. Этим вечером она использовала все три способа. Впрочем, безо всякого расчета Витя ей всегда нравился. Он казался ей надежным и спокойным, возможно, из-за своей фигуры. Широкие плечи, мускулы… Лариса протянула руку и погладила Витин бицепс. Подтянутый, послушный мальчик, новое поколение… Машкин в последние годы как-то расползся, не говоря уж о его любимой домашней одежде – мешковатых тренировочных брюках. Он принадлежал к людям старой закалки, не привыкшим следить за собой постоянно, хорошо и престижно одеваться он себя заставлял – для выходов в люди, сделок, светских мероприятий. Завел даже советчика – стилиста…

Она нащупала наконец какое-то воспоминание, связанное с ее совместной жизнью с Машкиным. Вернее, не нащупала, а само оно возникло, ни с того ни с сего, довольно случайное, незначительное – из ранней поры их знакомства.

Они, молодые тогда и красивые, сидели в небольшом, но дорогом кафе, и вокруг были сплошь красивые лица – золотая молодежь; создавалось ощущение, что красивыми бывают исключительно дети из богатых семей, в том же Макдоналдсе, например, лица были уже поплоше… Они пили обжигающий, крепкий кофе, сваренный по хитрому рецепту и названный тоже высокопарно и непонятно – «Дарк голд». Кругом заливались наперебой мелодичными частыми трелями, как соловьи, мобильные телефоны. Лариса тогда вспомнила, что давно не была за городом.

– Я, пожалуй, куплю тебе телефончик, – сказал Машкин.

– А если я его сломаю? – пококетничала Лариса (она имела особенность сверхъестественно быстро выводить из строя любую технику). – Что ты сделаешь? Будешь меня ругать?..

– Я куплю тебе новый, – спокойно сказал Машкин, и Ларису вдруг до кончиков пальцев пронизал восторг от того, что она поняла: ей открывают бессрочный кредит для всех ее желаний, причем абсолютно безвозмездный. Таким тоном это было сказано…

Нет, все-таки хорошо, что я не согласилась на ребенка, подумала Лариса несколько непоследовательно, потом повернулась на бок и тоже уснула.

…До завтрака Витя осуществил свою давнюю фантазию – искупался вместе с Ларисой в джакузи. Потом они, взявшись за руки, прошли по квартире и внимательно осмотрели и прощупали стены и прочие подходящие места на предмет скрытых камер. Камеры конечно же оказались чистейшей фантазией – до такой паранойи Михаил Машкин не доходил.

– У страха глаза велики, – смеялась Лариса.

– Послушай, – сказал Витя, выжимая сок из апельсинов, – я хочу задать тебе один вопрос.

Они расположились завтракать на огромной кухне, выложенной плиткой под мрамор. Такая облицовка создавала ощущение прохлады, что, конечно, было актуально скорее в жарких странах, так как зимой в Москве эта кухня выглядела просто угнетающе. То ли дизайнер Машкину подвернулся плохой, то ли у самого покойного не было вкуса.

– Конечно, дорогой, задавай… – кокетливо прощебетала Лариса и приняла соответствующую изящную позу.

– Мне бы не очень хотелось тебя тревожить… так скоро… Но время работает против нас.

– Я слушаю, в чем дело?.. – насторожилась Лариса.

– Ты что-нибудь знаешь о делах собственного мужа?

– Очень немного, – ответила, честно подумав, Лариса. – А что тебя интересует?..

– Ты слышала что-нибудь, какие-нибудь разговоры? Никогда Машкин не упоминал о сделках? Не хвастался?

– Да нет… вроде. Вот уж не думала, что тебя могут интересовать такие вещи, – подозрительно взглянула она на него.

– Ну, может, ты знаешь что-то про партию алмазов, вроде он должен был недавно ее получить?

– Послушай, дорогой, я не понимаю, зачем тебе это? Что ты от меня хочешь?.. Даже если бы я была в курсе… понимаешь, я не уверена, что рассказала бы тебе.

– Понятно… Ну-с, что там у нас на завтрак? – решил сменить тему Витя. Ничего, сама расколется, сама спрашивать начнет. Женщины – создания любопытные… – Я есть хочу! У меня аппетит зверский разыгрался – после такой-то ночи!..

– Ну можем бекон пожарить. С яичницей. Будет типичный английский завтрак…

Через полчаса, намазывая тост вареньем, Лариса не выдержала:

– Ты что-то говорил по поводу алмазов.

– Забудь.

– А в чем дело? Что-то случилось? Тебе что-то известно?

– Да это я так… кое-что слышал, слухи всякие на стороне про твоего мужа… Ну и решил проверить. Про акции «Росал»… Они должны были быть у твоего мужа.

– А, ну тут я тебе вряд ли смогу сказать что-то новое – это Родин делами фирмы занимался, акциями всякими и так далее. Они с Машкиным вдвоем ворочали… А я даже и не лезла. Я человек непосвященный.

– Ну хорошо, если муж тебе ничего не говорил, то, может, Родин?

– Фи! А если тебе непременно надо услышать, о чем мы говорили с Родиным… то вряд ли тебе будет приятно это слышать… у меня времени не было интересоваться ничем посторонним…

– Лариса… – решил перейти в наступление Витя. – Послушай. Ты мне веришь?

– Конечно, – сделала Лариса большие глаза, – ты же мой маленький птенчик!

– Подожди, давай «птенчика» оставим на потом. Ты должна мне рассказать все как на духу. Понимаешь? Это очень серьезно. Тебе могут грозить большие неприятности. Я пока не могу сказать какие. Для твоей же пользы – чем меньше ты будешь знать, тем в большей будешь безопасности. В этой истории замешаны сумасшедшие деньги. Я вчера обещал тебя защитить – так вот можешь считать, что я уже приступил к своим прямым обязанностям.