Джеймс Чейз - Ловушка для простака

В сгустившихся сумерках я, почти не переставая, мечтал о Еве. Всей кожей я ощущал исходящие от нее осязаемые флюиды пылкой сексуальности и готов был отдать десять лет жизни за то, чтобы она оказалась рядом со мной вместо Вестал.

Я не мог понять, что со мной происходит. Красавицей я бы ее не назвал. Пожалуй, то было чисто физическое влечение; в моей памяти без конца всплывало волнующее видение — почти обнаженная Ева в мокром купальном костюме вылезает из моря.

Мы закончили прогулку на гондоле у морского вокзала и вернулись в отель в конном экипаже.

Вестал захотелось потанцевать. Забыв про Еву, едва мы вошли в танцевальный зал, она потянула меня в круг, оставив Еву сидеть в одиночестве за столиком.

Я готов был удавить ее, потому что партнершей Вестал была никудышной, но напоминать про то, что Ева осталась одна, явно не стоило.

Минут через двадцать мы вернулись к столику, и тут Вестал сама осознала, что бросать Еву так надолго было неприлично.

— Чед, дорогой, ты должен теперь потанцевать с Евой. Ева быстро вскинула голову.

— Спасибо, миссис Уинтерс, но я не умею танцевать. Мне доставляет огромное удовольствие следить за тем, как танцуете вы.

— Ты не умеешь танцевать? — презрительно фыркнула Вестал. — Ну, девочка моя, надо же учиться. Впрочем, твое дело. — Она повернулась ко мне. — Ой, как мне нравится эта мелодия. Давай еще потанцуем.

Так продолжалось еще битый час. Стрелки на моих часах, казалось, застыли на месте. Наконец, когда время приближалось к полуночи, Вестал наконец сочла, что натанцевалась вдоволь.

Когда Ева, горячо поблагодарив за чудесный вечер, отбыла в свою комнату, Вестал подошла к распахнутому окну полюбоваться на темнеющие внизу воды Большого канала.

— Жаль мне девушку, — сказала она вдруг ни с того ни с сего. — Такая дурнушка…

— А какая тебе разница? — спросил я, раздеваясь. — Ты ведь довольна ею?

— Она — чудо. До нее я просто сатанела от всех этих бестолочей.

— Давно она у тебя?

— Года три. Вообще-то даже хорошо, что она такая страшненькая. По крайней мере, никто на нее не позарится. В противном случае, я бы, возможно, уже лишилась ее.

— Рано или поздно это, должно быть, все равно случится.

— Не думаю, — ответила Вестал, отходя от окна. — Я сказала ей, что упомяну ее в завещании. После этого никакой слуга и не помыслит об уходе. Помню, Харджису как-то вздумалось взять расчет, узнав же, что может получить от меня наследство, он мигом передумал.

Я постарался скрыть обуявшее меня любопытство.

— А что ты завещала мисс Долан?

Вестал резко посмотрела на меня, но ничего подозрительного не заметила.

— Каких-то несколько сотен, — ответила она.

— А она знает? Вестал хихикнула.

— Нет, конечно. Она рассчитывает на куда более крупную сумму. Как, впрочем, и все остальные.

Вестал уже давно уснула, а я все еще лежал в темноте и размышлял.

Значит, она составила завещание.

Я попытался предположить, какую сумму она выделила для наследников, а какую — на благотворительные цели. И сколько отписала мне.

До сих пор я надеялся убедить ее предоставить мне контроль над ее миллионами. Я отдавал себе отчет в том, что дело это щекотливое и она может не согласиться. Теперь же, узнав о завещании, я внезапно понял, что может настать время, когда деньги станут моими на законных основаниях и никто не сможет помешать мне распоряжаться ими по моему усмотрению.

Только, ради Бога, не подумайте, что в тот самый миг я и решил убить ее. Такие мысли мне даже в голову не приходили, хотя, признаться, я прикидывал, что она может заболеть, или стать жертвой несчастного случая, или даже умереть.

Как бы счастлив я был, случись такое! Не следить за каждым своим шагом, не притворяться, сбросить непосильное бремя исполнения супружеских обязанностей…

Если она умрет…

Следующий день мы провели в раскаленном пекле знаменитой фабрики стекла в Мурано, наблюдая за тем, как истекающие потом стеклодувы творят удивительные чудеса из расплавленной стекольной массы. Только возвратившись в прохладу своих роскошных апартаментов, мы вздохнули с облегчением.

— Пожалуй, я приму душ, — сказал я. — Просто одурел от жары на этой чертовой фабрике.

— Да, жарковато было, — согласилась Вестал, бессильно откинувшись на спинку кресла. — У меня даже голова разболелась.

— Хочешь выпить?

— Нет, спасибо. Посижу немного, может, пройдет. — Она обхватила голову руками. — Ничего. Что будем делать вечером, Чед?

— Что хочешь. Покатаемся на гондоле?

— Давай решим после ужина.

Я удалился в ванную и принял душ. Переодевшись, я вернулся в гостиную. Вестал там уже не было. Заглянув в спальню, я увидел, что Вестал с побелевшим и вытянувшимся лицом лежит в кровати.

— В чем дело? — спросил я, склоняясь над ней. — Тебе плохо?

— У меня ужасно болит голова и меня тошнит. Я окинул ее взглядом. Жалости к ней я не испытывал. Уж больно отвратительна и ненавистна мне она была.

— Жаль. Должно быть, жара так на тебя повлияла.

Может, поспишь?

— Я приняла веганин. Скоро все пройдет.

— Что ж, я пока спущусь в бар. Отдохни. Я скоро вернусь.

Подойдя к комнате Евы, я постучал в дверь. Ева открыла и вопросительно посмотрела на меня. Она была без очков, и, хотя зачесанные на затылок волосы делали ее похожей на старую деву, ее внешность позволяла вспомнить ту прелесть, которую я однажды разглядел на яхте.

— У миссис Уинтерс разболелась голова, — сказал я. — Не могли бы вы ей помочь чем-нибудь?

— Я сейчас же приду.

— Возможно, она уснет, — добавил я, понизив голос. — Мы сможем тогда провести вечер вместе?

В синих глазах не отразилось ровным счетом ничего. Ева просто сказала:

— Она захочет, чтобы я была с ней.

— А вдруг, нет? В этом случае вы согласитесь встретиться со мной перед собором Святого Марка в девять вечера?

— Вряд ли я смогу, — ответила она и, протиснувшись мимо меня, быстро зашагала по коридору к спальне Вестал. Я спустился в бар, заказал двойное виски и не спеша выпил.

Руки мои заметно дрожали. Я не удивился бы, если бы бармен услышал, как стучит мое сердце.

Еще ни одна женщина не доводила меня до такого состояния. Чутье подсказывало мне, что Ева придет на свидание. Все становилось на свои места. С этой ночи наши судьбы должны переплестись воедино. Я чувствовал это.

Чуть позже я поднялся навестить Вестал. В дверях меня встретила ее горничная.

— Миссис Уинтерс уже спит, — сказала она. — Она просила не беспокоить ее.

— Не оставляйте ее одну, — попросил я. — Если спросит, скажите, что я пошел прогуляться.

Без десяти девять я вышел из отеля, пересек мост делла Палья и, пройдя мимо дворца Дожей, оказался на площади Святого Марка.