Чарльз Шеффилд - Неподражаемый доктор Дарвин

— Сундук накрыт брезентом.

— Верно. — Поул пожал плечами. — Наверное, он слышал о вас прежде. Вы же известный врач.

— Возможно, — проворчал Дарвин. — Хотелось бы верить, что я обладаю известной репутацией, да и вообще нелегко скептически относиться к собственной славе. И все же…

Он повернулся к Малькольму Макларену, который так и глядел вслед идущим к морю Гогенгейму и Зумалю. Дарвин легонько потянул шотландца за кожаную куртку.

— Мистер Макларен. Перед тем, как мы появились, вы говорили доктору Гогенгейму о моем послании?

— А? О вашем послании? — Макларен потер лоб рукой с заскорузлыми ногтями. — Я только начал что-то такое говорить, когда вы двое как раз и приехали. Но вы видали когда-нибудь такого доктора? Видали?

Дарвин снова потянул его за куртку.

— А как вам показалось, Гогенгейму было знакомо мое имя?

— Да нет вроде. — Макларен повернулся взглянуть на Дарвина и выдернул у него полу куртки. — Он сказал, никогда прежде о вас не слышал.

— В самом деле. — Дарвин шагнул назад, грузно уселся на подводу, глядя на темнеющую на горизонте громаду Фойнавена, и даже не пошевелился, покуда Поул не потормошил его.

— Если только вы не намерены просидеть весь день под дождем, давайте пойдем с мистером Маклареном и посмотрим, где нас поселят. Вы меня слышите?

Дарвин отсутствующе посмотрел на него невинными, почти детскими глазами.

— Пойдемте, да придите же в себя! — Поул указал на неказистые домишки, грубые каменные стены которых были обложены дерном. — Надеюсь, наше жилище окажется получше. Посмотрим-ка на постель и будем уповать, что нам не придется спать по-моряцки, в две смены на одной койке. Готов прозакладывать свою долю слитков против мушиной табакерки, что бы там ни говорил Малькольм Макларен, кровать будет кишеть клопами. Ну и ладно, когда дело доходит до пары-другой укусов в задницу, я предпочитаю блох скорпионам Кузестана. Идемте.

К западу от Малкирка начинался крутой спуск к морю. Деревушка притулилась на широком уступе — единственном ровном месте между горами и скалистым берегом. Каменные дома неровной вереницей тянулись с севера на юг, с двух сторон обступая избитую, ухабистую дорогу. Джейкоб Поул предоставил старой кляче, тянувшей подводу, неторопливо влачиться за Малькольмом Маклареном, самой выбирая путь. Полковник все глядел влево, на линию бурунов вдоль берега.

— Мрачноватая перспектива, — заметил Дарвин, проследив направление взгляда Поула. — Неподходящий берег для подъема затонувшего корабля. Видите тот второй ряд бурунов и острые рифы? Трудно представить, чтобы затонувший корабль пролежал тут, не разбившись вдребезги, хотя бы месяц, не то что два века.

— В точности мои мысли, — хмуро отозвался Поул. — Мистер Макларен?

— Да, сэр? — Кряжистый горец остановился и обернулся на оклик. Его густые всклокоченные волосы лохмами выбивались из-под старой шляпы.

— А все побережье такое — я имею в виду скалистое и с рифами?

— Да, сэр, за исключением только Лох-Малкирка, это в миле отсюда. Вот там, ежели пожелаете, лодку на воду спустить труда не составит. И еще к югу отсюда, там тоже маленькая пристань есть, кое-кто ею пользуется. — Он стоял, скрестив руки на груди. — А почему вы спрашиваете? Вам тоже лодка нужна, как доктору Гогенгейму?

— А Гогенгейму нужна лодка? — начал было Поул, но Дарвин положил ему руку на плечо и взглядом заставил замолчать.

— Не сейчас, — пояснил он, когда Макларен повернулся и зашагал дальше. — Вы ведь говорили, жажда золота всегда притягивает всяческие неприятности. Могли бы и сами догадаться. Мы не единственные, кто прослышал о галеоне.

— Да. Но Гогенгейм… — Джейкоб Поул замкнулся в тревожном молчании.

Они приближались к северному краю деревни, где, разделенные широкой лужайкой, стояли напротив друг друга три самых больших дома. Макларен махнул рукой на тот, что находился ближе всех к морю. У двери ждала седая женщина.

— Хотелось бы мне поселить вас там, но одна комната досталась доктору Гогенгейму, а вторая — его слуге, этому черномазому язычнику. Ничего, мы отведем вам почти такое же хорошее жилище.

Он повернулся к среднему, самому большому дому. Женщина тоже направилась к ним.

— Джини, двум джентльменам нужна комната. — Он разразился трескучей тирадой по-гэльски, а потом извиняющеся поглядел на Поула и Дарвина. — Прошу прощения, она не знает английского. Я велел ей все там прибрать и предупредил, что вы пробудете по крайней мере несколько дней. Вам понадобится еще что-нибудь? Лучше, если я скажу ей прямо сейчас.

— Думаю, нет.

Дарвин легко спрыгнул с сиденья подводы и быстрым шагом направился к третьему дому с наглухо закрытыми черными ставнями. Он заметил, какие взгляды то и дело бросали туда Малькольм Макларен и та женщина.

— А здесь случайно для нас места не найдется? — осведомился он, не замедляя шага. — Не очень-то удобно жить в одной комнате, так что если тут сыщется жилье хотя бы одному из нас…

— Нет, сэр! — Настойчивый голос Макларена едва не сорвался на крик. — Только не здесь, сэр. Здесь свободных комнат нет.

Он заторопился за Дарвином, который уже подошел к приоткрытой двери и заглянул внутрь.

— Видите, это место не для вас. — Макларен забежал вперед и перегородил дверь толстенной ручищей. — Я имею в виду, даже и обстановки-то никакой, так что вы тут ну совсем остановиться не можете, ни вы, ни полковник.

Дарвин внимательно оглядел просторную комнату, где на каменном полу стояла массивная кровать, а в очаге не горел огонь, и нахмурился.

— Какая жалость. Обстановки и впрямь никакой, здесь вы правы, зато кровать широкая. Может, вы перетащите сюда мебель из того дома и…

— Нет, сэр. — Макларен плотно прикрыл дверь и начал ненавязчиво теснить доктора к соседнему дому. — Видите ли, сэр, это дом моего брата. Он вот уж два месяца как в отъезде, дом надо прибрать перед его возвращением. Мы ждем его через день-два… сами видите, дом не мой, я не могу его вам предложить. Идите сюда, клянусь, мы устроим вас очень удобно.

Горец подошел к подводе, рывком сдернул брезент и, крякнув, одним колоссальным усилием поднял ящик с Малюткой Бесс. Двое англичан изумленно смотрели, как он напряг ноги и, пошатываясь, понес свою ношу к среднему дому.

Поул приподнял брови.

— Я бы не стал ему перечить. Мы и вдвоем это еле поднимаем. Но что там такого, что он так тревожится? Оружие? Вы видели ружья или клейморы? [5]

— Там стояла кровать — ничего больше. — Заинтригованный тон Дарвина странно противоречил его словам.

— Уверены? — От Поула не укрылась интонация спутника. — Так-таки ничего загадочного?

— Я ничего загадочного не видел, — все столь же удивленно ответил Дарвин, возвращаясь к подводе и снимая с нее чемодан. Доктор задумчиво склонил тяжелую голову на плечо. — Я не видел ничего — это-то и загадочно. Комната два месяца пустует без жильца и ухода, а я ничего не увидел — ни пыли, ни паутины, ни плесени. Да в доме, где убирались три дня назад, и то было бы грязнее. Комната буквально вылизана.