Дик Френсис - Расследование

– Келли! – сказала Роберта. Голос ее был высоким и слегка дрожал, но в нем было явное облегчение. Мне показалось, что она радуется преждевременно.

На высоких скулах Грейс Роксфорд играл румянец, глаза ее лихорадочно блестели. Вся ее фигура была в невероятном напряжении. Рука с ножом спазматически подрагивала. Она была непредсказуема, как сырой гелигнит, и тем не менее она знала, что делает.

– Ты же ушел, Келли Хьюз! – воскликнула она. – Ты же ушел!

– Ушел, – согласился я. – Но потом решил вернуться поговорить с Робертой.

– Один твой шаг, – предупредила Грейс, – и я перережу ей горло.

Миссис Крэнфилд испустила вздох, больше похожий на стон, но Роберта и бровью не повела. Грейс, судя по всему, уже угрожала ей этим. Возможно, неоднократно. Особенно когда мы с Тони звонили в дверь.

Грейс выглядела как человек, готовый на все. Ни у меня, ни у миссис Крэнфилд не было сомнений в том, что она вполне готова выполнить угрозы. А я был в двадцати футах от нее – несчастный калека!

– Что вам надо, Грейс? – спросил я как можно спокойнее.

– Что надо? Что надо? – Ее глаза засверкали. Она явно пыталась припомнить, что ей было надо. Затем ее зрачки уставились на меня и из них хлынула ярость. – Декстер Крэнфилд... Проклятый сноб... Ему ни за что не получить обратно наших лошадей! Я убью его... убью... и тогда не видать ему лошадей! Не видать!

И эти слова никак не удивили ни Роберту, ни ее мать. Грейс уже успела сообщить им цель прихода.

– Грейс, смерть Декстера Крэнфилда не поможет вашему мужу!

– Поможет! Да, да! Да! – Грейс энергично кивала при каждом «да», и нож прыгал у горла Роберты. Она слегка прикрыла глаза и покачнулась на стуле.

– Как вы собираетесь убить его, Грейс? – спросил я.

Она рассмеялась. Смех быстро вырвался из-под ее контроля и превратился в визгливый хохот маньяка.

– Он ведь обязательно придет сюда, так? А потом подойдет и станет рядом со мной. Потому что он будет меня слушаться, верно?

Я взглянул на лезвие ножа, плясавшего у белоснежной шеи Роберты, и понял, что он сделает так, как прикажет Грейс. Я на его месте послушался бы.

– А потом, – сказала Грейс, – я ударю ножом не ее, а его. Понятно? Понятно? Понятно?

– Понятно, – сказал я.

Она все кивала, и ее рука дрожала.

– А что потом? – спросил я.

– Потом? – Она слегка опешила. Она не знала, что будет делать, зарезав Крэнфилда. После этого начинались сплошные потемки. Она не могла заглянуть так далеко.

– Эдвин Байлер может передать лошадей кому-то другому...

– Нет, – возразила Грейс. – Только Декстеру Крэнфилду. Только ему. Тому, кто посоветовал Байлеру завести себе тренера-сноба. Тому, кто украл у нас Байлера. Я убью его. И он не получит наших лошадей. – Она говорила с каким-то монотонным надрывом, и этот автоматизм, с которым произносились слова, особенно пугал. Похоже, эти мысли не давали ей покоя очень давно.

– Было бы, конечно, лучше, – сказал я медленно, – если бы мистер Крэнфилд не получил обратно своей лицензии.

– Да! – взвизгнула она.

– Это я заставил их вернуть ему лицензию.

– Они сами взяли и отдали ему ее. Просто так. Они не имели права!

– Они ничего не делают просто так, – возразил я. – Они это сделали, потому что я их к тому вынудил.

– Неправда!

– Я заявил во всеуслышание, что добьюсь этого. И добился.

– Нет, нет, нет!

– Да! – сказал я.

Выражение ее лица стало медленно меняться, и это тоже было пугающим зрелищем. Я ждал, пока в ее взбаламученных мозгах не укоренится мысль: если Байлер и впрямь вернет лошадей, благодарить за это нужно только меня. Я ждал, когда ей и меня захочется приговорить к смертной казни. Настороженное ко мне отношение постепенно перерастало в дикую ненависть.

Чтобы ускорить этот процесс, я сказал:

– Если бы я не заставил стюардов вернуть лицензию Крэнфилду, он по-прежнему был бы дисквалифицирован.

– Нет, Келли! – в ужасе проговорила Роберта. – Не надо! Не делайте этого!

– Замолчите! – перебил ее я. – Я или ваш отец – у кого больше шансов? А вам советую при первом удобном случае спасаться бегством.

Грейс не слушала. Она углубилась в свои раздумья, разрабатывая план действий. Белки ее глаз сверкали.

– Я убью вас, – наконец проговорила она. – Убью!

Я стоял как вкопанный. И ждал. Секунды растянулись на столетия.

– Подойдите сюда, – приказала Грейс. – Иначе я перережу ей горло.

Я стал приближаться к ней, прыгая на костылях. Когда я был уже недалеко от стула, миссис Крэнфилд громко простонала и упала в обморок на ковер, задев каминную решетку, которая с жутким грохотом рухнула на пол.

Грейс дернулась. Нож впился в кожу Роберты. Та вскрикнула. Я застыл на месте, пытаясь телепатически внушить Грейс не ударяться в панику, не бросаться в пропасть, сохранить остатки здравого смысла.

Еще немного, и она начнет колоть и резать все, что ни попадется под руку.

– Сидите и не двигайтесь, – сказал я Роберте прерывающимся голосом. Она посмотрела на меня глазами, в которых застыл ужас, и сделала все, чтобы выполнить мою просьбу.

Грейс по-птичьи дергала головой. Острие ножа касалось шеи Роберты. Другой рукой Грейс держала ее за плечо. По шее Роберты стекала струйка крови и расплывалась пятном по белому свитеру.

Никто не поспешил на помощь матери Роберты. Я не смел даже взглянуть на нее, потому что это означало отвести взгляд от Грейс.

– Подойдите сюда, – приказала мне Грейс. – Ближе!

Голос у нее был хриплый – она говорила скорее громким шепотом. И хотя она смотрела на мое приближение взглядом, в котором отчетливо проступало желание убивать, я был благодарен ей за то, что она все еще могла говорить, думать, помнить о намеченной цели.

Уже почти совсем приблизившись, я стал думать, как увернуться от ножа: я не мог ни отскочить, ни даже согнуть колени, да и руки у меня были заняты костылями. Впрочем, не поздно ли я забеспокоился? Последний шаг я сделал чуть короче, чтобы ей нужно было самой двинуться в мою сторону, и в то же время стал потихоньку высвобождать правую руку из костыля.

Грейс слегка поторопилась. Она ударила, целясь мне в горло, и хотя мне удалось увернуться на необходимые два дюйма, лезвие задело воротник пиджака. Я взметнул правую руку с костылем, ударив ее как раз тогда, когда она пыталась начать второй заход.

Краем глаза я видел, как Роберта вырвалась из объятий и стала отползать от стула.

– Убью! – пробормотала Грейс сквозь зубы. Слова пробивались неотчетливо, но насчет их смысла сомнений быть не могло. Грейс не думала о самозащите. Она вообще больше ни о чем не думала. Ее сжигало одно всепоглощающее желание.

Я выставил левый костыль наподобие шеста, чтобы отпихнуть ее. Она обогнула его и зашла сбоку, намереваясь всадить нож мне под ребра. Пытаясь уйти от удара, я потерял равновесие и споткнулся, опустившись на одно колено, а она оказалась надо мной с ножом в занесенной руке – точъ-в-точь жрец, собирающийся совершить жертвоприношение.