Джеймс Чейз - Ловушка для простака

Ева сидела впереди, рядом с шофером. Я наклонился вперед и сообщил ей, что мы решили ехать сразу на яхту, и попросил заскочить в отель расплатиться по счету и упаковать наши вещи.

Она кивнула не оглядываясь. Хотел бы я знать, что она подумала по поводу внезапной перемены наших планов.

"Роллс-ройс» притормозил напротив отеля, и Ева вышла. Автомобиль тут же двинулся дальше, а я с любопытством осмотрел девушку, которую мы оставили на самом солнцепеке.

На Еве было серое шелковое платье простого кроя, широкополая белая шляпа и зеленые солнечные очки. Она выглядела подтянутой и аккуратной, и я вдруг заметил, что у нее длинные стройные ноги и изящные лодыжки. Я был немного потрясен. Я был настолько убежден, что, кроме Вестал, на яхте не будет ни одной женщины, стоящей внимания, а тут вдруг оказывается, что совсем рядом есть девушка, способная скрасить жуткие недели непрерывного общения с моей отталкивающей супругой. Возможно, Ева тоже из разряда кислых дев, но она, по меньшей мере, не была ни тощей, ни уродливой.

Яхта водоизмещением в пятьсот тонн сверкала ослепительной белизной и была отделана с поразительной роскошью. Наши апартаменты состояли из огромной спальни с двуспальной кроватью, двух ванных комнат, будуара, в котором размещалась еще одна кровать, и просторной кают-компании.

— Тебе нравится? — взволнованно спросила Вестал.

— Замечательно, — сказал я. Потом просунул голову в будуар.

— Я буду спать здесь, Вестал. Я сплю беспокойно и не хотел бы мешать тебе. Дверь между нашими комнатами мы можем оставлять открытой, чтобы разговаривать, лежа в постелях.

Повернувшись к ней спиной, я делал вид, что рассматриваю туалетные принадлежности на трюмо, а на самом деле зорко следил за Вестал в зеркале.

Она вся обмякла, когда услышала мои слова. Лицо ее вытянулось. Она сразу постарела и выглядела еще более отталкивающе, чем всегда.

— Я… я думала, что ты захочешь спать со мной. Я повернулся лицом к ней. С этим надо было покончить раз и навсегда.

— Для меня дружба в супружеской жизни несравненно важнее, чем физическая сторона. Как и для тебя. Не стоит обременять себя тем, что нам обоим не нравится. Хорошо, что мы понимаем друг друга. Это огромное счастье.

Она покраснела, потом стала белая как мел.

— Но, Чед…

— Я пойду позову Вильямса и попрошу распаковать мои вещи, — сказал я, делая вид, что не замечаю ее состояния. — Давай встретимся через полчаса в баре и пропустим по рюмочке?

— Хорошо.

Голос прозвучал так тихо, что я едва расслышал ее. Я решительно прошел в будуар и закрыл за собой дверь.

Вильяме, мой слуга, уже распаковывал чемоданы. Я разделся, принял душ, переоделся в белую рубашку и белые фланелевые брюки и вышел на палубу.

Я оперся о фальшборт и закурил сигарету. На сердце у меня скребли кошки. Я понимал, что веду себя по-свински. Она не виновата в том, что природа не наделила ее красотой и нормальным телосложением, но что я мог поделать — физическая близость между нами была невозможна.

К нашей яхте приближался маленький катер, и я узнал Еву Долан, которая стояла рядом с рулевым. Когда она поднялась по трапу на палубу яхты, я подошел поприветствовать ее.

— Никаких проблем в отеле не возникало? — спросил я. Ева обернулась. Лицо ее ничего не выражало. Огромные солнечные очки скрывали ее глаза.

— Весь багаж уже на борту, мистер Уинтерс. Мы и в самом деле плывем в Венецию?

— Да, снимаемся с якоря рано утром. Она кивнула и повернулась, чтобы идти.

— Не уходите. Пойдемте, выпьем по коктейлю.

Она приостановилась и обернулась вполоборота ко мне.

— Извините меня, мистер Уинтерс, но у меня нет времени.

Она подошла к трапу, ведущему в салон.

И тут я впервые заметил, как плавно и соблазнительно покачиваются ее бедра: обожаю, когда женщина так покачивает бедрами.

Я стоял и смотрел ей вслед, чувствуя, что сердце мое затрепетало.

Отужинав, мы с Вестал поднялись на палубу. Вестал попросила поставить танцевальную музыку и срывающимся голосом спросила, не хочу ли я потанцевать? Танцевала она неважно, и, когда кончилась вторая пластинка, я заявил, что здесь слишком жарко, и мы расселись по плетеным креслам. Я кликнул стюарда и попросил принести мне бренди.

Ночка выдалась просто чудо. Бриллиантики звезд рассыпались по пурпурному небу, освещаемому ярким сиянием залитого мириадами огней Неаполитанского залива.

В обществе подходящей женщины это было бы самое романтическое место на свете, рядом же с Вестал это выглядело просто как вода; небо, огни и жара.

Говорить нам было не о чем, и мои мысли устремились к Еве. Я начал представлять, что она делает. Должно быть, ей довольно скучно одной на яхте. «Интересно, — подумал я, — чем она займется, когда мы придем в Венецию». Мне вдруг остро захотелось поговорить с ней, чтобы узнать ее поближе.

Я отставил в сторону рюмку и поднялся.

— Пойду поразмять ноги, — сказал я Вестал. — Скоро вернусь.

Вестал поспешно вскочила, уронив при этом сумочку и портсигар.

— Посиди здесь, — сухо сказал я. — Ты, должно быть, устала.

Я подобрал сумочку с портсигаром, положил их на столик и улыбнулся Вестал.

Она откинулась на спинку кресла, глядя на меня.

— Я совсем не устала.

— Устала, устала. Я же вижу. Почему бы тебе не пойти поспать? С тех пор как мы покинули Клифсайд, ты ни разу не высыпалась.

Она вздрогнула и отвернула лицо.

— Хорошо. Я пойду спать.

— Я скоро приду, но если ты вдруг сразу уснешь, то я на всякий случай пожелаю тебе доброй ночи сейчас. — Я потрепал ее по плечу и зашагал прочь по палубе.

Войдя в тень, я обернулся.

Вестал сидела неподвижно, уронив голову. Она выглядела столь жалкой и несчастной, что меня невольно передернуло. Да, похоже, я взвалил на себя непосильную ношу. От одной мысли о том, что этот кошмар продлится долгие годы, мне стало тошно.

Я попытался успокоить себя, что по возвращении в Клифсайд все будет по-прежнему. Вокруг нее будут друзья, привычные занятия, бридж, лекции и общественная деятельность. Я вернусь к своей работе и к Глории. Конечно, было ошибкой отправляться вдвоем в столь длительное путешествие, где некому развеять скуку и монотонность или хотя бы помочь мне развлекать Вестал.

Я спустился на нижнюю палубу. Там было темно; свет падал только от луны. Из бара донеслись голоса. Заглянув в иллюминатор, я разглядел капитана и штурмана, которые резались в джинрамми, в то время как стюард стоял рядом и наблюдал за игрой.

Я подумал, не присоединиться ли к ним, как вдруг уловил впереди какое-то движение.

Ева вышла из салона, и на мгновение ее силуэт вырисовался в освещенном дверном проеме, потом она пересекла палубу и приблизилась к фальшборту. Я хотел было подойти к ней, но в этот миг из салона вышел какой-то мужчина и присоединился к Еве.