Чарльз Шеффилд - Неподражаемый доктор Дарвин

Дарвин неторопливо сложил руки на животе и поклонился в ответ.

— Я всего лишь захолустный врач, большая часть жизни которого проходит в повседневной скучной рутине. Чрезмерное предвкушение чего-либо, мисс Солборн, — вернейший путь к разочарованию.

— А чрезмерная скромность, надо полагать, вернейший признак высокой самооценки. — Хелен улыбнулась, продемонстрировав ряд белых зубов, верхние резцы в которых чуть-чуть перекрывали нижние. — Нет, мои ожидания ничуть не угасли. С вашего позволения, пойду переоденусь, а не то опоздаю к столу.

Едва она выплыла в дверь, ведущую к южной башне, Солборн, не в силах ждать ни минуты дольше, подскочил к Дарвину.

— Ну что? Что вы мне можете сказать?

— Могу сказать, что прекрасно понимаю, почему ухажеры за вашей сестрой так и вьются. Она необычайно привлекательная барышня.

— Я имел в виду — что вы можете сказать о ее здоровье.

— А мой ответ был не так уж не в тему, как могло показаться. Болезнь, настоящая серьезная болезнь, несовместима с естественной животной привлекательностью. Мы откликаемся на состояние здоровья окружающих на некоем неосознанном уровне — возможно, руководствуясь запахом или языком тела. Тем не менее, если вы жаждете более формального диагноза, извольте, хотя мне пока представилась возможность вынести лишь самое поверхностное суждение.

— И?..

— С виду ваша сестра в добром здравии. Ее походка, осанка, готовность к шутливой пикировке — да-да, вплоть до легкой дерзости в обращении со мной, — все отрицает серьезное заболевание.

— Но вы не видели ее раньше! Уверяю вас, три месяца назад она была совершенно другой.

— Охотно верю. У меня есть некие соображения и по этому поводу. Однако мне требуются доказательства. Вы пригласили на сегодняшний вечер профессора Рикера, как я просил?

— Разумеется. С самого утра прогулялся к его дому и сказал, что вы как известный изобретатель из центральной Англии будете крайне разочарованы, если уедете из Дорсета, не повидав знаменитую вычислительную машину в действии.

— Он колебался с ответом?

— Ничуть. Сказал, что следующие две недели будет крайне занят, демонстрируя чудо-машину, но сейчас как раз наслаждается коротким затишьем. С радостью придет сюда на обед, покажет свое изобретение в действии и даже позволит вам лично задать математические вопросы. Он и его машина ожидаются где-то через час. Честно признаюсь, лично я не разделяю восторгов по поводу предстоящего визита. Не могу отделаться от мысли, что этот человек причиняет моей сестре какое-то непоправимое зло.

— Какое бы зло здесь ни свершалось, я еще не готов обвинить во всем профессора Рикера.

— Зло? Зло? — Ворвавшись в комнату, Джейкоб Поул прямиком отправился к камину. Пальцы и кончик носа у него покраснели от холода. Приподняв полы сюртука, он повернулся задом к огню. — Добро пожаловать в Дорсет, Эразм. Ну и промозглый вечер. Одно вам скажу: если кому в этой истории и выйдет какое зло, так это мне. Вон хоть Том подтвердит, я тут в любую погоду шастаю по окрестностям, так что теперь у меня все руки в ознобышах, а задница в волдырях. Приятно для разнообразия провести хоть один вечер под крышей.

Дарвин покосился на Томаса Солборна и сел за боковой столик заморить червячка в ожидании обеда. Пожалуй, не самый подходящий момент для того, чтобы сообщать: если все пойдет по плану, Джейкобу снова предстоит еще до конца вечера отправиться на мороз.

Вычислительная машина в точности соответствовала рисунку Хелен Солборн. Рикер попросил начать демонстрацию как можно скорее после обеда — «Поскольку сегодня вечером у меня имеется в Абботсбери дело, не терпящее отлагательств».

Два лакея, кряхтя от натуги, внесли в столовую тяжелый прямоугольный ящик и установили его на всеобщее обозрение под руководством Антона Рикера, который суетился вокруг, как наседка над яйцами, и раз двадцать повторил, что машину ни за что нельзя ронять.

Покончив с установкой, профессор призвал аудиторию обратить внимание на устройство для ввода цифр. Крышка ящика, в три фута длиной и два шириной, была сделана из дерева и покрыта черным лаком. На ней выделялись два ряда по девять рычагов в каждом. Еще один дополнительный ряд позволял определить собственно математическую операцию. Все рычажки торчали вверх, образуя ручки, а, кроме того, уходили под поверхность — их металлические стержни отчетливо просматривались сквозь прозрачные стеклянные стенки машины. Для большей наглядности Рикер перевел рычажок в одно из десяти возможных положений. При этом соответствующая медная ручка на двух шарнирах вдавилась в матовое основание прибора. Это основание было около фута глубиной, и каждый стерженек легко входил в отдельную прорезь на верхней поверхности внутреннего ящичка.

Кроме того, в основании машины, не выше шести дюймов над землей, располагалась и еще одна прорезь, узкая, около двух дюймов длиной. Из нее торчала полоска картона или твердой бумаги.

Тому, кто вводил цифры, предлагалось стоять или сидеть на низеньком табурете перед машиной.

— Например, возьмем такую задачку, — заявил Рикер, показав, как пользоваться прибором. Он установил рычажок верхнего ряда на цифру 2, нижнего — на цифру 3, а из ряда для операций выбрал тот, что обозначал умножение. Длинные костлявые пальцы так и летали над панелями, он действовал, почти не глядя. Секунд через двадцать — то есть после паузы достаточно долгой, чтобы публика успела прийти в нетерпение, — от основания машины послышалось какое-то щелканье, и из боковой щели высунулась картонная полоска. Рикер вынул ее и показал зрителям.

Джейкоб Поул взял у него карточку и посмотрел на отпечатанную цифру.

— Шесть, — прочитал он. — Дважды три. Гм-гм.

— Не впечатляет? — приподнял черные брови Рикер. — Согласен. Любой из нас может проделать то же самое без малейшего труда, верно? Но пожалуйста, подойдите и сядьте.

Поул неохотно позволил усадить себя на табурет.

— А теперь наберите число вот здесь. — Рикер показал на верхний ряд рычажков. — Любое число, на ваше усмотрение, до девяти знаков.

После секундного размышления полковник передвинул рычажки, выставив четыре-три-два-один.

— Замечательно. А теперь — второе число в нижнем ряду.

— Один-два-три-четыре. Годится?

— Вполне. Продолжайте. Теперь задайте операцию.

— Умножить?

— Если хотите — конечно. Двигайте рычаг.

Раздался скрежет металла по металлу, и рычажок операций встал на новое положение. На этот раз тишина длилась менее десяти секунд. В основании машины что-то защелкало, и в прорезь высунулась новая полоска.

Демонстративно ни к чему не прикасаясь, Рикер показал на нее.

— Оторвите.