Марина Серова - Хитрости алмазной леди

Он взвыл и скорчился от боли.

— Так, мальчики, заползайте-ка в свою хибару, разговор есть, — сказала я, толкая Шурика впереди себя.

Мужчины спорить не стали. Я быстро окинула улицу взглядом, отметив про себя, что, на мое счастье, случайных прохожих и любопытных зевак на ней нет. Как-никак зима.

Мы вошли в тесное помещение, вернее, я втолкнула в него обоих мужчин и, быстро отцепив Александра от себя, велела им сесть рядом. Когда же они выполнили мой приказ, отошла к противоположной стене и оперлась о нее, продолжая держать пистолет наизготове.

— Вот теперь можно и поговорить, — сказала я, а потом, в упор глядя на Александра, добавила:

— Разворачивай-ка свой пакет.

— Какой? — сделав удивленное лицо, переспросил Шурик.

— А тот, что ты сунул себе в куртку, когда вышел отсюда, — пояснила я.

— Тебе показалось, — продолжал отпираться тот.

Пришлось показать ему, что со мной шутки плохи. Я подошла чуть поближе и неожиданно для них обоих, совершенно не подозревающих, что я владею приемами карате, ударила Шурика ногой в лицо. От моего удара он стукнулся затылком о стену и сразу же схватился руками за нос.

— Да что ты себе позволяешь?! — взревел часовщик. — Да ты…

Он вскочил было со своего места, но, как только уперся животом в ствол моего пистолета, присел.

— Еще раз пояснить, что я не шучу? — переспросила я, возвращаясь на свое место. — Доставай пакет.

На этот раз Александр не стал препираться и послушно вытащил из внутреннего кармана куртки незатейливый пластиковый пакет и положил его на угол стола.

— Разверни, — приказала я.

Юноша вздохнул и принялся вытаскивать из пакета его содержимое. Внутри, как я и предполагала, оказался бумажный сверток. А в нем — украшения, пусть и не так много.

— Откуда дровишки? — задала я интересующий меня вопрос. — И не говорите, что это наследство от бабушки или тети, иначе вы на меня не кидались бы, аки волки.

Пойманные с поличным молчали. Пришлось сказать им все напрямую:

— Я-то знаю откуда. Ворованные. Вы как раз собирались их сбыть, но, вот беда, не успели.

В ответ мне — молчание. Но оно меня совершенно не устраивало, я рассчитывала на чистосердечное признание. Не для того я потратила столько времени на слежки и поиски этих типов, чтобы любоваться на их физиономии.

— Ну так что молчите? — попыталась я подтолкнуть их.

И опять реакция нулевая.

— И долго думаете играть в молчанку? Ведь мне и так все известно. И список украденных вами вещей есть, и доказательства, что один из вас убил Печникова Федора, — начала я давить на упрямцев. — Обойдемся и без вашего признания.

— Я его не убивал, — неожиданно дернулся Александр. — Да, был у него пару раз, но не убивал. Обо всем, что случилось, узнал позже.

— Ну вот, уже лучше, — похвалила я юношу. — А может, теперь твой дружок расскажет, как он это дельце провернул.

— Какое еще дельце? — буркнул усач, отведя глаза.

— Как какое? Убийство, конечно, — пояснила я, начиная досадовать на их запирательства.

— Ты чего, сдурела? На кой черт мне эта мокруха? — упершись в меня своим тяжелым взглядом, спросил часовщик. — Ты хоть думай, что несешь-то.

— Значит, мы со всех сторон чистенькие, — окончательно разозлилась я. — Или вы все по порядку мне сами рассказываете, или я немедленно вызываю подкрепление, и вы оба садитесь даже за то, чего и не совершали. Уж я об этом позабочусь.

— А с какой это радости мы что-то там должны рассказывать? — задал вопрос усач, оторвав взгляд. — Где ордер на наш арест? Где документ на обыск? Может, ты эти камни нам сама подкинула и свои черные делишки на нас списать желаешь, а? Умолкла, да?.. Думаешь, я законов не знаю? Черта с два. Ничего мы тебе говорить не будем.

— Значит, не будете? — скрипнув зубами, переспросила я и, заметив кивок усатого, нажала на курок пистолета и выстрелила в пол, как раз ему под ноги. — Что ж, я за себя тоже не ручаюсь. Нервишки у меня слабые, грохну обоих, а потом скажу, что оборонялась от нападения. Думаете, не поверят? А это вряд ли, своих у нас любят, — усмехаясь, закончила я.

Мужчины испуганно переглянулись, не зная, как поступить дальше, поди знай, что у меня на уме, еще и вправду грохну, никто и не поможет. В конце концов, наверное, решив не лезть на рожон, старший из мужчин начал:

— А что нам будет, если расскажем?

— А это я решу по ходу дела, — как можно равнодушнее отозвалась я. — У вас нет другого выхода: либо сами сознаетесь, либо спишем на вас все, что не раскрыто.

— Ну тут вы мастера, — вздохнул Александр.

Злоумышленники еще немного помялись, переглядываясь, затем «часовщик» заговорил:

— Ну, так и быть, признаем, что веши эти краденые. Но только у одного человека. Старушка в нашем районе одна живет, так она всю жизнь на драгоценностях и всяких там золотых вещичках помешана была. Родственники и знать не знали, что у нее столько добра накопилось к старости. А тут, короче, получилось так, что сын мой, Шурик, значит, на перепись ходил, ну и увидел случайно у нее эту дребедень. Но виду не подал, а когда она в деревню к дочери на выходной поехала, мы выставили одно окно, влезли, ну и стянули все ее добро.

— Она потом еще в милицию заявляла, конечно, — встрял Шурик, — но там решили, что бабка того, без крыши, она ведь странная и в самом деле какая-то.

— В общем, не поверили ей там, — продолжил усач. — А мы добро ее потихоньку сбывать стали, а так как напрямую страшно, мало ли, вдруг кто еще увидит знакомые веши, выпытает у приемщиков, кто принес, потому и решили обратиться к перекупщикам краденого, эти-то уж вряд ли выдадут. Ну, один парень нам и указал на Печникова. С ним и работали до поры…

— Значит, утверждаете, что, кроме той бабки, больше никого не обворовывали? — не совсем еще веря им, спросила я.

— Не обворовывали, — подтвердил Шурик. — Это точно.

— А почему на это решились? — ради интереса спросила я. — Без куска хлеба сидели?

— Нет, — как-то враз поникнув, ответил Шурик. Потом немного помолчал и добавил:

— Жена у меня после родов больная, а денег на лечение взять негде. Я хоть и устроился в тот салон, да только на подсобную работу к мастеру взяли. Он меня к делу настоящему не допускает, да и платит гроши, а деньги-то нужны.

— Вы бы разве на такое ради своего дитя и любимого человека не решились? — неожиданно спросил у меня старший и, не дождавшись ответа, продолжил:

— Я, конечно, понимаю, плохо это. Но у бабки той все равно одна дочка, да и та замужем, как у Христа за пазухой, живет, у нее денег куры не клюют. А помрет старушка, так все еще до приезда родственников растащат, вот мы и решили рискнуть, не думали, что попадемся.

В тесной каморке повисла гнетущая тишина. Мужчины ждали, что я решу, я же пребывала в глубокой задумчивости. Не ждала, что все так получится. Беря Александра на улице, я была почти уверена, что он занимается сбытом ворованных вещей, в этом-то я, впрочем, не ошиблась. Но ведь я полагала, что тот, у кого он забрал пакет, — профессиональный вор.