Марина Серова - Одна из нас лишняя

— Скажите, что по финансовому.

— Говорите, Сергей Павлович на проводе, — произнесла она через полминуты.

— Добрый день, Сергей Павлович.

— Кто это? — недовольно произнес хриплый голос.

— Можете называть меня Евгения Максимовна, я частный детектив.

— Что вам надо? — Голос Сергея Павловича стал еще более недовольным.

Невежливо, конечно, но что можно требовать от людей, обремененных властью.

— Один человек утверждает, что он на вас работает. У него стального цвета глаза, возраст — около сорока пяти, носит с собой пистолет «беретта». Представился мне как Анатолий Константинович. Он у вас действительно работает?

— Девушка, у меня идет совещание, — уклонился он от ответа.

Но мне и без того уже все было ясно.

— Собственно говоря, я все для себя выяснила тогда, когда вы взяли трубку, услышав его имя. Спасибо.

У Можно было, конечно, расспросить соседей на предмет визитеров Борщева, да и о нем самом не мешало бы навести справки, но сейчас был не тот момент, когда этим следовало бы заниматься. К тому же эскиз татуировки с лаконичной подписью автора практически не оставлял сомнений по поводу того, кто ее сделал.

Я прямиком отправилась в «Тотем», невольно удивляясь про себя причудливой игре обстоятельств. Четыре дня назад мы с Никитой сидели в этом кафе, и я даже не подозревала, что судьба сведет меня с его хозяином в столь таинственно-непроясненной ситуации, как факт исчезновения Овчаренко и Борщева.

Я не то чтобы чувствовала, что мои пальцы оплетает нить Ариадны, но присутствие в квартире Борщева татуировки за подписью Шнайдера в данных обстоятельствах казалось мне знаменательным. Я отдавала себе отчет в том, что знакомство Борщева со Шнайдером не обязательно должно упереться в мучившую меня проблему пресловутого исчезновения работников «Стилобата», но чем черт не шутит!

Мне казалось, что я на верном пути. Бывают такие моменты, когда логическая способность отступает перед тихим, но настойчивым голосом интуиции, перед ослепительно-ясным броском спонтанности. Сейчас как раз был звездный час интуиции. Я ехала в «Тотем», с трудом сдерживая охватившие меня волнение и радость.

Несвоевременные чувства, скажете вы. Но ведь человек — не робот и может испытывать разного рода положительные и отрицательные эмоции, не только будучи в плену у романтической страсти или в результате какого-нибудь морального потрясения. Он способен на сильные переживания и по поводу незначительных, на первый взгляд, событий. А уж какое моральное удовлетворение приносит хорошо, то есть на совесть выполненная работа!..

Вот и я, проносясь мимо приветливо мигающих зеленым глазом светофоров, носилась, если позволите мне такой каламбур, со своей догадкой как курица с яйцом. Почему бы и в самом деле не посмаковать какое-нибудь предположение, как смакуют вино или экзотическое блюдо, — например, курицу, тушенную в ананасовом сиропе?

В «Тотеме» было все так же прохладно и уютно. Войдя в этот причудливо, но со вкусом оформленный бар, я направилась к стойке. Бармен — худой, долговязый парень в джинсовой жилетке на голое тело и с татуировкой на плече — с интересом вскинул на меня свои глубоко посаженные серые глаза.

— Добрый день, — я непринужденно облокотилась на стойку, — мне нужен Шнайдер.

Услышав имя хозяина, парень посмотрел на меня с еще большим интересом. Кроме всего прочего, в его взгляде я различила что-то похожее на благосклонность.

— Его нет, — лаконично ответил он, продолжая разглядывать меня.

— А когда будет?

— Он нам не докладывается. Обещал, что к вечеру, но это не на сто процентов, — теперь в его голосе звучало пренебрежение.

— У меня к нему срочное дело, не могли бы вы подсказать его телефончик?

— Домашний? — оживился долговязый.

— Именно, — он меня почему-то начинал раздражать.

— Мы не даем домашних телефонов сотрудников, — суховато и как-то меланхолично бросил бармен, всем своим видом демонстрируя, что я ему в тягость.

— А где вообще в такое время его можно найти? — не отступала я.

— Не знаю, — скривив рот, он пожал плечами.

— Адресов вы тоже не даете? — понимающе улыбнулась я.

Он помотал головой с наигранной досадой и поджал губы, выражая таким образом огорчение, что не может мне помочь.

Минуту я поразмышляла, а потом заказала апельсиновый сок. Ну не пушкой же махать у него перед носом! Вынимая деньги, я наткнулась на визитку Давнера-младшего. То, что нужно.

Я села за столик и принялась неторопливо потягивать холодный кисло-сладкий сок, одновременно набирая номер «Арх-Модерна».

— «Арх-Модерн», строительный отдел, — донесся до меня звонкий девический голосок.

— Добрый день, пригласите, пожалуйста, Давнера Родиона Викторовича к телефону.

— Секундочку, переключаю, — в трубке послышалось въедливо-противное «пи-и-и-и», которое вскоре сменилось сладким баритоном Родиона.

— Давнер слушает.

— Привет, — непринужденно поздоровалась я, хотя мы с Давнером в тот вечер так и не перешли на «ты».

— О-о-о! — радостно протянул он, давая понять, что узнал мой голос. — А я уж думал, что вы не позвоните.

Его «вы» мне показалось смешным. Он произносил его так, что чинная, а порой и чопорная дистанцированность, присущая этому личному местоимению, мгновенно испарялась.

— Приятно слышать, что ты меня узнал, — с энтузиазмом подхватила я. — Родион, у меня к тебе неотложное дело.

— И только? — с насмешливым разочарованием произнес он.

— Мне нужен телефон и адрес твоего приятеля Шнайдера, ты можешь мне помочь?

— Ты решила сделать тату или пирсинг? — Я услышала в трубке иронический смешок.

— Я звоню тебе из «Тотема». Шнайдера здесь нет, — только и нашлась я, что ответить.

— Тебе не терпится подвергнуть испытанию свою нежную, гладкую кожу?

Разговор начинал приобретать опасный характер. «Не давай волю чувствам», — скомандовала я себе.

— Хочу сделать тату, причем срочно, — со всей непринужденностью, которую только могла разыграть, ответила я, — так ты мне скажешь, где живет Шнайдер? Телефон у него есть?

— Представь себе, нет.

— А сотовый?

— Насчет сотового ничего сказать тебе не могу, — уклончиво ответил Родион.

— Тогда адрес, — настаивала я.

— Только при одном условии, — лукаво сказал он.

— Согласна на любое, — шутливо отозвалась я.

— Я заеду за тобой и сам отвезу к Шнайдеру.

А если он окажется дома, в чем, конечно, я очень сомневаюсь, попьем кофе, поболтаем, идет?

— Родион, не хотелось бы тебя разочаровывать, но у меня определенно нет сегодня времени для дружеских бесед…

— Тогда займемся чем-нибудь получше… — в трубке повисла пауза-намек.