Мэри Стюарт - Мадам, вы будете говорить?

– Луиза, все так и было на самом деле? То есть, он действительно сбежал?

– Господи, конечно! Никакой фальши в миссис Бристол не было, когда она подошла ко мне сегодня и потребовала сказать где ты. Она была бледная как простыня и…

– И ты сказала ей?

– Нет, – ответила Луиза спокойно. – Я не могу себе представить, что ты похитишь кого-либо без особых причин, и в любом случае эта женщина мне не нравится. А что случилось?

– Ничего, – сказала я. – Совсем ничего. Луиза, ты самая изумительная женщина в мире.

– Ну, смеяться тут не над чем. В отеле действительно был такой переполох, что я просто ушла на остаток дня. Естественно.

– Продолжай. Расскажи мне, что случилось? Миссис Бристол все еще там?

– Нет. По-видимому, она металась по отелю весь день, пока разные мужчины рыскали по окрестностям в автомобилях, а перед самым обедом уехала.

– Одна?

– Насколько я знаю, да. Я вернулась после обеда. И должна признаться, порадовалась, обнаружив, что все уехали.

– Все? – спросила я быстро. – Мистер Марсден тоже?

– Да. Он уехал этим утром. И немцы…

– До того, как Дэвид исчез, или после? – Моя рука, сжимавшая трубку, стала влажной.

– Никто не знает. Он освободил номер около девяти, но, конечно, никто не видел Дэвида уходящим.

– Понятно.

Я прислонилась к стенке телефонной будки, прижала свободную руку ко лбу и попыталась рассортировать факты. Дэвид исчез. Марсден тоже. Это выглядело не слишком хорошо. «Но тогда, – подумала я в замешательстве, – Марсден не мог уехать с Дэвидом, иначе Лоран Бристол не расстроилась бы до такой степени, что обвинила меня в похищении детей».

– Не предлагал ли кто-нибудь обратиться в полицию? – спросила я.

– Конечно, предлагали, – ответила Луиза. – Мадам собиралась, но миссис Бристол не хотела и слышать об этом. Она немного успокоилась через какое-то время и, сказав, что истерику вызвал шок, извинилась за обвинения в твой адрес. А потом добавила, что предполагает, куда Дэвид мог уехать, и пусть никто больше не волнуется из-за мальчишеских проделок, она сама отправится искать его. Поэтому она упаковала вещи и, по словам миссис Палмер, выехала семичасовым поездом в Марсель. На твоем месте, Чарити, я бы вернулась прямиком в Авиньон.

– Я так и сделаю, очень скоро. Кто-нибудь еще покинул отель?

– Не знаю, я не ходила обедать, и Палмеры были единственными людьми во дворе, когда я вернулась. Не могу сказать, что это вызвало у меня сожаления; в целом день был тяжелый. Ты слушаешь, Чарити?

– Да.

– Ты знаешь что-нибудь об этом деле?

– Немного, – призналась я, – но я не знала, что Дэвид сбежал; и не знаю, где он. А хотела бы знать. Есть у него деньги, ты не слышала?

– Об этом и речь, – сказала Луиза безмятежным далеким голосом. – У него их нет. Поэтому он взял браслет миссис Бристол. Он захватил его и свои документы. В записке объяснил, что нуждается в деньгах и пришлет ей закладную квитанцию.

– Понятно, – пробормотала я снова.

Мое сердце начало болезненно трепыхаться. Два факта: Дэвид в Марселе и Лоран на пути в Марсель. И мистер Икс…

– Луиза, я должна бежать. Последний вопрос: что-нибудь еще было в записке Дэвида?

– Нет. Я видела ее. Она ходила по рукам по всему отелю. В ней просто говорилось, что он уезжает и берет браслет, потому что это украшение все равно никогда ей не нравилось. Чарити, скажи…

– Дорогая Луиза, – проговорила я быстро, – будь ангелом как всегда и прости меня, но я ничего не могу объяснить сейчас. Не спрашивай ни о чем, я должна бежать. Позвоню позже. До свидания.

Голос в телефонной трубке повысился на ничтожную долю тона:

– Я не собираюсь спрашивать тебя об этом деле, в чем бы оно ни заключалось. Но, пожалуйста, скажи, где ты остановилась? Если, – закончила Луиза с едва уловимой нотой вопроса, – это не секрет.

– Нет. «Бель-Оберж», улица Мирабель. Поняла?

– Да, спасибо. До свидания.

И она повесила трубку.

Выйдя из телефонной будки, я обнаружила, что дрожу, хотя вечер теплый. Я помедлила, раздумывая, можно ли потратить несколько минут и взять жакет. Взглянув на часы, обнаружила, что разговор занял меньше десяти минут. Моя комната находилась на третьем этаже, лифт стоял свободный; понадобилось всего три минуты, чтобы добраться до комнаты, схватить жакет и спуститься в вестибюль. Я вежливо и, надеюсь, естественным тоном пожелала доброго вечера консьержу и выбежала на улицу Мирабель. Кутаясь в жакет, завернула за угол и снова окунулась в тусклый полумрак узкой улицы. Еще один изгиб улицы, мимо закрытых ставен бойни Шевалин, мимо двойных ворот склада и кучи песка и камней там, где ремонтировали мостовую. И вот уже на той стороне улицы видна низкая длинная витрина антикварного магазина со сверкающим браслетом на бархате. Я неуверенно приблизилась, замедлила шаг и остановилась. Стоя в тени, я смотрела через дорогу, и вечер вдруг показался мне холодным.

Браслет лежал на своем месте. Я видела его, бледное пятно среди складок бархата. Но лампу выключили, и магазин казался безлюдным и пустым. Ричарда нигде не было.

Не знаю, сколько времени простояла я, глупо уставившись на магазин, бросая попеременно пристальные взгляды направо и налево вдоль улицы, словно надеясь каким-то образом материализовать Ричарда из воздуха. Я даже посмотрела назад, на дорогу, которой пришла, словно могла миновать его, не заметив, но тут же резко приказала себе не быть дурой и вернулась на свой пост в тени. Я твердо решила отбросить глупые бесформенные страхи, начавшие сжимать меня холодными пальцами, и убеждала себя, что просто переволновалась, у меня был изнуряющий день, а перед тем – ужасная ночь. Не было никаких причин предполагать, что случилось что-то плохое, надо просто подождать. Прошло всего пятнадцать минут, как мы расстались, и в конце концов – теплая волна облегчения обдала меня, когда это объяснение пришло в голову, – Ричард мог просто пройти в заднее помещение магазина, в комнату владельца. Я наклонилась вперед, вглядываясь, и улыбнулась про себя. В самом деле, на полу у задней стены лежала тонкая полоска света, похоже, она пробивалась из-под двери.

Я поколебалась секунду. Ричард велел мне вернуться сюда. Надо ли мне ждать здесь, пока он выйдет, или стоит пересечь улицу и тоже зайти в магазин? Я нерешительно топталась в тени.

Несколькими кварталами дальше звуки уличного движения плескались, как волнующееся море. В двадцати метрах от меня тощий кот крался по тротуару то ли по делу, то ли ради удовольствия. Где-то поблизости закашлял мотор, и с ревом отъехал автомобиль. До меня дошло, что я снова дрожу, то ли от предчувствия беды, то ли от нервного возбуждения, то ли от холода. Но я решила дальше не торчать на улице.